Ноктюрн для электрической скрипки. Как использовать совесть с выгодой?

Иногда в своих письмах читатели спрашивают: а что это за “ноктюрн” и для какой, собственно, скрипки? Что это за “рубрика без рубрики”? Задолбавшись отвечать индивидуально, выскажусь публично-развернуто. Тем более, что на сей раз будет вполне в строку.

Как-то – довольно давно – я читал одну книгу. Кажется, это был Ник Перумов (да-да, Доктор иногда почитывает в свое удовольствие популярную беллетристику). Сюжет со временем стерся из памяти начисто, но один образ оттуда я запомнил на всю жизнь в силу его мощи и своеобразного резонанса с думами, моими думами насчет жития нашего небезгрешного. В книге упоминалась неслышная музыка, звучащая вокруг нас от начала мира, цель которой – глушить сводящий с ума рокот океана Хаоса, все это дело окружающего. И хотя я не перевариваю символы любого толка, пусть даже моя профессия непосредственно связана с этими детальками психического “Лего”, на меня произвело сильное впечатление название той книги, особенно в контексте социально-психиатрическом.

Называлась книга “Гибель Богов”.

99% проблем…

Нет, не так.

Мысли 99,99% проблем, с которыми прогрессивное человечество, начиная от сантехника Михалыча и заканчивая олигархом Сидоровым, носится как дурень с писаной торбой, испаряются аки черт, нюхнувший ладану, если следовать одному очень простому алгоритму: посвятить 1% того времени, которое мы тратим на “а-а-а-а, все пропало!!” элементарному обдумыванию способов решения проблемы.

И если бы мысль эта родилась в голове у автора этих строк вчера, то, без сомнения, это дело можно было бы запатентовать, перепродать и спокойно жить на проценты где-нибудь в Голландии, выращивая тюльпаны и пописывая в блог о бабочках. Так нет же, знаем давно и хорошо. Демотиваторы из серии “Пользуйся мозгом, друг!” уже не вызывают ничего, кроме зевоты. Знаем, умные. Не учите жить, помогите матерьяльно.

Еще одна фишка – если бы думать (читай: “юзать мозг”) было бы сложно! Фигушки – гонять волну по нейронным цепям, извиняюсь за тавтологию, не просто просто – мы не можем этого не делать в принципе. Да, про это уже писалось, но – факт – для того, чтобы освободить мозг от мыслей, нужно быть или прокачанным йогином эпик-левела, или упиться в такой хлам, когда мозг уже просто не в состоянии что-то компилировать, и в голове воцаряется безбрежное искрящееся море Абсолюта. “Не думать про белых обезьян” – подъе… э-эхм… прикол почище ипотеки на жилплощадь, и если в кои-то веки он у вас получится – снимаю шляпу, шлю “молнию” с хризантемой.

И тут возникает вопрос: если у вас в голове стоит такой себе “Бугатти” с турбиной, на котором в любой момент можно умчать к мартини и фламинго, то почему вы по старинке возите навоз на двуколке? Не-е-ет, это “жжжжж” – неспроста.

А не потому ли, что думать – просто страшно?

Мудрец сказал: “Не страшно быть бедным, не страшно быть старым, не страшно быть одиноким – страшно быть умным”. И в этих словах таки есть плутониевое зерно истины. Гражданин (а особенно соотечественник), чей мозг работает на форсаже, во все земные времена напоминал пилота реактивного истребителя, испытывающего перегрузки на крутых виражах, когда все эти “Же” оттягивают уши к затылку.

Думать – это жутко. “Мысль подобна молнии, пронзающей тьму и озаряющей самую глубокую пропасть” – ой, мужик, ты прав, как никто; беда лишь в том, что когда понимаешь, что именно пронзаешь, то начинаешь чувствовать легкий дискомфорт, а когда озаряешь вот то самое, на дне пропасти, хочется выпить стакан марганцовки и побыть наедине с самим собой в ближайшем ватерклозете.

Нет-нет, автор далеко не пессимист. Жизнь прекрасна, удивительна и все такое, но есть некоторые сомнения относительно устоев.

Космогония В древности, кстати, народ отлично понимал ограниченность своих знаний о мире, равно как и то, что чересчур глубокие “раскопки” в этом направлении могут привести к тяжелому желудочному и душевному расстройству. Достаточно взглянуть на старые гравюры, где плоский диск Земли покоится на трех слонах, плывущих в никуда на здоровенной черепахе. И вот забавно – никто, конечно, всего этого в “реале” не видел, но разбегись завтра этот зверинец, обрушив нашу земную юдоль в Мировой Океан – никто бы особо не удивился. Чувствуете разницу? Раньше все знали, что дважды два – пять, и были спокойны. Сейчас мы все уверены, что дважды два – четыре, но нервничаем. 2000-й год приближался – нервничали, коллайдер запускали – нервничали; теперь на носу “двадцать-пятнадцать” – тоже нервничаем.

Жизнь – это сплошное допущение, возведенное в правило. Именно поэтому глубоко копать здесь никому особо не хочется. Когда мы заглядываем в бездну, бездна заглядывает в нас – и кому это надо? Мы: “большая страшная, темная дырка”. Бездна: “Вот чмо…”

И это идет от истоков, от самого фундамента. Вот Вы, например, знаете, что знаменитая Теория Относительности, вокруг которой уже без малого сотню лет танцует канкан вся ученая братия, держится на постулатах, то есть на допущениях, кои пока в принципе недоказуемы. Почитать – интересно, приятно и полезно для души, но как вспомнишь, что за вот это тебя дрючили в институте…

Но что уж тогда говорить о всей этой гуманитарной белиберде, с которой веками носятся гуманитарии, финансируемые по остаточному принципу и жутко этим фактом недовольные?

Вот именно здесь не хотел копать никто, начиная с моей первой учительницы по литературе и заканчивая армией Критиков Читавших Ожегова и Всемирной Армады Христианских Леммингов.

“…Казарменный порядок уничтожил любовно

Запекшуюся тряпку заскорузлого права

Всемирные Солдаты усираются условно

Учат единственный параграф Мирового Устава…”

Доброта Итак! Все наше хрупкое мировосприятие как Людей Образованных и Гуманитарно Пропатченых строится, в первую очередь, на таких допущениях:

“Доброта – отзывчивость, душевное расположение к людям, стремление делать добро другим” – это, кстати, Ожегов и есть.

“Человек по природе добр” – ой, кто только этого не говорил.

А еще все эти расклады с добротой очень плотно переплетаются с понятием совести, и вот тут уже начинается интересное…

Очень неверно думать, что совесть – это депрессирующий Раскольников с окровавленным топором (эдакий прототип эмо-боя в исполнении Достоевского) или владелец сети супермаркетов “Консервы XIX века”, грызущий ногти в мучениях, спровоцированных злостным сокрытием доходов от родной страны. Совесть современного человека – это высокотехнологичный гаджет, заабдейтженный и пропатченый до такой версии, что напоминает о повесившемся Иуде ровно настолько, насколько футуристический фюзеляж “Конкорда” напоминает о хреновой аэродинамике птеродактиля.

Самая главная отличительная черта “modern conscience” – это дружелюбный интерфейс, то есть много-много разных цветных кнопочек, позволяющих вмешиваться в работу совести в любой момент, и изменять параметры ее работы в сколь угодно широких пределах. Тут и реостат “мощность”, и система душевного климат-контроля, и розовые светофильтры, и – самое главное – кнопочка “On-Off”. Все по-честному.

Сегодня совесть – это оружие высокоточного поражения, способное наносить точечные удары, доставляя боеголовки, по самое “не могу” начиненные обедненным Добром, в любую точку нашей жизни, и поражать цель без ущерба для окружающей среды и совсем без коллатеральных жертв. А если вспомнить, какие директивы изначально загружаются десятью тысячами “медиасосов” в нейронную сеть, ответственную за выбор цели, то в душе расцветает высокоуглеродистая уверенность в том, что светлое будущее проплачено на много лет вперед.

Совесть Если совсем просто: мы несем Добро не туда, куда нам подсказывает вплавленный в самое наше существо социальный инстинкт, обеспечивающий выживание человека как вида, а туда, где, по последним разведданным, нам больше обломится. Как говорил мой сосед по школьной парте Вовчик: “За “спасибо” я даже маму не целую”.

Стоп-стоп! Давайте не будем сразу вопить про “моральных уродов”, а немного подумаем головой. Если, конечно, не стремно. И, ради всего самого-самого, – побудем немного честными сами с собой. Уж такую роскошь вы можете себе позволить наедине с собой и монитором, а если нет – ну, сегодня у нас сейлы 80%. А подумаем мы вот о чем – как именно мы проявляем свою природную доброту?

Для начала – за борт такую псину как “сочувствие”. Сочувствие пассивно – можно сколько угодно сочувствовать голодающим детям Африки, параллельно валяя в соусе сочный стейк, а если вспомнить, что мы редко сочувствуем даже сами себе, поглощая пиво с солеными сухариками при артериальном давлении 180\120, то…

Каждый из нас может быть добрым по отношению к четко оформленной социальной группе, своеобразному “белому списку”. В него, обычно, входят представители высших форм разумной жизни: белые православные граждане до сорока лет с годовым доходом не менее 50.000$. Сюда также включены молодые девушки с бюстом четвертого размера, юноши с физией Алена Делона, журналисты, яростно критикующие продажную власть и, разумеется, те, кому мы должны денег.

Особенность Добра в том, что оно, само по себе, не исключает лютой ненависти к объекту своего приложения. Суть ведь не в том, что вы испытываете по отношению к конкретному человеку, а в том, что вы для него делаете. “По делам узнаете их”, и только по делам. Если вас остановил гаишник и с лукавой улыбкой шьет вам отсутствие в вашей аптечке второго тома “Войны и Мира”, то вряд ли вы в глубине души пылаете к нему неземной любовью. Скорее всего, вы представляете, как, достав из багажника турбореактивный огнемет, превратите эту сволочь в кучу пепла, но при этом улыбаетесь, словно девица-администратор у стойки стоматкабинета, и, изливая потоки елея и карамели, суете вражине мзду. И какая, нафиг, разница, что вы его ненавидите, если только что стали проводником Добра в этот бренный мир?

Хорошее настроение Добро, как и Любовь – это вам не просто так, ими надо заниматься. В вашей душе может быть заключен мегатонный заряд Добра, но если при этом вы сидите в кресле и со слезами на глазах оплакиваете этот мир, ковыряясь в носу – это не добро, а такое себе духовное рукоблудие.

В комнате пять человек (друзья). Спрашиваю: “Вы, как, вообще, себя считаете добрыми людьми?” Все – “Да-а-а-а-а!” Я – “А когда в последний раз кому-то его делали?” Тишина; все чешут репы.

А кто же тогда в “черном списке”? А все остальные. Те, кому “причинять добро” просто невыгодно, потому что вам с этого не пойдут откаты. Ни от них (собственно…), ни от вашей совести (ай, какой я хороший, такой позитивный и щедрый; – пойду теперь нагажу кому-нить за шиворот в кредит).

Хорошо это или плохо? В пень мораль. Самое главное – это происходит. Можно назвать этот процесс “социальной кибернетизацией” – а что, ведь научились мы заменять кости на металл, суставы на пластик, зубы на полимеры, а сердце – на моторчик. Значит и инстинкты, на которых строилось наше общество до сих пор, должны претерпеть изменения. Хомо Новус завтрашнего дня – я не знаю, когда он ступит на пыльные тропинки мегаполисов, но точно знаю, каким он будет – изящным как айфон, холодным как эскимо, чистым как унитаз после “Доместоса”, и умным как “Гугл”. И уже без разницы, хотим мы или не хотим этого – этот процесс будет наращивать обороты. Так будет.

Это и есть электрическая скрипка – наше будущее, которое уже наступило. Или мы в него вступили. Мы вечно во что-то вступаем – то в дерьмо, то в партию. Но пока что этот хитрый суперсовременный инструмент играет нечто, больше похожее на собачий вальс.

Условность, все эти допущения и постулаты – эта музыка, которая защищала нас от Хаоса Реальности все эти долгие годы, этот ноктюрн в наших головах больше не имеет прежней силы.

И, знаете, может оно и к лучшему.

В конце концов, вы же сами решаете, что за музыку закачать себе на плеер. Не пора ли предъявить права на собственные мозги?

Другие записи по теме: