Знакомтесь — это Костя Найданов, он же Найдан, жиган-лимон, в наколках пальчики. 21 год, одна (пока) судимость. Его дома ждет сын-сирота, жена погибла в аварии.
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
|
|
|
|
Знакомтесь — это Костя Найданов, он же Найдан, жиган-лимон, в наколках пальчики. 21 год, одна (пока) судимость. Его дома ждет сын-сирота, жена погибла в аварии.
Работал в Москве кровельщиком три месяца; задолжали деньги, сто тридцать пять тысяч. Разговора с начальником-таджиком не получилось: с пьяных глаз втетерил (во словечко — «втетерил»!) того промеж глаз и в ответ тоже получил. Таджики вывели его за забор и пообещали: если он за десять минут не исчезнет – мёртвым будет. Как был – с тридцатью рублями на кармане, в пижонских замшевых туфлях и белой футболочке, с сумкой через плечо – рванул на трассу.
Родной город — Курган. Это на восточном Урале, по ту сторону гор, на границе европейской России. Две тысячи километров от Москвы.
Мы встретились с ним на разъезде «Владимир – Нижний Новгород – Иваново». Пролетают машины, ночь, степь, людей нет, вдруг слышу – посвист такой пацанский, характерный. Оборачиваюсь, вижу его, нож достаю, а он мне: «Дурак, что ли? Брось железку! Я тоже бродяга».
Только дурак доверяет незнакомым людям, особенно если встретил их ночью на трассе. Но только скотина откажеться помочь человеку, который хрен знает сколько времени не ел и не спал. В конце концов, автостоп держится на людях, помогающих кому попало.
Костя (с его светлыми волосами, глазами и курносым фейсом следовало быть Ваней) поел растворимого пюре и завернувшись в мой спальный мешок, захрапел на полуслове. Я решил, что убийцы и грабители так себя не ведут, и тоже уснул.
Самое странное, что он не видел в своём приключении ничего странного. Ну, кинули, гады – «всяко быват». Теперь в Москву ни ногой. Ну, автостопом ехать – так ведь и в столицу ехал тем же методом, со спортивной сумкой через плечо. Если ночь заставала и не брал никто, то до утра шагал по шоссе. Утром какой-нибудь добрый водитель останавливался, и Костя засыпал в его машине.
Слушать костины истории про его родные края – оторопь берёт. Ну, привирает конечно, однако шрамы показывает настощие. Да и свежий синяк под глазом вполне за себя говорит. Поплёвывая семечки, купленные на последнюю тридцатку, он лениво, не теряя достоинства, голосует на дороге. Бродяга – он и есть бродяга.
«Мы раззуевские парни, / воры и грабители. / Ехал дедушка с говном – / и того обидели», – частушка из его родного посёлка.
...До Перми нас подвозил на своём грузовике бывший уралмашевский бандита. Он молился за наше здоровье, стирал нам носки, кормил бубликами и, чтобы не замёрзли ночью, уступил свою фирменную куртку «вольво». Не верите? Эта земля и не таких родит.
Знакомтесь: Виктор Владимирович Костяной, он же в недавнем прошлом Витя Храм.
Сто десять килограммов святости. Они с Костей нашли общий язык сразу, я больше слушал и помалкивал. Виктор Владимирович в прошлом – это Костя в будущем (если раньше не убъют).
Три года назад получил пять маслин в тушу, но выжил. Когда вышел из комы, пришлось осваивать новое ремесло – стал дальнобойщиком. «Расстреливать два раза уставы не велят», но назад в «бизнес» путь заказан.
Бродяги бывают разные. Трудно, конечно, определить, но вот Костик и Виктор Владимирович – бродяги, а дачник на «шестёрке» – нет.
Костик говорит, что тут, у Нижнего Новгорода, ездить трудно. А дальше, возле сурового города Челябинска, за рулём одни бродяги. Они подбирают и не спрашивают, куда едешь.
Виктору Владимировичу являлся Николай-Чудотворец. И вполне конкретно сказал: тебе, Витя, надо что-то в жизни менять. Думаю, он и сам задумывался об этом, когда жена таскала его, неподъёмного, подмывать в ванную.
Если вы не видели стодесятикилограмового уральского мужика, который мучается из-за съеденного утром (в пост!) кусочка колбасы, то ваш кругозор весьма и весьма неполон. У него не кабина, а келья – иконы, ладан, святая вода в бутылке под сиденьем. И ведь искренне верует, сразу видно. В прошлом году в семинарию поступал, но не поступил, в нынешнем снова попробует.
Глядишь на человека – и он весь будто сияние излучает. Даже носки нам постирал, чтоб в кабине не воняли. Но взглядом с ним лучше не встречатся. Взгляд остался тот ещё, с прошлой жизни, когда возил коммерсантов в багажнике джипа и ходил охотиться на медведя с толпой корешей, бутылкой виски и АКМ. Во времена лихие хотел было в Чикаго съездить, по местам Аль-Капоне. Не выпустили из страны. А сейчас всю Европу на своей «вольво» исколесил.
Чем ближе мы были к Перми, тем беспокойней становился Костик. В последнюю совместную ночёвку в палатке он таки рассказал, что к чему – убить его обещали в Кургане. На катке заприметил он девушку красивую, клеить вздумал, а она уже занята, да не абы кем, а весьма серьёзным парнем. И драка получилась серьёзная, и пришлось Костику ноги в руки оттуда делать.
Виктор Владимирович сказал, что креста на нём не видит. А значит – не убъют. Он такие вещи чуять стал хорошо. Аминь.
P.S. На память они мне оставили по подарку: Виктор Владимирович – иконку, а Костик – чётки, которые сплёл тут же, в кабине, в двух экземплярах. Мне и себе. Виктор Владимирович над ними полмолился. Не знаю, что он там шептал, но если словами в принципе можно помочь, то именно его слово будет очень и очень не лишним. Это уже я чую.
Читайте весь цикл репортажей:
Россия начинается за Орлом. А империя – на московской кольцевой
Москва. Мыши плакали, но продолжали жрать кактус…
Особенности русского гостеприимства
Национальный вопрос в России: как его нет
Следующая статья:
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
