«Нет, не надо нас сравнивать с американским лётчиком, который на Гудзон в январе прошлого года приводнился. У коллеги отказали двигатели, а навигация вся работала, а у нас - наоборот!» - пилот Андрей Ламанов строг и мои намёки на героизм не понимает. Читайте: Вынужденная посадка
Для него это РАБОТА. Ну кто же должен был посадить самолёт, если не лётчики? И они это сделали. При полностью отключённом электропитании, в глухой тайге, с пассажирами на борту!
Сейчас их рвут на части - журналисты, министры, родня близкая и дальняя. «Будто звёзды какие-то», - недовольно бурчит Евгений Новосёлов. Он был старшим, или активным, как говорят лётчики, при полёте из Москвы в п. Полярный (Якутия), а обратно в столицу активным управлением занимался Ламанов. Он и рассказал «АиФ», как разворачивались события в кабине самолёта.
«Всё было спокойно, как вдруг отказал автопилот. Качнуло нас влево. Мы доложили о ситуации на землю, запросили запасной аэродром, они приняли сообщение и спросили, чем помочь. И всё! Связь оборвалась. В течение 5 минут по цепочке стали отключаться приборы. Вплоть до табло «Пристегните ремни». Мы пытались их активизировать, но даже аккумуляторы не сработали».
А дальше Андрей Ламанов сыплет специальными терминами, пытаясь мне, непрофессионалу, объяснить, что и как они пытались сделать, имея в распоряжении всего три кое-как функционирующих прибора. Ничего не понимаю. Предельная ясность, насколько же отчаянным было положение, наступает после фразы: «А горизонт, чтобы понимать, каков крен и как выравнивать, мы определяли по стакану с водой». Почти темнота внутри самолёта, сплошная облачность снаружи, без связи с внешним миром, с топливом на исходе... «Нет, страха не чувствовал. Вспомнил, как на тренировках отрабатывал элементы управления в экстремальной ситуации, увидел, что все в экипаже знали, что делать. Ни я, ни контролирующий полёт Евгений не давали никаких указаний бортпроводникам. Они сами как будто из нужной части головы достали инструкцию по поведению и чётко ей следовали. Мы вместе уже 9 лет летаем. Нам друг другу ничего говорить не надо». А тем временем бортинженер Рафик Каримов и штурман Сергей Талалаев пытались ещё хоть что-то оживить в сложной машине. Без паники методично запускали то одну систему, то другую. Всё безрезультатно. И тут в сплошной облачности вынырнули в «окно» чистого неба и поймали заброшенную полосу... глазами. Выровняли лайнер. Чтобы понять, как они это сделали, надо представить хотя бы поломку гидроусилителя руля автомобиля. В этой ситуации даже самые сильные мужики с трудом выкручивают руль. А здесь надо было управлять целым самолётом! Вручную!
Последние 10 лет малая авиация в этом регионе практически вымерла, потому многие бывшие взлётные полосы сейчас используются под лесные склады. Но с этой - в Ижме - повезло: она была свободна! Приземлились так мягко, что пассажиры, готовящиеся к неминуемой гибели, даже не поверили, когда им предложили покинуть салон.
Перед тем как выйти, спасённые люди захлопали. Собака, которая летела тем же бортом, радостно подвывала, зато три чёрные кошки даже не мяукнули. «Не знал про кошек, не слышал аплодисментов. Почувствовал только облегчение, - устало говорит Ламанов. - И с экипажем не обнялись. Не до Голливуда тут, когда надо было решать вопросы эвакуации пассажиров, сдачи воздушного судна под охрану». А пассажиры, они же люди, вышли - и по грибы. А иные, их меньше, побежали в магазин. Сами знаете, за чем. Потом они напишут президенту коллективное письмо с просьбой представить экипаж к наградам.
А лётчики - они же суеверные. Никогда не говорят «последний полёт», только крайний. Соблюдают только им ведомые приметы. Никому о них не рассказывают. По этим приметам выходит - экипаж в небо вернётся. Все 9 его членов, некоторые из которых летают уже более 25 лет.
Автор: Индира Кодзасова
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
