Сергей Стриженко:
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
Продолжая тему боевых походов, могу сказать, что психических срывов в походах на ТАКР "Минск" и "Новороссийск" не помню. Тяжеловато было, но система политического воспитания тогда еще работала. На борт по системе космической связи передавалась информация в любую точку мирового океана. Случалось, правда и отсутствие связи, но довольно редко.
Информация передавалась графически - в виде газеты. Я не знаю, как рисовалась картинка, но качество ее было отвратительное. Изображение рисовалось, видимо, горизонтальным лучом, как в телевизоре, только разрешение было строк десять или даже меньше на сантиметр! В глаза больше бросались горизонтальные линии (строки луча), чем сами буквы. Поэтому шрифт был очень крупным. Цвет был необычный - синий. Фотографии среди текста тоже встречались, но что на них изображено - не всегда получалось угадать.
Впрочем, может, я видел не совсем удачный вариант, но сам факт существования такой газеты в то время для нас казался чудом. Мы действительно чувствовали заботу о себе. В системе политинформаций еженедельно доводились новости о жизни в стране. Я сам проводил политинформации, правда, иногда, в отсутствии материала, пользовался газетами годичной давности. На земле я и сам терпеть не мог марксистско-ленинскую подготовку, да и матросы все равно не понимали политические новости, но нам была важна эмоциональная сторона - люди чувствовали связь с Родиной. Редко, правда, но раза 2 - 3 за поход доставляли и письма (обычно вместе с танкером-заправщиком). И жили мы дружно. Никто не оставался один на один со своими мыслями.
И люди встречались в "железе" поистине удивительные. Летчики были интересные ребята. Веселиться они умели. Играли на гитаре, писали стихи. Шило пили тоже неплохо. Как-то в походе у нас был КВН с вертолетчиками - в команде были и летчики и техники. Было очень весело. Так что летчиков мы уважали, но водку пили по отдельности. Был в экипаже при переходе с Севера на Дальний Восток заместитель командира эскадры по авиации, тогда - полковник Литвинов, если не ошибаюсь. Он организовал и подготовил день Нептуна в "Золотой точке" - это был удивительный праздник. Было театральное представление. В качестве кареты был палубный тягач. В качестве светового оформления - цветные дымы и сигнальные шашки. Все представление здесь описывать не буду, если интересно - опишу отдельно. Говорят, что все тексты, многие - стихами, он написал лично.
Прим. В. Зыкова. Да, у нас тоже лётчиков уважали, дружили с ними (вплоть до не разлей вода, когда капитан "на ты" с генерал-лейтенантом, и генерал, приехав в гости, чистит ему снег во дворе), но какая-то грань всё-таки чувствовалась. Это и разные интересы, и быстрый рост в званиях у лётчиков (техник самолёта до самой пенсии служит старшим лейтенантом, если нет перспектив повыситься в должности хотя бы до старшего техника), и даже три отдельных столовых в каждом полку - для лётчиков, техников и солдат/сержантов. Нормы питания разные. Впрочем, лётная "пайка" отличалась от технической лишь фруктами и шоколадом. А вот солдат в авиации, как считалось, играет вспомогательную роль, и там, кажись, было аж 14 нормативов питания в разных родах войск. Пограничников, к примеру, кормили гораздо лучше, чем авиационных механиков.
Конечно, мы были не так оторваны от жизни, как на корабле, до дома - всего 18 километров, но кое-что устраивали и у нас. Например, стенгазета, где самодеятельный художник, кто-то из лётчиков, изобразил эскадрилью на построении. Что тут такого? А лица всех довольно узнаваемы и в то же время карикатурны. Вся толпа ржала, определяя кто есть кто, пока командир не разогнал :) Впрочем, на аэродроме сама жизнь подкидывает массу развлечений, не соскучишься...
Праздник Нептуна на "Новороссийске", 1983 г. Фото Сергея Стриженко.
"Золотая точка" - 0 град. долготы, 0 широты, там, где экватор пересекается с Гринвичским меридианом. "Новороссийск" проходил через экватор именно в этой точке - В. М.
Были заходы в порты со сходами на берег. Для работавших там соотечественников проводились экскурсии на наши корабли. До сих пор помню слезы на глазах мужиков в Анголе, которые уже по 2-3 года не были дома. Были КВН и художественная самодеятельность. И как бы сейчас ни говорили о временах социализма, моральное состояние личного состава контролировалось, и "дедовщины" в таком диком виде, как сейчас, не было. Не все, конечно, были такими крутыми патриотами, но процентов 90 экипажа - как офицеров, так и матросов - были настроены активно и положительно, и осознано и сознательно переносили "тяготы и лишения".
Матросы "Новороссийска" в Анголе, 1983 г. Фото Сергея Стриженко.
Обеспечивать график сходов, как это было у корабельного экипажа, не позволяла и специфика службы, и удаление от базы, и то, что для кораблей такого типа в базе не было пирса - корабль всегда стоял на бочке. Менять, хотя бы понедельно, можно было только летчиков, техников групп обслуживания - уже сложнее, а техников самолетов - вообще нельзя. Поэтому мы понимали все эти трудности и принимали их, как должное.
Если по большому счету, то все это надо было. Без полетов с корабля корабельная авиация - не корабельная. Это, как в расхожем выражении: "подводные лодки в степях Украины". Летать надо было именно с корабля. И летать с корабля получалось лучше, чем с земли. Парадокс - на земле и ремонтная база, и запчасти, и специалисты, а готовность техники всегда ниже. Всегда были нелетающие машины. Земля расслабляет. Море дисциплинирует, заставляет работать в полную силу. На корабле не было ни одной нелетающей машины. Летало даже то, что не летало на земле.
Нет, это не было раем. Это был очень тяжелый, кропотливый, повседневный труд. Но мы чувствовали свою нужность. Видели, как совершенствуется техника и сами прилагали к этому все силы. И мы видели результаты своего труда в повышении боевой нагрузки самолета, дальности, оснащении новым вооружением. Мы гордились своей причастностью к этому делу. Мы знали, что, если война - сумеем выполнить свою боевую задачу.
Работы не боялись. Мне очень нравилась моя работа. Когда из отдельно лежащих железяк собираешь нечто, регулируешь, выверяешь, гоняешь (опробуешь двигатели). И в конце концов придаешь ему свойство - лететь. И когда летчик садится в машину, и она взлетает - ты понимаешь, что живешь не зря. Хорошо было или плохо - однозначно сказать нельзя. Мне нравилось. Я и сейчас пошел бы в поход. И техником самолета поработал бы, если бы была где такая надобность.
В.З. Да. Однажды, давно уже после службы, оказавшись в аэропорту, вдохнул запах сгоревшего керосина от двигателей рулящего неподалёку "Антона". И охватила ностальгия...
Дон Декокер:
Представления, самодеятельность? Нет, у нас ничего такого особенного в походах не было. Может, потому, что мы сами были чуть скучноватыми. Представления, если я тебя правильно понял - та честь (или, может быть, мучения), которые выпадают на долю пересекающих экватор. Мне в моих походах не посчастливилось (или, может, наоборот, повезло) - мы экватора не пересекали.
В море, если не было работы и полётов не проводилось, мы играли в шахматы, карточные игры - "черви или пинокл" ("hearts or pinochle"), слушали музыку, писали письма домой подругам, много разговаривали о следующем увольнении, гадая, что мы увидим в следующем экзотическом порту - какие там будут девчонки, какие бары, какие виды... Однажды трое из нас отправились кататься на лыжах в северной Японии - вот это был отдых, столько приятных воспоминаний! "Поступай на флот и увидишь мир", как говорили новобранцам - для меня это так и вышло, без обмана.
Что касается " - её автор вовсе не мой друг Рон, он лишь переслал мне эту замечательную вещь, как я потом переслал тебе. Насколько я смог выяснить - автором был вице-адмирал ВМС США Гарольд Кёнинг (Harold Koening), ещё в ранние годы своей службы на флоте, и я на самом деле ничего более про этот текст не знаю. Он был написан моряком, который мог глубоко чувствовать и выражать каждую частицу своих впечатлений. Если бы в этой поэме упоминалось хоть немного про запах реактивного топлива, про высокий вой двигателей - заводящихся по всей полётной палубе при подготовке к лётным операциям, про воздушный поток - словно кинжалом вспарывающий твою одежду при развороте авианосца против ветра... Тогда для меня она была бы ещё более близкой, в ней появился бы лёгкий аромат палубной авиации :о) Но и без этого те слова и чувства проникают в самую душу, это всё так правильно сказано! Моряки есть моряки; мы все можем встать вместе и чувствовать одно и то же, произнося: "Я был моряком когда-то, и если надо, стану им вновь!"
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
