Понятное дело, что никто премьеру не верит. Как и в борьбу с олигархами. Но в связи со всей этой историей мне почему-то вспомнилось другое…
…на второй год службы я стал уважаемым членом армейского социума. У меня появилась цепочка от унитаза, на которой висел ключ от каптерки, ненужная печать для «пломбировки» помещения и еще один ключ. От сейфа. Там лежали учетные карточки комсомольцев, лосьон после бритья и книга Гегеля «Наука логики». Моей «общественной» обязанностью было выявлять военнослужащих-дол…в, которые не снялись с учета по месту жительства в связи с убытием в ряды СА. Таких было просто немерено. Под моим чутким руководством они писали запросы в комсомольские органы с просьбой переслать учетную карточку в в/ч 12472. Короче, службу я понял, цепочка была отполирована до блеска, поскольку ее постоянно приходилось вертеть. Так было положено. В жизни не хватало самого малого: шашлыка из барашка.
Параноидальная идея приготовить шашлык овладела младшим сержантом Дадашевым полностью, до кончиков его постоянно начищенных сапог. Поскольку я делил каптерку с ним и еще одним азербайджанцем Алиевым (даже не спрашивайте, как так получилось), то заболевание передалось и нам. Целыми днями мы слушали рассказы аварца о том, как надо правильно мариновать барашка. Какую именно часть взять, какое вино использовать, какую, с…ка, травку положить и как нежная филейная часть только что блеявшего животного покрывается корочкой и… Его хотелось убить, придушить и просто разбить голову. Самой деликатесной частью нашего армейского меню было сваренное вкрутую яйцо, кругляш масла и кусок белого хлеба. Желток яйца тщательно смешивается с маслом, намазывается на хлеб, сверху посыпается кубиками белка и запивается чаем.
Примерно на второй неделе пытки шашлыком я стал задумываться над реализацией этой безумной в условиях нашей технической ракетной базы идеи. Связался с друганом, который возил на КУНге «немцев» (офицеры – специфический сленг ТРБ) из Раково (микрорайон в Хмельницком, где компактно проживают «немцы»). Тот заглянул на базар, обнаружил там свинину и говядину. Дадашев категорически отверг надругательство над исконно кавказским рецептом шашлыка. И опять стал выносить мозг рассказом про нежные косточки барашка, на которых покрываются, б…ть, корочкой кусочки чудесного мяса. Настоящая пытка!
Прорыв в решении проблемы начался неожиданно. Прибежал взволнованный Дадашев и рассказал, что встретил возле забора бабку, которая пасла козу. Белую. Зачем нам эта информация, он не уточнил. Главное другое: у бабки есть баран, которого она согласна продать за… Тут он озвучил сумму, которая нас повергла в ступор. На мою долю в закупке этого золотого животного можно было несколько месяцев ходить в чипок и наслаждаться стаканом сметаны с булочкой, а также курить дорогие папиросы «Беломорканал». Баснословно дорого! Такой же точки зрения придерживался и третий участник нашей шашлычной концессии – Фамиль Алиев. Но Дадашев был упорен, красноречив, и мы сдались. Выгребли все запасы, потрясли младший призыв, раскрутили прапора (это практически невозможно было сделать, но мы сделали). Все равно нужной суммы не наскребли, но аварец сказал, что договорится с имеющейся наличностью.
Как сейчас помню, была суббота. С утра Дадашев смылся на сделку века с бараном. Мы с Фамилем шатались около клуба и предвкушали. Насчет лука договорились, перец тоже был из офицерской столовки, хлеба был целый кирпич. Мангал обещали знакомые из автопарка. На нем «немцы» во время выезда в ЗКП (запасной командный пункт) жарили шашлык. Дров было валом возле «пожарки» (пожарная часть). Все, с…ка, складывалось. И тут появился Дадашев, который тащил за собой на веревке нечто черное, издающее характерные звуки. Мы остолбенели. Короче, это был старый козел с обломанным рогом, весь покрытый какими-то струпьями, окаменевшим дерьмом и свалявшейся шерстью. Рожа у него при этом была глумливая и наглая. Дадашев сделал жест – вуаля! – и услышал в ответ трехэтажный мат. Как?!! Как, б…ть, можно было вложить херову тучу денег в этот ходячий кусок дерьма, который должен сдохнуть по естественным причинам?!!
Козел долго наблюдал за нашей дискуссией, меланхолически обгладывая кустик. В конце концов Дадашев убедил нас, что все дело, б…ть, в маринаде и правильной готовке. Мясо у этой твари из преисподней, по его словам, очень нежное. И вовсе он не старый и больной, а просто немытый. И да: козел – не баран, но тоже очень хороший вариант.
Ладно. Козел так козел. Неожиданно мы поняли, что полностью упустили из виду такой момент, как забой пожилого рогатого скота. Почему-то мы думали, что Дадашев принесет готовую вырезку, а не притянет на веревки козлину с обломанным рогом. Банально не было ножа. Мы с Фамилем метнулись на кухню. Ножиками, которые выдаются наряду для чистки картошки, можно было убить разве что хомячка. Да и то если взять его за задние лапы и у…ть об стенку. Хлеборез-армянин категорически отказался дать на время свой тесак, объяснив это тем, что «мнэ людэй кармить надо!». Остался один вариант – наряд по роте. Дневальным по непонятным мне до сих пор причинам выдавался штык-нож от АК. За каким х…ем он нужен – абсолютно не ясно. Но считалось, что штык-нож дисциплинирует бойца, поскольку тот постоянно боится его про…ть. За это дают два года дисбата. Да и проще найти дневального по этому атрибуту. В общем, вы поняли: никто из наряда не отдаст свой штык-нож. Поэтому мы взяли у старшины Замалиева целого бойца вместе с ножом. Ходячие ножны, б…ть. Пока дневальный ныл в сторонке – «а вы его не сломаете?», Дадашев приступил к руководству предстоящей бойней. Резать будет он лично, а я должен незаметно подойти к козлу и резким движением запрокинуть ему голову. Тут аварец и перережет ему горло. Ладно. Пока Фамиль строил дурацкие рожи козлу и материл его по-азербайджански, я со скучающим видом подошел к жертве, посмотрел на небо и резко схватил его за шею и рога. Такой себе борцовский хват. С победным криком Дадашев пропорол ножом мне хб и локоть. Козел не пострадал. Не то чтобы порез был глубоким. Просто он, с…ка, был длинным. Кровь нормально так хлестала, и пришлось сгонять в санчасть. Там два дебила-коновала поржали над раной, спросили, где это я так. Понятное дело, что в туалете. В армии все неприятные вещи, включая побои и прочую поножовщину, случаются именно в туалете. Коновалы понимающе хмыкнули и щедро залили мне рану йодом, потом подумали и добавили вонючей мази. На всякий случай. Со свежей повязкой я возвращался к месту казни козла.
В глубине души я надеялся, что проблему уже решили без меня и мои боевые товарищи разделывают труп животного. Хер там! Все та же картина: хнычущий дневальный и орущие друг на друга горячие южные парни. Фамиль категорически отказывается держать козла, поскольку «эта чу…ка е…ная меня зарежет». В его аргументах был определенный резон. Козлу все было по барабану. Он выигрывал со счетом 1:0. Наконец азербайджанцу пришла в голову гениальная мысль: «а давай его молотком по голове е…нем?». Молоток у нас был: чудовищная конструкция из арматурины, отполированной руками поколений воинов, и приваренная к ней железная херовина… Настоящий молот Тора.
Идею мы с Дадашевым одобрили. Козел насторожился при виде Фамиля, который с тем же скучающим видом, что и я, стал прогуливаться возле него с молотком за спиной. Выждав подходящий (по его мнению) момент, военный хекнул и с размаху в…л козла по голове. Животное крякнуло и в прыжке в…ло военного в живот. Фамиль взлетел в воздух и как-то интересно согнулся пополам. С глухим стуком тело достигло земли. Козел издевательски мекнул. Два ноль. Без вариантов.
Некоторое время неудавшийся забойщик скота не мог дышать и материться. Его обычно смуглое лицо стало пепельного цвета. Наконец Фамиль заматерился, а потом задышал. Именно в такой последовательности. Опять, с…ка, тупик. На нас навалилась депрессия. Суббота, хороший день, а мы заняты черт знает чем. Хотелось дать козлу пинка под зад и отправить обратно в хлев, из которого он вылез, гнида. Останавливала только сумма, которая была за него отдана. Мы провели мозговой штурм и поняли, что бабка денег нам не вернет. Но зато меня посетила гениальная мысль. «Чечен!», – сказал я и многозначительно поднял палец. Все меня поняли. Даже забытый дневальный поежился. Чечена в части знали все. На самом деле это был ингуш. Но его прозвали Чеченом. Первые полгода он постоянно лез драться, когда слышал эту кличку. Потом привык, но на автомате продолжал говорить: «Я ингуш, а не чечен!». Поэтому его все и звали Чеченом. Никто не мог понять, что он делает в части и делает ли что-то вообще. Однако задавать уточняющие вопросы остерегались все, даже старший прапорщик Малятко, хотя ему все было абсолютно по…й. Все понимали: этот завалит без всяких разговоров. Поэтому идея позвать Чечена была единогласно признана рабочей.
Чечена я нашел в каптерке, где он задумчиво созерцал картину Шишкина. Дальнейший диалог воспроизвожу по памяти:
– Слышь, Чечен, тут дело есть серьезное…
– Я ингуш!
– Да х..й с ним. Короче: надо одно животное завалить.
Чечен ничуть не удивился и только поинтересовался: из какой роты? Я понял, что он человек ответственный и на него всецело можно положиться.
– Да не, не военного. Барана зарезать надо.
И тут Чечен в очередной раз продемонстрировал свой профессионализм. Он задал точный вопрос: нож есть?
Да, говорю, дневальный со штык-ножом стоит. Чечен презрительно поднял верхнюю губу и разразился непривычно длинной для себя тирадой. По его словам, этим ножом можно только в жопе ковыряться, да и то осторожно, поскольку сломается. С этими словами он пошарил на полке и вытянул из противогазной сумки длинный, хищно блеснувший на свету нож. Да… Таким можно спокойно половину нашей ТРБ вырезать. Привычным жестом спрятав инструмент за голенище сапога, Чечен направился к выходу, кивком дав понять, чтобы я следовал за ним. На выходе нам попался старшина, который попытался задать мучавший его вопрос – «куда это вы, воины, направляетесь без строя?», но вовремя одумался и махнул рукой. Только выдавил из себя: «Чечен, б…ть, ч…ка е…ная». «Я ингуш!», – привычно парировал Чечен.
Я семенил следом в приподнятом настроении. Сразу было понятно, что Чечен решит нашу проблему. Для него что человека зарезать, что барана – вообще без проблем.
Наконец, мы прибыли к месту экзекуции. Я повел Чечена к козлу и сказал: вот! Тот достал спичку и стал задумчиво жевать. Козел насторожился, интуитивно почувствовав сильного противника. Пожевав спичку, Чечен сплюнул и вынес вердикт: «Козла резать не буду!». И все. Спорить было бесполезно. Убеждать и взывать к совести тоже. Мы это знали, поэтому окончательно упали духом. Козел это понял, поскольку издевательски заблеял. И тут Дадашев впал в бешенство. Это иногда с ним случалось. Помню, как-то я опрокинул трехлитровую банку кипятка ему на ноги. Мы чаевничали, а в каптерке было страшно тесно. Он с таким же выражением лица за мной гонялся. Короче, аварец схватил нож и бросился на козлину, нанося ему беспорядочные удары. Хлестанула кровь, козел заорал. Я схватил молоток и начал е…ть скотину. Чечен меланхолично наблюдал за сражением, жуя свежую спичку. В какой-то момент стало казаться, что у нас получается. Но козел совершил чудовищное усилие, оторвался и ломанул в расположение стройбата. Рядом у нас строители были. Военные.
Для дальнейшего понимания развития событий важно отметить, что отношения между стройбатом и личным составом ТРБ, мягко говоря, не сложились. То они ловили наших и пи…ли лопатами, то мы их отлавливали и пи…ли чем придется. Причины противостояния уходят своими корнями в доисторические времена. Говорят, они одного ТРБшника в бетон закатали. Никто не знал подробностей, но вражда была лютая.
Козел, ведомый инстинктом выживания, безошибочно нырнул в единственный пролом в заборе, который вел на территорию стройбата. Мы на эмоциях за ним. А там в кустах курило что-то пахучее целое кодло военных строителей. Нас спасло только то, что появление окровавленного козла и такого же Дадашева слегка дезориентировало стройбатовцев. Мы оперативно развернулись, но мне все же успели заехать по ребрам лопатой. Бежим, значит, обратно. Козла нет. Зато есть кодло стройбатовцев, которое гонится по пятам.
Пробегая мимо клуба я крикнул: «Чечен, беги!». «Я ингу…», – хотел ответить Чечен, но ему прилетело по голове, и фраза осталась неоконченной. Личный состав мы мобилизовали быстро. В считанные минуты. Когда прибыли на помощь, Чечен отмахивался ножом от кучи строителей, однако ему периодически прилетало по голове лопатой. Завязалась суровая битва, в начале которой мне опять прилетело по ребрам. Сговорились они, что ли? В одно место лупить. Прилег отдохнуть и уже из партера наблюдал эпическое появление дежурного по части майора Пидченко. Запомнил его фамилию по всем правилам мнемотехники. Как-то раз Пидченко сдавал дежурство по части и игриво написал в книге сдачи-приема: «Дежурство сдал, майор Пиз…». Ну вы поняли. А принимал дежурство майор Нехаев. Он почитал, удивился, и продолжил мысль: «Дежурство принял, майор Нех…». Говоря сегодняшним языком, эта запись стала мэмом, который прославил авторов на всю дивизию РВСН.
Так вот Пидченко обнажил ствол, но стрелять не стал. Он же не придурок, шмалять из казенного оружия в расположении воинской части. Потом всю жизнь будешь отписываться. Вместо этого майор употребил всю мощь русского языка. Тогда еще не было соответствующего закона. Действуя где силой убеждения, где лупя рукояткой по головам, дежурный стабилизировал ситуацию. Стройбат отполз, а личный состав ТРБ построили на плацу. Так всегда делают по любому поводу.
Героем построения был Чечен, поскольку у него был самый колоритный вид: на лице ярко расцветали два симметричных фингала. Пидченко вертелся вокруг него, как кобель вокруг сучки, с криком: «Вот где и на хера ты это сделал?!!». Чечен был немногословен: «В туалэте упал».
Короче, дежурный попытался замять это дело. Пересчитали всех и отправили по ротам. Готовиться к отбою. Мы с Фамилем пошли покурить, поскольку день выдался поистине козлиный. И заметили гребаного козла, который, видимо, пытался доползти до родного хлева. Но не дополз. Разделывать его было явно поздно. Притащили одеяло, завернули труп и поволокли его в самое тихое место. Естественно, в «пожарку». Там несли службу трое армян и один прапор. Ну а кто еще может нести службу в таком райском месте? После длительных переговоров труп козла был надежно спрятан в комнате инструктажа по технике пожарной безопасности. Там за стендом была подходящая ниша. Все, козел, отбегался!
А тем временем оперуполномоченный КГБ в в/ч 12472 майор Маслов получил донесение от агентуры о массовой драке на территории ТРБ на почве межнациональной розни и о попытке дежурного по части скрыть этот вопиющий инцидент. Поэтому ночью нас всех подняли и построили на плацу. Приехала целая куча дознавателей, комендачей, которые совали свой нос во все щели. Сначала они накинулись на Чечена, поскольку тот выглядел более чем колоритно. Мне повезло: лицо практически чистое, без следов, а порезанная рука и отбитые ребра под хб. Поэтому я всего лишь хлопал глазами и говорил: «Х…й его знает, товарищ капитан, тут все побежали, и я за ними».
Два дня часть трясли. Просто песец какой-то. На третий день ко мне пришли армяне-«пожарники» и поинтересовались, когда мы заберем труп козла, который стал дико вонять. Даже прапор протрезвел впервые за время их службы и стал что-то вынюхивать. Ему сказали, что крыса сдохла. Но козла надо убрать. Пошли мы с Фамилем за нашим пропавшим шашлыком. Когда отодвинули стенд, из ниши шибануло так, что Фамиля вывернуло на пол. Туша набухла, кровь пропитала одеяло, появились какие-то мухи. Делать нечего: оттащили к забору и стали рыть яму. Чтобы не так воняло, закутали головы майками. Но все равно периодически выворачивало. На счет «три» метнули саван с козлом в яму. Вот так закончилась наша попытка полакомиться настоящим кавказским шашлыком. Это мы так думали…
Агентура в ТРБ оперативно стуканула оперуполномоченному КГБ майору Маслову: «на территории технической ракетной базы двое военнослужащих, скрывающих свои лица под масками (майки), зарыли завернутый во что-то труп непонятного происхождения».
Когда мы горевали в чипке за стаканом сметаны об утраченных богатствах, в часть опять нагрянула целая свора затрахавших уже всех дознавателей. Привезли с собой собаку, которая очень быстро привела впавшего в азарт майора Маслова к месту захоронения козла. Труп оперативно эксгумировали. Обнаружив на месте тела военного животное, майор был обескуражен. Но потом кто-то обратил внимание, что козла зверски забивали и он черной масти. Родилась логичная версия: на территории ТРБ практиковался магический ритуал с использованием черного козла. Маслов задался интересным вопросом: как попало постороннее животное, в данном случае козел, на территорию технической ракетной базы?
Были проведены оперативно-розыскные действия. В ближайшем селе выявили бабулю, которая при перекрестном допросе созналась: да, к ней приходил какой-то смугленький солдатик, «ч…ка нерусская», который за символическую цену с неустановленной целью купил у нее больного козла Гешу. Его, оказывается, Гешей звали… В мудрой голове майора Маслова щелкнули с деревянным стуком пазлы. Бабуле для опознания привели… правильно, Чечена. Кого же еще? «Посмотрите, свидетель, этот военнослужащий приобрел у вас козла?». Фингалы Чечена уже успели пожелтеть, и он здорово смахивал на радужного вурдалака. Если таковые, конечно, существуют. Бабуля перекрестилась и уверенно сказала: «Это он!!!». Чечен вообще ничего не сказал. Дело о ритуальном убийстве козла в части РВСН представителем национального меньшинства могло стать крайне резонансным. Видимо, кто-то в КГБ это понял, поскольку вместо поощрения майор Маслов внезапно выгреб колоссальных пи…лей и был поощрен поездкой на повышение квалификации куда-то на Север. Чечен посидел на губе и вернулся к мирной жизни в воинской части. Мы же до конца срока службы ни разу больше не общались на кулинарные темы. Слово «шашлык» было вообще глубоко табуированным.
Александр Зубченко
