Ох, и противоречивый же характер у нашего начальника Мохаммеда Израильевича Москаленко!

Сегодня побил рекорд по количеству прожитых мной дней.

Судья:
— Так, изложите суть дела.
— Он затащил меня в кровать и жестоко оскорбил.
— Действием?
— Нет, бездействием..

— Дайте мне, пожалуйста, вон ту красную плюшевую жопу.
— Мужчина, это не жопа, а сердце!
— Знаете, я 20 лет кардиохирургом работаю. Дайте мне вон ту красную плюшевую жопу.

— Алло, Бен Ладен? Это Дима Дибров вас беспокоит. Вы не подскажете нашему участнику, какое самое высокое здание в Нью-Йорке?

Лечащий врач объясняет:

— Скажите вашей жене, чтобы она не волновалась по поводу того, что стала хуже слышать, это сугубо возрастное. Такое бывает у всех.

— Возрастное? Нет уж, увольте, скажите ей об этом сами. Возрастное, может, и бывает у всех, но не у моей жены.

Если вы хотите снять порнофильм, вам понадобятся люди без чувства стыда. Ищите таких в караоке.

— Пап, а пап! А для чего тебе нужна мама?
— Для чего, для чего... Чтоб жизнь мёдом не казалась!

Две вещи не могу понять:

1. Почему днём так сладко спится?!

2. Почему ночью так вкусно жрётся?!

Лежат любовники в постели. Она, мечтательно:
— Представляешь, милый, — ведь когда-нибудь мы поженимся…
Он, неторопливо затягиваясь сигаретой и пуская в потолок колечко дыма:
— Да кому мы нафиг нужны…

— Хочу предупредить, наш аттракцион не для слабонервных.

— Я сильно нервный.

— Тогда проходите!

— Теперь ты просто обязана жениться на моём мозге!

Без женщин плохо и с женщинами плохо... Но, с другой стороны, с женщинами хорошо и без них тоже хорошо.

Мимоходом

Окно первого этажа. Форточка распахнута. Внизу, под окном, мяукает кошка. Очевидно, она вернулась с прогулки и просится домой. 

В форточку выглядывает мужик, видит кошку, кивает, на минутку скрывается, потом опять высовывается в форточку, СВЕШИВАЕТ ВНИЗ ДЛИННОЕ ПОЛОТЕНЦЕ, кошка цепляется за полотенце, мужик втаскивает её вместе с полотенцем в квартиру. Оба действуют совершенно спокойно, видимо, по давно отработанной и привычной схеме.

***

В детстве, когда мне снились кошмары, я вскакивала с кровати и босиком в пижаме бежала к папе в мастерскую. Папа — архитектор, но часто писал красками, так он отдыхал от своей основной работы.

Я прибегала к нему, садилась в кресло, укутывалась пледом и, трясясь от страха, описывала ужасных существ, что мне снились... Отец внимательно меня слушал и одновременно рисовал с моих слов. Какого бы монстра я ни описала, на холсте всякий раз оказывался какой-нибудь миленький зверек.

Я возмущенно говорила ему: "Папа, он вообще не похож на того монстра!" — а он удивленно отвечал: "Серьезно? Извини, можешь еще раз описать?"

И как только я пыталась вспомнить сон, осознавала, что он почти выветрился из памяти, поэтому и бояться нечего.