ПУШКИН - storyofgrubas

Рядом с Елизаветой сидела ее мама, одной рукой она придерживала чехол с бальным платьем, другой держала у уха телефон.

Лиза, обмахиваясь веером, откровенно скучала. Электричка только покидала Москву, а мама перманентно трепалась с подругами по телефону. Людей в вагоне было совсем мало и девочка смело взялась за меня:

- Дядя, а почему у вас женская сумочка?

Мама, не отрываясь от телефона, без энтузиазма упрекнула:

- Лиза, не приставай к дяде.

Я возразил:

- Ну что вы, она мне нисколько не мешает, наоборот, за разговорами и дорога веселее.

Мама удовлетворенно кивнула и уже больше не возвращалась из глубин своих телефонных интриг.

Я ответил:

- Это сумочка не женская и не мужская, это сумочка для фотоаппарата.

Потом Лиза рассказала, что они с мамой были в Москве на танцевальном конкурсе и что она заняла там четвертое место. Девочка задавала железнодорожные вопросы, а я подробно отвечал: почему рельсы стучат, зачем нужны шпалы и для чего электричка упирается в провода.

Потом она предложила:

- Дядя, а давайте во что-нибудь поиграем.

Я, недолго думая, предложил играть в города, но дело у нас не пошло, ведь Лиза еще не знала ни одного города, кроме Одинцово и Москвы. Тогда я предложил играть в рифмы и быстренько объяснил, что такое рифма.

Девочка сразу поняла и со скоростью компьютера стала выдавать очень необычные, но филигранные рифмы на любые, самые сложные слова. Уже тогда я почувствовал что-то не ладное, но не подал виду, а  Лиза сказала:

- Просто рифмы – это не интересно, давайте, вы мне будете говорить слово, а я буду придумывать маленький стишок с этим словом.

А не слишком ли самоуверенно, для шестилетней девочки? - подумал я и сразу решил начать с чего потруднее:

- Ну, придумай мне стишок со словом... со словом, скажем – Укупник.

- А что это такое?

- Это такой человек, у него фамилия Укупник.

Лиза закрыла глаза и без всякой паузы, дирижируя себе рукой, с выражением произнесла:

- Ко мне под юбку заглянул Укупник,
  но, я не испугалась,
  там подъюбник…

Я просто остолбенел и почувствовал себя сеньором Сальери, слушающим Реквием Моцарта.

Ни я, ни кто-либо из моих знакомых, кроме, наверное, Димы Быкова, не смог бы вот так сходу выдать что-то подобное, а тут шестилетний Пушкин в электричке.

Мама Пушкина зашевелилась и не отрываясь от телефона бросила:

- Лиза, на следующей выходим, скажи дяде "до свидания", не забудь веер и пойдем.

Девочка встала со скамейки и быстро заговорила:

- Давайте скорее, а то нам выходить, последнее-препоследнее слово, чтобы я сочинила последний стишок.

Я, еще не до конца очухавшись от подъюбника, выпалил совсем уж немыслимое:

- Павка Корчагин.

- А что это – павкакарчагин?

- Это тоже человек, Павка, ну, Павел – имя, а Корчагин – фамилия. Павка Корчагин.

Пушкин кивнул, закрыл глаза и с выражением выдал:

- В домике том, где жил Павка Корчагин,
  было темно,
  только палки торчали…

До свидания, дядя.

После того, как Лиза с мамой вышли, я еще целых полчаса приходил в себя, чуть свою остановку не прозевал, ведь такого уровня рифмы мог выдавать как минимум Высоцкий, да и тот, наверняка не моментально, а после бессонной ночи.

Хоть бы ей поскорее объяснили, что она – Пушкин.

Ай да Лиза, ай да сукин сын…

Источник