Освоение полком новой техники шло успешно. То есть никак ни шло, личный состав топтался на месте. Хотя, говоря по совести, достижения имелись, и техника уже была практически освоена. Осталось только, как говорят лётчики, совершенствовать боевое применение. Вот здесь и возникла заминка.
Если в стрельбе результаты были как минимум не хуже прежних, то с бомбометанием на малых высотах был полный швах. Как говаривал начальник полигона, лётчики попадали в полигон, но не более. И, несмотря на форсированные занятия теорией в перерывах между полётами, стронуться с мёртвой точки не удавалось.
Командир полка, гвардии подполковник Перепрыжкин, сидел в своём кабинете, тоскливо уставившись в график подготовки к лётно-тактическому учению.
Дёрнул же его чёрт доложить наверх, в округ, что его полк опережает график. А там тоже рады стараться, и вот, жди теперь, товарищ подполковник, комиссию из министерства Обороны.
А что им предъявить? Как полк дружно мажет по мишеням?
Переприжкин стиснул в кулаке авторучку. Пластмасса не выдержала, треснула. Меж пальцев просочились чернила. Это стало последней каплей. Швырнув в урну изувеченное импортное перо, Перепрыжкин поднялся со своего кресла. Нужно было срочно сорвать на ком-то зло. И подполковник решительной походкой направился в класс первой эскадрильи.
- Товарищи офицеры! - кто-то слегка испуганным голосом подал команду, едва подполковник показался в двери.
Грохот стульев, шелест литературы, и около сорока человек застыло по команде смирно.
- Вольно! - скомандовал командир полка, окидывая взглядом класс.
На первый взгляд, всё нормально. На столах конспекты, карты, техническая литература. Но разве проведёшь опытного служаку? Вот за одним столом как бы случайно оказались трое командиров звеньев и замполит. Ага, случайно, если учесть, что все четверо заядлые преферансисты.
- Краснобаев, - обратился к замполиту Перепрыжкин, - что за банчок ты там собрал? Почему у тебя командиры звеньев не со своими подчинёнными сидят? Пульку расписываете?
- Никак нет, товарищ подполковник. Обсуждаем возможные ошибки определения угла прицеливания! - без запинки отчеканил Краснобаев, в левой руке под столом он держал карты, не удержавшись тайком взглянул на них и едва не застонал. - Эх, сейчас бы на мизерах сыграть, даже прикуп не нужен!
- И к какому выводу вы пришли? - хмыкнул Перепрыжкин.
- А это лейтенант Крайнов сейчас доложит, - не моргнув глазом, перевёл стрелки замполит.
Едва услышав свою фамилию, сидящий в противоположном конце класса лейтенант вскочил и затараторил как из пулемёта.
- Предположительно причиной ошибки является корреляция тангенса фи на функцию...
- Стоп-стоп-стоп! - оборвал его Перепрежкин, после чего обратился ко всему классу:
- Слушайте меня, орёлики, в этом году округ выделил нам пять «Жигулей» вместо обычных трёх. Тем не менее, у нас на очереди стоит порядка тридцати человек, так вот, моё решение таково: командиры экипажей, которые трижды подряд отбомбятся на оценку не ниже "хорошо", получат талоны вне очереди.
После этих слов Перепрыжкин молча покинул класс.
- Ну, что скажешь? - спросил капитан Похренов у своего лётчика-оператора.
- Чего сказать? - не понял его лейтенант Крайнов.
- Чего-чего, вот оно авто, три бомбы в цель и «золотой ключик у нас в кармане».
У Похренова слегка снесло крышу от столь близкой перспективы. Он уже четыре года стоял в очереди. Один раз его обошли, потом округ выделил меньше, чем того требовалось, а прошлый год прибыли одни «Москвичи», которые Похренов терпеть не мог. Кроме того, у капитана Похренова был с лейтенантом Крайновым уговор: как только тот приобретает авто, то уступает лейтенанту по сходной цене свой мотоцикл.
Мотоцикл был не новый, но добротный «Урал» ещё первых выпусков. Кто не помнит, то свою родословную эти «железные кони» начинали в Германии, а потому умудрились сохранить надёжность и неприхотливость. Это вполне устраивало Крайнова, денег по причине холостятства у него на авто не водилось, да и кто в здравом уме выделит талон на машину лейтенанту? А иметь свой транспорт ох как хотелось. Чтобы это понять, для этого нужно послужить в гарнизоне средней полосы, который хоть и в европейской части, да до ближайшего райцентра тридцать километров. А там, в райцентре, библиотекарша Танечка...
Потому лейтенант был кровно заинтересован в приобретении авто своим командиром. Вот только как добиться этих трёх попаданий?
- Если бы это так просто было, - пробормотал Крайнов, - попасть трижды...
- А ты думай, ты же у нас с высшим образованием, - язвительно заметил Похренов, у которого за плечами были всего лишь курсы младших лейтенантов.
Лейтенант ничего не ответил и в который раз уткнулся в методическое пособие. Но цифры, формулы, диаграммы не желали восприниматься. И вместо решения текущей задачи лейтенант вдруг увидел лицо Танечки, её припухлые и алые безо всякой помады губы, чуть курносый носик, карие с зеленцой глаза. Свои каштановые волосы Таня заплетала в косу, длинную, даже ниже пояса, толщиной в руку, редкость в век коротких причёсок. А мысли, как водится, уже понесли лейтенанта дальше. Вот он в воскресенье подкатывает на мотоцикле к домику, где снимала квартиру Танечка. Вот она выбегает на порог и с восторгом смотрит на восседающего на «железном коне» Крайнова.
- Привет! - скажет лейтенант.
- Привет! - ответит Танечка.
- Давай покатаемся.
- Давай!
Танечка сядет позади него, обхватит руками, тесно прижмётся. На ней летний сарафан, на нём тонкая безрукавка и это совсем не будет преградой для того, чтобы он ощущал её упругое молодое тело.
Они проедут по улицам городка, а затем вырвутся на простор шоссе. Треск мотора, шум ветра, трепет, словно крыльев, Таниного сарафана.
- Таня, - скажет лейтенант, - я тут с воздуха озерцо приметил, про него никто не знает, хочешь, я его тебе подарю?
- Хочу, хочу!- ответит Таня, - мне никогда ещё не дарили озеро!
Они свернут с шоссе на давно неезженную просеку, а потом и вообще на едва заметную лесную тропинку, здесь только «Уралом» и проехать. Десять минут, и они у того самого озерца.
- Как красиво... - шепчет Таня.
Озеро, действительно, сказочное. Небольшое, круглое, словно блюдце, вокруг его берегов водят хоровод ивы, опустив свои длинные ветви до самой воды. И только со стороны, где они подъехали, деревья чуть отступили в сторону, образовав небольшую полянку, которая заканчивалась песчаным пляжем. Вода чистая, прозрачная и в ней отражается небо.
Таня сбросит босоножки, пройдёт босиком по пляжу, аккуратненько, пальчиком ноги попробует воду.
- Тёплая, - и далее разочарованно, - как жалко, я не взяла купальник, а так хочется в воду...
- А ты так, мы же здесь одни, кто увидит? - робко и с надеждой предложит лейтенант.
Таня пристально посмотрит ему в глаза и что-то решит для себя. - Хорошо, только ты отвернись.
Он послушно поворачивается спиной и как бы невзначай касается руля мотоцикла. Теперь ручку потянуть чуток на себя, и вот в зеркале заднего вида видна вся Таня. Девушка, запрокинув руки, снимает сарафан, и лейтенант убедился, был прав в своих ощущениях, она была по-летнему, без лифчика. Затем Таня после минутного раздумья стала снимать трусики. Сердце лейтенанта начало выходить на взлётный режим.
- Не поворачивайся, я смотрю за тобой, - говорит девушка и сама поворачивается к нему лицом. Вскинув руки вверх, Таня неспешно с кокетством закручивает венком свою шикарную косу.
Крайнов застыл, боясь пошелохнуться и оторвать взгляд от отражения в зеркале. Он видит округлые холмики, словно половинки яблок, Таниной груди с аккуратными, похожими на кнопочки электропульта вертолёта, сосками. Тонкую талию, плоский живот с аккуратненьким пупком и чуть прикрытый такими же каштановыми, курчавыми волосами треугольник под ним.
- А ведь догадывается, чертовка, что я в зеркало подглядываю, - смекнул лейтенант, - вон как лукаво улыбается.
Тане ещё некоторое время даёт лейтенанту полюбоваться собой, затем медленно поворачивается и неспешно заходит в воду. Со спины она не менее великолепна.
- Ух! - окунается девушка, - давай, заходи, я отвернулась.
Лейтенант не спеша раздевается и, разбежавшись, ныряет в озеро.
- Ай! Брызги! - возмущается девушка.
Некоторое время они плавают наперегонки, затем останавливаются отдышаться на отмели. Вода доходит им почти по шею, но она прозрачна и лейтенанту видно её всю.
- Ты похожа на русалку, - шепчет он, обнимает девушку и целует её в губы.
- Эй, ты чего? - тычок под рёбра возвратил Крайнова в реальность. - Покраснел весь, дышишь тяжело, тебе плохо? - забеспокоился Похренов.
- Да так, ничего, задумался, - отмахнулся лейтенант.
- И как, надумал чего?
- Да ничего, - лейтенант, швырнул на стол осточертевшую книгу. - Надумаешь тут...
А про себя отметил, что отцеплять коляску от мотоцикла, как планировал ранее, он не будет. Напротив, обязательно спрячет там плед или одеяло, а если повезёт раздобыть, то и небольшую палатку. О том, что перспективы получения Похреновым авто, а им мотоцикла пока весьма призрачны, не думалось. Что-то как озарение свыше вещало лейтенанту о том, что всё будет так, как он задумал.
- Понятно, - только и сказал капитан, взял брошенную Крайновым книгу, повертел её в руках, открыл наугад и тут же захлопнул.
- Понавыдумывают конструктора баллистических вычислителей, а ты тут майся с ними, - с досадой произнёс капитан, причём словосочетание "баллистический вычислитель" он произнёс как матерное выражение.
Похренов с тоской вспоминал старый добрый ми двадцать четыре «а». Никакой тебе излишней электроники, лёгкий, летучий вертолёт. А для бомбометания стоял простой в обращении оптический прицел, который использовался ещё на бомбардировщиках тридцатых годов. Конечно, новая версия «вэ», тоже неплоха, удобная кабина, кондиционер, опять же, первый класс получить можно. Вот только бомбометание...
И вроде же всё правильно делают, а результата нет.
Подполковник Перепрыжкин опять сидел в своем кабинете за столом и тщетно пытался оттереть листом бумаги чернильные пятна на пальцах. Внезапно раздался звонок телефона. Подполковник вздрогнул и нерешительно снял трубку. Сейчас опять его из штаба округа об успехах терзать будут. Но это было не начальство.
- Милый, - услышал он голос жены, - не задерживайся сегодня долго, я твои любимые голубцы приготовила.
- Хорошо дорогая, - просиял лицом Перепрыжкин, - постараюсь сегодня пораньше.
Голубцы - это серьёзно, их подполковник любил безумно. И никто по его убеждению не умел их так готовить, как его любимая Зоечка. В офицерской столовой Перепрыжкин их даже не заказывал, дабы не осквернять любимое блюдо чужеродным вкусом.
Настроение резко поднялось и мысли потекли в благодушную сторону, что случалось крайне редко. Подполковник обернулся к окну, за которым буйствовала зелень июня месяца.
- А может, я уже чересчур загонял личный состав? - размышлял Перепрыжкин. - Что там у нас завтра? Суббота, по плану парко-хозяйственный день. А, была не была, дам я им завтра лишний выходной. Лето же, пусть отдохнут, глядишь, и результаты улучшатся.
Гвардии подполковник решительно крутанул ручку вызова на телефоне.
- Начальника штаба ко мне.
Через минуту на пороге кабинета возник подполковник Бумажкин.
- Вызывали, Вадим Сергеевич?
- Да, Николай Петрович, объявите на вечернем построении завтра выходной.
- Хорошо, Вадим Сергеевич, - с трудом сдержался, чтобы не улыбаться, подполковник Бумажкин.
- И ещё, Николай, приходите с Ниной сегодня вечером, Зоя голубцов настряпала. Давно мы просто так не собирались.
- Непременно будем, Вадим Сергеевич.
Весть о том, что завтра выходной, обрадовала и озадачила Крайнова. По субботам его Танечка ездила в соседний райцентр к родителям. Пока её «механизатор широкого профиля борется за очередной урожай».
Как так случилось, что Таня знала лейтенанта как механизатора? Тому причин несколько. Крайнов страдал довольно широко распространенной лейтенантской фобией. Ему казалось, что всякая девушка только и мечтает, чтобы выйти замуж за военного лётчика. И что будут первичны его погоны, а он сам как личность будет неважен. Отчасти он был прав, таковых девушек действительно хватало. Потому Крайнов никогда не «выходил в свет» в военной форме, а при знакомствах придумывал себе малопрестижные, в основном рабочие профессии. И тайком злорадствовал, глядя, как угасает интерес к нему той или иной юной особы.
С Таней всё вышло иначе. В один из дней они чуть ли не до драки поспорили с Похреновым, в какую сторону вращается приёмный битер комбайна «Колос». Оба считали себя крутыми механизаторами, Похренов год до авиацентра отработал помощником комбайнёра, а Крайнов учился в сельской школе и учебно-производственное обучение проходил как раз по сельскохозяйственным машинам. И даже имел свидетельство о присвоении специальности тракториста-машиниста широкого профиля. Потому никто не хотел уступать. Кончилось тем, что в обеденный перерыв они помчались на мотоцикле Похренова в районную библиотеку, благо это было недалеко.
- Девушка, нам техническое описание комбайна «Колос» пожалуйста, - попросил Похренов.
Девушка-библиотекарь оторвала свой взгляд от журнала и улыбнулась им.
- Ой, механизаторы пожаловали, - колокольчиком прозвучал её голос, - сейчас принесу.
Действительно, без фуражек, которые они забыли в классе, в поношенных синих комбинезонах, а у Похренова, который вечно возился с мотоциклом, ещё и в пятнах масла. Потому они больше походили на механизаторов, чем на пилотов.
Крайнов так и застыл с открытым ртом, он не ожидал увидеть здесь такую жемчужину. По его представлению, все библиотекари - это старушки со скрипучими голосами.
Девушка поднялась и пошла вдоль стеллажей. Длинная коса, простенькое ситцевое платье подчёркивали её юность, стройность фигуры, лейтенант зачарованно глядел ей вслед.
А рядом стоял Похренов, тыкал его в бок и делал знаки глазами, чего, мол, теряешься?
- Вот ваша книга, - протянула девушка увесистый альманах.
Похренов ту же его схватил и удалился за ближайший стол, после чего начал энергично пролистывать. Крайнов же не сдвинулся с места.
- Вам что-то ещё? - полюбопытствовала девушка.
- А... а можно с вами познакомиться? - решился лейтенант.
Девушка улыбнулась:
- Конечно можно, Таня, - она протянула ему руку.
Крайнов осторожно коснулся её узкой ладошки, он не знал, как поступить, не пожимать же по-мужски.
- Юрий, - и легонько коснулся губами её руки.
- Какой нынче галантный механизатор пошёл, - засмеялась Таня. - Очень приятно, Юра.
А Крайнов, ободрённый, продолжил развивать успех.
- А что вы делаете сегодня вечером?
- Вы меня на свидание хотите пригласить?
- Я... - лейтенант никак не мог преодолеть робость. И откуда она только взялась в нём, в прожжённом холостяке?
- Пригласите, пожалуйста, я совсем недавно в этом городе, одна, а по вечерам так скучно, - личико девушки приняло горестный вид.
Какое там свидание, да Крайнов сейчас бы с голыми руками на танки пошёл, лишь вернуть на её лицо улыбку.
- Отныне я ваш верный рыцарь, вы до какого времени работаете?
- До семи вечера.
- Полседьмого я буду у ваших ног.
- Буду ждать, - улыбнулась Таня.
- Ага! Что я говорил, вращается по часовой! - раздался радостный вопль за столом. - С тебя ящик пива.
Капитан Похренов в силу своей привычки безбожно врал, доказывал-то он обратное. Но Крайнову сейчас на это было плевать, за то, что этот дурацкий спор свёл его с такой девушкой, он был готов поставить капитану и десять ящиков.
Вечером, тайком надёргав цветов на клумбе около штаба и добравшись попуткой до города, Крайнов ровно в восемнадцать тридцать переступил порог библиотеки.
- Вы пунктуальны как офицер, - заметила Таня. Крайнов вздрогнул, но пропустил замечание мимо ушей.
Потом они гуляли по городу, Таня рассказала, что недавно закончила институт и получила распределение сюда. Родители живут в соседнем городе, мама домохозяйка, а папа занимается воспитанием трудных подростков.
Крайнов несколько раз порывался рассказать, что он не механизатор, но так и не смог преодолеть себя. Кроме того, ему льстило, что такая девушка обратила на него внимание, значит, есть в нём что-то, окромя формы и погон. Да и удобно было представляться механизатором, у них тоже рабочий день не нормирован. И всё свои дежурства, задержки было легко объяснять.
Плохо только было добираться до райцентра на попутках, а ещё хуже возвращаться обратно в часть. Потому Крайнов так нацелился на мотоцикл Похренова.
- Ты чего такой задумчивый? - спросил капитан своего правака.
- Да вот, лишний выходной, а я не знаю, чем занять.
- А твоя зазноба?
- Она у родителей завтра.
- О, так ты свободен. А давай завтра к полигону махнём, где хутор деда Миши, он говорит, первые подберёзовики пошли.
Ни в чём так не были едины Крайнов и Похренов, как в страсти к тихой охоте. Могли часами бродить по лесу и возвращаться с добычей, несмотря на то, что не сезон, и что место совсем не грибное. Потому лейтенант с радостью согласился.
Свежий утренний воздух набегал приятным ветерком, приглушённо урчал мотор, чуть подпрыгивал на ухабах просёлочной дороги мотоцикл. Капитан Похренов мурлыкал себе под нос какую-то песенку. Ему нравилось это утро, это время года и эта просёлочная дорога. Ухабистая? Да и пусть, у мотоцикла колёса большие, сильно не трясёт. Зато здесь нет ни одного инспектора, а это значит, побродив по лесу, можно будет ещё посидеть у деда Миши, поговорить по душам под рюмочку-другую.
Дед Миша некогда был лесничим, но выйдя на пенсию, так и остался жить на хуторе, тесно показалось ему в селе, к простору привык. Как капитан сдружился с дедом, неизвестно. Но навещал он старика регулярно, как родного. Делал в городе необходимые покупки, а если сумма была небольшой, категорически не брал денег. Дед Миша тоже не оставался в долгу и периодически передавал детям и супруге Похренова то цветочного медку с собственной пасеки, то солёных груздочков, то лесных ягод.
Старик встречал гостей у ворот, видать, заранее услышал шум мотоцикла. Он отворил створки, пропуская транспорт во двор.
- Здравствуй, отец, - Похренов соскочил с мотоцикла и поздоровался с дедом за руку.
- Здравствуй, здравствуй, с внучком приехал по грибы?
Дед по какой-то своей прихоти величал лейтенанта внучком, но тот не обижался.
- В самый раз приехали, как раз пошли, а я уж волноваться начал, боялся, упустите момент, - дед на радостях суетился вокруг гостей и был слегка многословен. - Первый подберёзовичек - он же лучше осеннего. Вы сейчас вдоль склона пройдёте, там солнышко хорошо землю прогрело.
- Погоди, отец, - перебил его капитан, доставая из коляски авоську, - тут хлеб, сахар, ну всё как обычно.
- Спасибо, спасибо, от молодец, не забываешь старика...
- Это вот, ты же знаешь, мы полевую форму не носим, а раз в два года всё равно выдают, я твой размер взял.
С этими словами Похренов вручил деду Мише пару юфтевых сапог.
- От спасибо так спасибо, - дед принял подарок с видом кузнеца Вакулы, которому царица подарила свои черевички. - Добрые сапоги, армейские, а то мои совсем износились.
Старик на минуту задумался и хитро прищурился:
- Это обмыть надо, чтобы носились. Вы давайте сейчас прогуляйтесь по холодку, пока жара не началась, а я на кухне похлопочу.
Еле приметная тропинка петляла по самому краю лесной опушки. Похренов и Крайнов, чуть разойдясь в стороны, шли вдоль неё. Подберёзовиков было не так чтобы много, но попадались. Раз за разом в корзины опускались крепкие, молодые грибы.
Так незаметно прошёл час и грибники присели передохнуть. Они уже успели обогнуть склон по дуге. Перед ними открылся вид на полигон, прямо как на ладони. Вон вышка руководителя, впереди и в стороне мишенное поле. От этой картины у Похренова испортилось настроение.
- Вот оно, счастье, да не укусишь, поди попади в эти мишени, - капитан достал сигарету, прикурил и горестно затянулся, выпустил дым и взглянул на лейтенанта.
Тот задумчиво смотрел на полигон, как бы что-то просчитывая в уме.
- Слушай, Петрович, - нарушил паузу Крайнов, - а ведь все наши промахи только по дальности, так?
- Так, - подтвердил Похренов, силясь понять, к чему клонит лейтенант.
- И чтобы попасть, нужно правильно определить точку сброса, или чтобы кто-то подал команду на сброс, верно, Петрович?
- Тоже мне, открытие сделал, раньше сами определяли, теперь вот баллистический вычислитель должен команду подать, а у него с определением сам видишь как, - возмутился пустым трёпом капитан.
- А если подать команду с земли?
- Это ещё как?
- Смотри, вот исходный ориентир, - ткнул лейтенант пальцем в сторону горизонта, - вот мишени, а так проходит линия боевого курса. Если проецировать вертолёт на те холмы, дальность до метра определить можно. В нужный момент сигнал, сброс и в яблочко.
- А кто сигнал подаст?
- Мы деда Мишу подключим, сделаем ему флажок, как в автогонках.
Капитан с сомнением покачал головой.
- Не, не пойдёт. Но, допустим, что у нас выгорит, так рано или поздно нас вычислят.
- Что ты тормозишь? - язвительно сказал Крайнов. - Слушай меня, неделю бомбим прицельно, в пятницу тебе командир вручает талон, в понедельник машина в твоём гараже. А дальше - трава не расти, машина-то уже твоя. И если что, отбрешемся.
- А ты молодец, дело говоришь, - просиял Похренов, молодецки вскакивая на ноги. - Пошли.
И будущие снайперы направились к хутору деда Миши.
Едва переступили порог светёлки, капитан понял, что-то неспроста. Стол накрыт куда обильней обычного, да и дед нет-нет, да и зыркает на него вопросительно. Но торопить вопросами не стал, пусть тот созреет.
Когда уже выпили по три рюмки, обсудили погоду, грибы, проблемы апартеида в Африке, дед приступил к основному вопросу.
- Слушай, Петрович, твоя помощь нужна, ты же в полку человек уважаемый.
- А то, - со сдержанным достоинством кивнул капитан.
- Надо, чтобы ты переговорил с нужными людьми, у вас там на полигоне много земли гуляет. Там низинка одна есть, далеко от мишеней, грунт там уж больно хорош. Нельзя там картошечку посадить? Никому ведь мешать не будет.
Для Похренова, который с начальником полигона были соседями, это действительно был не вопрос. Действительно, кому помешает небольшой огород?
- Считай, вопрос уже решён, в этом году уже, правда, поздно, а со следующей весны можешь сажать.
- Да я уже посадил и даже окучить успел, мне бы как это, узаконить.
Похренов только восхищённо покачал головой:
- Считай, узаконено.
- За это надо выпить, - опять засуетился дед Миша.
Выдержав паузу, капитан приступил к своему вопросу.
- Михаил Игнатьевич, вы же у нас фронтовик?
- Да, да, всю войну почитай, как призвали в сентябре сорок первого, так в матушке-пехоте рядовым, до самого Берлина.
- Вот и я говорю, опыт у вас преогромный. И вы хоть на пенсии, но прошу вас, окажите помощь в обучении молодого поколения, - с этими словами капитан кивнул в сторону лейтенанта. Крайнов хотел было возмутиться, что он всё придумал, а его чуть ли ни неучем выставляют, но, сообразив, к чему клонит Похренов, благоразумно промолчал.
- Так вы же как бы лётчики, а я пехота, - замялся дед.
- Вот! - ткнул пальцем в потолок капитан. - А разве вас своя авиация по ошибке не накрывала?
- Что было то было, - согласился дед.
- А всё почему? Взаимодействие ни к чёрту!
- Точно, ни к чёрту!
- Вот мы и хотим попросить вас потренировать, - опять кивок в сторону Крайнова. - В отработке взаимодействия. Конечно, можно кого из соседей мотострелков подключить, но куда им до вашего опыта.
Такая плохо скрытая лесть сломила сомнения деда, решающим аргументом стала поллитровка спирта за каждую лётную неделю.
- Не газуй так сильно! - сказал Крайнов капитану, когда они уезжали от деда.
- Что не так?
- Сцепление мне сожжешь.
Похренов только хмыкнул, но ничего не сказал.
Понедельник, день предварительной подготовки, выдался для лейтенанта тяжёлым днём. Он получил в секретной части листы и склеил карту подробного масштаба, нанёс цели, линию боевого курса, местоположение наблюдателя и ориентиры, напротив которых будет проецироваться вертолёт. А после службы Похренов с Крайновым поехали к деду объяснять порядок его действий на завтра.
И вот настал день истины. Медленно проплывали под вертолётом поля, перелески, реки. На пилонах вертолёта висели две капли, так на своём сленге величают бомбы лётчики.
- Подходим к исходному, - сказал по переговорному устройству лейтенант командиру.
Похренов несколько раз включил и выключил фары. Так они договорились с дедом, чтобы тот опознал их.
- Дед на месте, нас видит, флажок поднял, - снова доложил лейтенант.
- Четыреста пятый, выход на боевой, - это уже по радио запросил полигон капитан.
- Я Репа, четыреста пятому выход на боевой разрешаю, цель, четыре два, - отозвался руководитель на полигоне.
- Четыре пятый понял, разрешили, цель четыре два.
Впервые на полигоне Крайнов не смотрел в прицел. Он даже не снял со стопоров прицельную станцию. Прилипнув лбом к плексу фонаря, лейтенант во все глаза наблюдал за дедом. Большой палец правой руки подрагивал от напряжения на гашетке сброса.
И вот она отмашка!
- Сброс! - почти заорал лейтенант, утапливая гашетку.
Еле заметно вздрогнул вертолёт. Мучительно потянулись секунды ожидания.
- Четыреста пятый, отклонение влево два, оценка отлично, - наконец отозвался позывной Репа.
- Ура! - одновременно заорали Крайнов с Похреновым, к счастью не по радио в эфир.
Это была победа. На втором заходе капитан учёл ветерок, взял правее. Результат не заставил себя ждать.
- Четыреста пятый, прямое попадание, - отозвался Репа, даже в искажённом связной аппаратурой голосе явственно слышалось удивление.
До конца недели экипаж Похренова имел ещё четыре прямых попадания и три небольших уклонения, но все случаи на оценку отлично.
- Ну что, господа пилоты, - начал свою речь подполковник Перепрыжкин, - вот у нас и определились первые лидеры.
- Капитан Похренов, лейтенант Кранов, выйти из строя.
Крайнов с Похреновым, старательно изображая подобие строевого шага, вышли на середину строя и остановились в аккурат под стендом наглядной агитации, где стараниями майора Краснобаева уже висел боевой листок.
Заголовок крупными буквами гласил: Равняйтесь на экипаж Похренова! Чуть ниже шла традиционное фото героев дня на фоне вертолёта, ещё ниже - таблица с результатами стрельбы.
- За отличные результаты в боевой подготовке капитану Похренову и лейтенанту Крайнову объявляю благодарность!
- Служу Советскому Союзу,- хором ответили Крайнов с Похреновым.
- И ещё, - продолжал Перепрыжкин, - как я обещал, очередник Похренов получает талон на «Жигули».
С этими словами вручил заветную бумажку покрасневшему от волнения капитану. Закончил свою речь подполковник словами:
- Завтра парково-хозяйственный день, Похренов и Крайнов выходные.
Сказать, что суббота оказалась для них выходным, значит погрешить против истины. В то время, как большинство офицеров полдня слонялось по части, отсиживалось в классе или изображали бурную деятельность, Похренов и Кранов успели снять деньги в Сбербанке, выкупить «Жигули» в Военторге, поставить их на учёт в автоинспекции, там же снять с учёта мотоцикл и вновь поставить его на учёт, теперь уже на Крайнова.
Кто думает, что это просто в один день, тот просто не знал советской бюрократии.
В воскресенье лейтенант, теперь уже хозяин мотоцикла, подкатил к дому, где снимала комнату Таня.
А дальше было как в мечтах лейтенанта: и удивлённое лицо Тани, и катание по городу, и озеро в подарок. Но только до того момента, пока Таня не подошла босиком к воде и не попробовала пальчиков воду.
- Тёплая... как молоко, - и озорно сверкнув глазами: - Давай искупаемся?
- А... а купальник, - ляпнул Крайнов и начал краснеть, ощутив себя ковбоем из незабвенного анекдота.
- Так, мы же здесь одни, кто увидит? Или ты меня стесняешься?
С этими словами Таня не отворачиваясь от него и не требуя, чтобы отвернулся он, стала снимать сарафан. Ползла вверх ситцевая ткань, обнажая стройные Танины бёдра, ажурные, явно заграничные трусики, живот, аккуратный пупок, яблочки грудей с кнопочками сосков. У лейтенанта перехватило дыхание. А девушка без какой либо тени смущения сбросила трусики, и вскинув руки, завернула свою косу венком.
- Ну что ты застыл, пошли, - Таня медленно повернулась и грациозной походкой пошла в воду.
Крайнов понял, что ему тоже надо охладиться в одном месте. И чем скорее, тем лучше. Так быстро он не раздевался даже на курсе молодого бойца. Лейтенант буквально сорвал с себя одежду и бросился в воду. Загребая воду сильными руками, он в несколько взмахов пересёк озерцо.
-Эй, ты куда? - услышал он за спиной удивлённый окрик Тани.
Крайнов оттолкнулся от противоположного берега и так же быстро поплыл назад. Остановился на отмели, отдышался.
- Ну что ты убегаешь от меня? - подплыла к нему девушка.
- Таня я...
- Молчи...
И он молчал, поскольку Таня запечатала ему рот поцелуем. А он ведь сам до этого так и не решился, целовал девушку только в мечтах. И как кстати оказалось припасённое в коляске мотоцикла одеяло.
Прошёл месяц. Так случилось, что с той пятницы на полигон летали всего три раза. Потом в одной из частей случилась авария и полёты однотипных машин запретили на полторы недели до выяснения причин. Затем испортилась погода и летали только опытные лётчики, подтверждали класс. Крайнову дела не находилось и он откровенно скучал. Зато было время подумать. Что-то разладилось у них в отношениях с Таней. Крайнюю неделю у девушки стало резко меняться настроение, порой она была откровенно раздражительной. Подумав, лейтенант решил, что девушку беспокоит неопределённость их отношений. Ведь они близки, а он так и не сказал тех главных слов, которые желает услышать каждая девушка.
- Всё, решено, сегодня делаю ей предложение, - дал себе слово лейтенант.
После службы он зашёл в свою комнату общежития, выбрал рубашку построже, брюки, всё тщательно отутюжил, переоделся. После чего последовал на задворки городка, где тянулись ряды сколоченных из подручного хлама курятников, которые гордо именовались гаражами. Мотоцикл, любивший порой покапризничать, на этот раз завёлся с пол оборота. Крайнов уже давно заметил, что эта чёртова железка никогда не подводила, когда дело хоть как-то касалось Тани. По пути он заскочил на уже почти опустевший рынок, купил цветов и соорудил грандиозный, хоть и несколько аляповатый букет.
- Ой, а куда это ты так вырядился? - удивилась, когда он появился на пороге библиотеки, Таня.
Крайнов не стал тянуть, а решил действовать, как при прыжке с парашютом, раз и всё.
- Татьяна, я прошу вас, выходите за меня замуж, - и протянул букет.
Девушка задумчиво взяла букет, положила его на стол, подошла к лейтенанту и уткнувшись ему в плечо, разрыдалась.
- Ну вот, тянул ты, гад, время, а девушка страдала, - ругал Крайнов себя.
- Таня, Танечка, ну я виноват, ну прости дурака, - пытался он успокоить девушку.
Как ни странно, всхлипы стихли. Таня отпрянула от его плеча и хоть её глаза были мокрыми, она улыбалась.
-Не обращай внимания, просто мне поплакать захотелось. Я согласна.
Вот и пойми после этого женщин, лейтенант вздохнул и обнял девушку.
- Послезавтра мой папа приедет. Приходи, я вас познакомлю. Он у меня любит напустить строгость, но на самом деле он очень добрый и замечательный.
Будь в тот день Крайнов более наблюдательным, то служебная «Волга», припаркованная у дома Тани, могла бы помочь сделать правильные выводы и найти правильный стиль поведения. Но он же летел на крыльях любви, ничего не замечая вокруг. А ещё он раздумывал, как признаться девушке, что он не механизатор.
Едва он подошёл к калитке, как открылась дверь веранды и навстречу ему выбежала Таня.
- Папа, выходи, он приехал! - крикнула она внутрь дома.
Крайнов обнял девушку и в следующий момент застыл изваянием. По лесенке крыльца навстречу ему, сверкая погонами генерал-лейтенанта, спускался сам командующий авиацией округа. Правда, Таня этого не заметила.
- Это мой папа, он самый лучший папа в мире, - щебетала она, - папа, а это...
- Погоди дочка, - благодушно молвил папа, - мы сами по-мужски поговорим.
- Как звать тебя, добрый молодец, что смог ледяное сердце моей принцессы растопить?
С этими словами генерал, чей один только взгляд повергал полки, нежно привлёк свою дочку к себе. И выглядел таким ручным, таким домашним и в голосе совсем не было строгости.
Увы, это не спасло лейтенанта, рефлексы оказались куда сильней. Он мгновенно принял строевую стойку и чётким голосом отчеканил:
- Лейтенант Крайнов, лётчик-оператор вертолёта ми двадцать четыре!
Брови генерала удивлённо поползли на лоб, а и без того большие глаза Тани стали совсем огромными.
- Как! - вскрикнула она срывающимся от обиды голосом, - ты меня обманывал? Как!
- Таня, я...
- Уходи, я не хочу тебя видеть! - всхлипывая, девушка убежала в дом.
Лейтенант попытался броситься за ней, но генерал поймал его за руку.
- Погоди, лейтенант, я, кажется, понял, в чем дело. Ты уж поверь, сейчас с ней говорить бесполезно. Ты вот что, дуй сейчас в часть, а уж завтра вечером к нам.
- Есть, товарищ генерал!
- Да ладно, без формальностей.
Когда за мотоциклом Крайнова улеглась пыль, генерал достал сигарету, закурил.
Хех! Конспираторы, мля! - сказал он в пустоту.
Генерала разбирал смех. - Это же надо! Его младшая дочь, такая гордая, такая независимая, заявила тогда родителям, что ей не нужны ухажеры, которые смотрят не на неё, а на папины погоны. После института подалась в эту глушь, где её никто не знает, чтобы замуж по любви выйти. И надо же, нарвалась таки на лейтенанта. Причём с такими же комплексами, как у самой. Нет, против судьбы не попрёшь. А хлопец вроде ничего. Но не будем спешить с выводами, сначала с дочкой поговорю.
- Где тебе черти носят! - набросился на Крайнова Похренов, едва тот подкатил к воротам части.
-А что случилось?
- Что-что, сбор офицеров. Ты хоть записку оставляй, куда уезжаешь.
- Это потому, что командующий авиацией приехал?
- Ну да, с внезапной проверкой, только не сегодня, а завтра.
- Не, он уже здесь.
- С чего ты взял?
- Да я его вот только видел, - сказал лейтенант и, вздохнув, добавил:
- И всё идёт к тому, что буду видеть очень часто...
Похренов с тревогой взглянул на своего лётчика-оператора. Говорит загадками, вид расстроенный. Не заболел часом? Но лишних вопросов задавать не стал.
- Пошли в класс, там уже все собрались.
В классе присутствовал почти весь лётный состав. Половина в гражданской одежде. Значит, сбор был внеплановым и поспешным.
- Так, главные фигуранты прибыли, можно начинать, - сказал командир полка, и не удержавшись, добавил язвительно:
- Стыдитесь, товарищ лейтенант, целый подполковник вас дожидается. Где гулять изволите?
- У девушки был, - буркнул Крайнов.
- У девушки, - передразнил его подполковник, - в вашем возрасте нужно больше головой думать, а не другим местом. Тогда и карьеру сделаете, ведь способности у вас есть.
Крайнов промолчал, а командир полка продолжал.
- Ну, ладно, оставим лирику и перейдём к делам земным. Завтра к нам с проверкой прибывает командующий авиацией округа. Среди всего прочего он желает оценить наши успехи на полигоне. Доверим мы эту почётную миссию, - подполковник задумчиво окинул взором класс, - звену капитана Амбицина.
- Есть! - обрадовано воскликнул капитан, - несмотря на относительную молодость, его звено считалось лучшим в полку, а он сам уже метил в заместители командира эскадрильи, а потому, старался не упускать случаев показать себя перед начальством.
- Звено поведу я, а капитан Амбицин заступит помощником руководителя полётов.
- Есть, - уже обиженно произнёс Амбицин.
- Амбицин, не дуй губы, - возмутился Перепрыжкин, - ну что ты сейчас показать сможешь? Дружный промах по цели?
Амбицин вздохнул, но ничего не ответил, командир был прав.
- Руководитель полётов на полигоне как всегда майор Блудов.
- Есть! - с энтузиазмом ответил штурман полка. Это было его любимым делом. Очень удобно. Промах, значит экипаж виноват, попадание, так это он удачно на цель вывел.
- Остальной состав группы руководства зачитает начальник штаба, а майору Блудову, капитану Похренову и лейтенанту Крайнову следовать за мной.
В кабинете, расположившись в кресле и усадив гостей на стульях, командир сразу приступил к делу.
- Ну, господа снайперы, прошу поведать ваш секрет.
Крайнов и Похренов переглянулись.
- Только не говорите про инструкцию, - на корню обрубил попытку выкрутится командир. - Весь полк действует по инструкции и весь полк мажет.
Деваться было некуда, пришлось поведать начистоту.
- Однако... - только и смог сказать в конце исповеди Перепрыжкин.
Он не знал, как поступить. Вроде и подлог, а с другой стороны, ведь проявили смекалку и добились попаданий, на этом Россия века веками стоит. И оставался открытым вопрос, что завтра делать.
Выручил штурман полка, проявив, прямо-таки житейскую мудрость.
- Делать нечего, командир, сажай этого рационализатора к себе в переднюю кабину и работайте по его методе.
- Так это как бы подлог...
- Ну какой подлог? Есть вертолёты, есть цели, есть в эти цели попадания. А подробности высокой комиссии знать и не надо. Сегодня она здесь, завтра там, а мы сегодня или завтра с этими вычислителями разберёмся. А не мы, так соседи.
- Пожалуй, ты прав...
- Да, вот что ещё, командир, я бы рекомендовал вместо практических бомб по две сотки каждому повесить. И эффект показательный, и никто не разберёт, прямое попадание, или рядом. Были мишени, а потом раз и нет мишеней.
- Не нравится мне это, - с сомнением покачал головой Перепрыжкин. - Да будь по-вашему.
- Похренов!
- Я!
- Давай, дуй к своему корректировщику, чтобы завтра в шестнадцать ноль-ноль был на позиции. Работать по первой машине.
- Разрешите выполнять?
- Погоди, - Перепрыжкин достал из сейфа бутылку дорого коньяка, - передай деду, скажешь, командир лично просил.
Оглашая гулом окрестности, звено вертолётов шло на полигон. Населённые пункты на этот раз тщательно обходились стороной: на подвесках боевые бомбы.
Впервые лейтенант Крайнов выполнял обязанности штурмана звена. В другое время он бы уже возгордился, но сейчас это его совсем не радовало. Из головы не шла вчерашняя ссора с Таней. Ну как лейтенанту доказать искренность своих намерений девушке, если у той папа генерал?!
Дед Миша отнесся к поручению со всей серьёзностью. Еще в шесть утра он приготовил всю амуницию, и позабросив все домашние дела, ждал время «ч».
И принёс же чёрт в два часа дня его давнего кореша деда Прошку по прозвищу «вертолёт». Такую кличку он схлопотал за то, что несмотря на свои восемьдесят с лишним лет, был необычайно подвижен. Двенадцать километров от деревни до райцентра он за расстояние не считал и никогда не брал в расчет автобус. А уж по пути назад сделать крюк в шесть километров, заглянуть к товарищу на хутор, было плёвым делом.
- Здорово Игнатьевич, - поздоровался дед Прошка, ступив на порог.
- Здравствуй, Прохор.
- А я вот в райцентр ходил шило и дратву покупать. Ну ты вот скажи, как сапоги сейчас делают, всего месяц назад купил, а они уже по швам полезли.
- Тебе не шило, нужно клещи было купить.
- Это зачем же?
- Да гвоздь из задницы выдернуть, чтобы по пустякам пять раз на дню в город не бегал. Глядишь, и сапоги целее будут.
- Это ты зря, Михаил, я ведь пока бегаю, так пока и живу, а как сяду, так сразу все хвори разом и наваливаются. Да и не могу я в доме сидеть, сам понимаешь.
Деду Мише жалко стало товарища. У него-то ведь в области жил сын, внуки, хоть изредка, но навещали старика. Семью же Прохора полицаи порешили, пока тот на фронте был, а новую тот завести так и не смог, всё говорил, не могу жену и дочек забыть. И за всем эти внешним балагурством прятал старик свою боль.
Дед Миша вздохнул, достал из шкафчика бутылку медовухи, стопку, налил и поставил перед Прохором.
- А сам-то чего? - удивился тот.
- Мне надо ещё до пчёл сегодня, - соврал дед Миша.
Прохор пожал плечами, выпил.
Некоторое время старики неторопливо говорили за жизнь. Когда бутылка опустела наполовину, дед Прошка не удержался от похвалы.
- Знатная медовуха у тебя, Михаил, получилась.
- А как же ей не быть знатной, - расцвёл от похвалы дед Миша, - Лесной медок, да авиационный спирток своё дело знают.
- А спирт откуда берёшь? - насторожился Прохор.
- Вот чёрт, проговорился, - подумал дед Миша, - потом решил, что никакой военной тайны не выдаст, если расскажет такому же как и он фронтовику, что к чему.
Правда, если дед Миша был самый что ни на есть окопник, то Прохор был ездовым. Кто-то презрительно улыбнётся, обоз. Но тот, кто был на передке, видел, что это за работа. Танки немецкие прут, сверху «юнкерсы» бомбами свинцом поливают, а на батарее телефонные трубки обрывают: Снаряды давай! А лошадёнка она что, месяц назад колхозное поле пахала, снарядов и пуль пугается, того и гляди понесёт. Вот и берёт её ездовой родимую под уздцы, и на передовую как в атаку, в полный рост. Сам впереди, лошадку от пуль собою закрывает, потому что ранят самого, так полбеды, а пострадает родимая, всё, боевая задача не выполнена.
Как-то раз Прохора снарядом почти накрыло, самому ничего, только контузило слегка. А лошади осколком передние ноги подчистую срезало. А немец как ошалел, прёт не глядя на потери, того и гляди, прорвёт оборону.
Вскинул Прохор карабин, прервал мучения животного. Потом как ружьё за плечи закинул, схватил с телеги ящик со снарядами и бегом на батарею. Добежал, вручил артиллеристам и бегом за вторым. Так полдня зайцем и пробегал, но батарея ни на миг не замолкла. Командир полка его к «Славе» представил, да в штабе дивизии не поверили: Не под силу это, - говорят, - человеку. Да и где это видано, обоз «Славой» награждать? Вот вам, товарищ боец, медаль «За отвагу», больше нельзя.
А солдат и тому рад, как ни крути, а награда.
- Ты думаешь, чего я здесь сижу, в лесу? Может, и перебрался бы давно, да вот просят меня лётчики фронтовой опыт передать.
- Что же ты им можешь передать? Ты же пехота.
- А я у них, как это, - дед Миша на минуту задумался, вспоминая мудрёные слова, затем важно произнёс:
- Передовой авиационный наводчик.
- Брешешь!
- Да вот, смотри! - Дед выложил на стол сигнальный флажок, схемы захода с точками визирования, армейский бинокль. - Я вот сейчас с тобой сижу, а мне в шестнадцать ноль-ноль нужно быть на «энпэ».
- А я-то думаю, что ты всё на ходики поглядываешь, только они у тебя сильно отстают.
- Как отстают? - как ужаленный вскочил дед Миша, - А сколько сейчас?
Дед Прошка достал из кармана часы и произнёс: Пятнадцать сорок пять.
- О, господи! Не успеть! - дед Миша торопливо сгрёб свою амуницию со стола, - Чего расселся, бежим!
Старики выбежали из избушки и заторопились по тропинке вдоль опушки. Бежали они так быстро, что не всякий солдат первогодок смог бы догнать. И когда до места наблюдения было всего ничего, из-за пригорка вынырнуло звено вертолётов и легло на боевой курс.
- Погодите, родненькие, мне не успеть, - мысленно взмолился дед Миша, и не осознавая, чего творит, махнул флажком.
Не будь у Крайнова голова забита мыслями о Тане, он бы сразу заметил несоответствие. Но увы, несчастный влюблённый свои обязанности выполнял как на автопилоте. И заметив взмах флажка, дал в эфир команду: Сброс! - и утопил гашетку.
Восемь фугасных бомб, каждая весом сто килограмм, плотной группой понеслись к земле.
Майор Блудов, помимо прочих своих талантов, обладал звериным чутьём на опасность. Он и сам не мог объяснить, почему у него вдруг ни с того ни с сего появлялось желание, к примеру, срочно перейти на другую сторону улицы. Но едва он это делал, как там, где бы он прошёл, игнорируй желание, с крыши падал кирпич.
Вот и сейчас майор дал разрешение группе работать на полигоне, а затем бросил микрофон и заорал стоящему рядом генералу:
- Ложись!
Командующий авиации округа, хоть и большой начальник, но человек военный, потому рефлексы имеются. И он хоть и не упал ничком, как на курсе молодого бойца, но, не раздумывая, начал принимать команду лёжа. Это и спасло от больших неприятностей. А также то, что по причине жары все окна с вышки командного пункта были сняты. Над головой с грохотом пронеслась упругая ударная волна, полетели комья земли, мусор. Что-то тяжёлое ударило генерала в лоб, вязкая жижа залила глаза, потекла по щекам.
- Всё, я убит, - подумал генерал. - Жаль, не узнаю, кого родит дочка, внучку или внука?
Минут пять он лежал неподвижно. Но душа не торопилась покидать бренное тело. К тому же раздражал острый запах картошки.
Командующий поднял руки и протёр глаза, на руках осталось что-то белёсое и липкое. Но точно не кровь. Генерал поднялся на локтях, огляделся. Всё помещение и он сам забросаны комьями земли, а помимо этого валялось то тут, то там с десяток клубней молодого картофеля. Один из них, довольно увесистый, лежал прямо на пульте радиостанции. А огромный, багровый синяк под глазом майора Блудова красноречиво свидетельствовал, в какое препятствие он попал.
- А тот, что мне в лоб угодил, в кисель разлетелся, даже шишки нет. Наверное, другой сорт, - про себя отметил генерал.
Он взял картофелину с пульта, повертел его в руках.
- Блудов, вы чем тут бомбите?
Штурман только промычал чего-то в ответ.
- Да, тяжко ему тут приходится, - про себя посочувствовал генерал.
Внезапно страшная догадка обожгла мысли: Бомбы упали вне полигона!
- Машину! - вне себя заорал командующий.
Машина оказалась тут же, за командным пунктом, и в ней безмятежным сном спал солдат-водитель. Некоторое время пришлось его будить, а заодно объяснить, кто он такой и чего ему делать. Потому к месту падения добрались минут через десять. Перед глазами предстала фантастическая картина помеси огорода с лунным пейзажем. Но это была территория полигона и, главное, никого не убили. Камень с плеч упал у генерала. Ему стало легко на душе, что всё обошлось, что он жив и теперь точно узнает, кого родит дочка.
- Майор, а чей это огород?
Штурман только плечами пожал, мол, знать не знаю, впервые вижу.
- Да чей бы он ни был, но одно понятно, что здесь самая что ни на есть зона рискованного земледелия, - генерал пнул картофельную ботву носком ботинка, после сел на траву и захохотал.
- Нет, ты только представь, майор, - объяснил он ничего не понимающему штурману, - как будут хохотать в компаниях, где мы сегодняшнее наше приключение расскажем?
Штурман представил и начал хохотать тоже.
- Ну что, товарищи колхозники, подивили вы меня сегодня, подивили, - командующий медленно, заложив руки за спину, прохаживался перед строем полка. У него кстати, появилась новая привычка, поминутно почёсывать лоб.
- И не строй обиженное лицо, председатель, - это уже к подполковнику Перепрыжкину, - я точно знаю, колхозники. У меня же зять, - на этом слове генерал сделал ударение, - механизатор широкого профиля, под твоим началом ходит.
Подполковник Перепрыжкин побагровел. Как, у него в полку служит зять командующего, а он ни слухом, ни духом?
Совсем иначе отреагировали немногочисленные женщины из управления полка. Вмиг удлинились шеи, завертелись головы, забегали глаза в поисках вероятной кандидатуры. Зять командующего! Это же такой повод для сплетен. Больше всех старалась незамужняя секретарша Тая, эффектная блондинка лет тридцати, - это что же такое, люди добрые, в полку генеральский зять, а она ещё не затащила его в постель? Прямо удар по репутации.
- А как хорош мой зять в работе! - продолжал генерал, - сам лично видел, за секунду гектар картошки убрал. Стахановец, одним словом. Я верно говорю, лейтенант Крайнов?
После этих слов все присутствующие обернулись в сторону лейтенанта, и тот малость ошалел от такого обилия внимания.
- Так точно, товарищ генерал, только и о вас у меня была информация, что вы работаете воспитателем трудных подростков.
Генерал жестом унял взрыв хохота.
- А это ты верно заметил, воспитатель, у меня, понимаешь, целый округ недорослей. Вот и воспитываю.
Вновь грянул хохот. Под этот шум генерал тихо сказал всё ещё пребывающему в ступоре командиру полка:
- Не ломай голову, подполковник, я про зятя сам только вчера узнал. Как и про то, что вскоре стану дедом, тоже...
На пороге штаба возник оперативный дежурный.
- Товарищ генерал-лейтенант, разрешите обратиться к товарищу подполковнику.
- Что там у тебя?
- Шифр-телеграмма из штаба вэвээс!
- Давай сюда, - командующий взял бланк, пробежал глазами и зачитал сообщение вслух:
- Связи с выявленными конструктивно-производственными недостатками практическое бомбометание приостановить до выполнения доработок заводскими командами.
- Вот и всё, пострадавших нет, виновных нет, командир, люди в твоём распоряжении.
На стене у деда Миши много фотографий. На одной из них красуется Крайнов, уже старший лейтенант, к нему прижалась красивая молодая женщина, та самая Таня. В обоих руках по свертку с младенцем. Зря гадал генерал, кто родится, внук, или внучка, дочка родила обоих сразу. Дед Миша часто смотрит на неё, говорит, помогает прогонять дурные мысли.
В гостях у деда опять был его друг Прохор. За окном апрель радовал землю первым теплом, ещё немного, и начнётся пора полевых работ.
- А что, Игнатьевич, будешь в этом году картошку на полигоне сажать? - полюбопытствовал Прохор.
- Конечно буду.
- А не боишься, что опять?
- Не, не боюсь, сейчас они что те снайперы. Сам видел.
Дед Прошка отхлебнул медовухи и задумчиво посмотрел в окно на пролетающий вертолёт.
- А вот скажи, Игнатьевич, техника-то у них сейчас первоклассная, но без нас они никуда.
- Факт, - согласился дед Миша.
Историю рассказал(а) тов.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
