Готовность племени молодого и стрёмного (©) к экспериментам над собственной жизнью, лишь бы только вставило, торкнуло и заколбасило, повергает в изумление.
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
Готовность племени молодого и стрёмного (©) к экспериментам над собственной жизнью, лишь бы только вставило, торкнуло и заколбасило, повергает в изумление.
Спрос, соответственно, рождает предложение. А поскольку общественное мнение худо-бедно успело заклеймить героин и даже замахнуться на каннабис, то предприимчивые пушеры обратили свои взоры на новые наркотики, вроде спайса и сальвии дивинорум. А ещё более предприимчивые менделеевоподобные самородки научились варить ширево из коаксила и тетралгина, пофигу токсические энцефалопатии и прочие прелести.
Город оказался просто не готов к такому наплыву противобашенных снадобий. Наркодиспансер запросил помощи у психиатров — мол, стационар не резиновый, выручайте. Доблестной спецбригаде, соответственно, скоропостижно повеселело.
На одном вызове взяли отчаянно галлюцинирующего парнишку с отнявшимися ногами. Причём, со слов тех, кто мог дать относительно вразумительный ответ, только что бегал и смеялся, а потом как-то скоропостижно лёг и возрыдал. Парень старательно галлюцинирует, ножки в струнку, мышцы ног деревянные. Осторожно погрузили в барбухайку, привезли в приёмный покой. Там-то и состоялась эпическая битва за трусы. То есть, никто бы и не заострил внимание на этой детали туалета, но при попытке переодеть и провести хотя бы частичную санобработку галлюцинирующее тело вцепилось в трусы обеими руками и возопило страшным голосом «НЕ ДАМ!!!»
Причём все попытки убедить страдальца, что у санитаров другая ориентация, а женскую часть приёмного покоя он интересует лишь с точки зрения симптоматики и возможного наличия педикулёза и чесотки, пропали втуне. Что вызвало некоторые подозрения. Наконец, вняв уверению фельдшера, что ещё полторы минуты — и самой страшной галлюцинацией станет он, причём надолго, парень дал довести сеанс разоблачения до конца. Выяснилось, что к паху был приклеен скотчем пакетик с оставшимся наркотиком — видимо, чтобы не нашли при случайном обыске, если остановят на улице. Пакетик был бумажным, парень — вспотевшим, что и определило ход дальнейших событий. Содержимое вместе с бумажной оболочкой превратилось в кашицу и стало всасываться в организм через кожу. А поскольку наибольшая концентрация этой отравы образовалась в паховой области — отнялись ноги.
За другим пациентом пришлось ехать в отделение милиции, в обезьянник. Им достался любитель смешивать дезоморфин и галлюциногены. Досмешивался. До чёткого ощущения, что его собираются убить. Причём все. Открыли сезон охоты на драгоценного него. Где искать спасения? У милиции, конечно. Вот он и прыгнул на капот едущей по ночному проспекту патрульной машины, вцепился в неё как клещ и громогласно умолял его спасти. Причём чуть не индуцировал наряд, судорожно заозиравшийся в поисках орды вероятного противника. Причём поначалу даже отказывался разжать руки и сесть вовнутрь. Только категоричное заявление водителя наряда, что с такой тонировкой стекла он доедет только до ближайшего столба, возымело эффект.
Будучи доставлен в отделение милиции, он чуть ли не сам захлопнул за собой решётчатую дверь обезьянника и было успокоился, но через некоторое время стал с опаской коситься на дежурного. Потом затребовал удостоверение — мол, вдруг ненастоящий, вдруг тоже хочешь меня убить? Не дождавшись ни удостоверения, ни жарких заверений в том, что честь мундира и врождённое человеколюбие не позволят поднять руку на беззащитное, хоть и свихнувшееся, существо, вновь сделался беспокоен и даже местами буен, аккурат до прибытия спецбригады.
Экипаж барбухайки произвёл на задержанного неизгладимое впечатление: крупногабаритные санитары (у одного на шее золотая цепь) и интеллигентного вида доктор. Все в синих пуховиках — ночь, осень,прохладно... Какими заячьими зигзагами петлял его ассоциативный ряд, доподлинно неизвестно, а только решил он, что это братки за ним приехали. В итоге скулящее и подвывающее тело пришлось выковыривать из-под лавки. В салоне барбухайки он принялся было скакать и пытаться привлечь к себе внимание окружающих, пока доктор не спросил санитаров — мол, что делать будем, пацаны? Те по доброте душевной предложили на выбор два маршрута: в колбасный цех мясокомбината или в дурдом. «В дурдом, в дурдом!», - радостно завопил пассажир. Санитары возразили, что сейчас ночь, а он своими криками перебудит всех больных, да и мясокомбинат — это всего-то пятнадцать минут езды. Дальнейшие дебаты относительно пункта назначения проходили в режиме театрального шёпота, а в приёмном покое пациент вёл себя на удивление тихо, стараясь держаться как можно ближе к доктору из стационара.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
