Недавно на телевизионном эфире я вновь, в который раз озвучил страшную, нереальную цифру – «миллион». Без малого, миллион зарегистрированных больных раком. И каждый год – около 160 тысяч новых диагнозов. Озвучил цифру, и понял вдруг – не с того конца заходят мои коллеги, когда начинают «глушить всех», и клеймить «коррупционеров МОЗ вообще». Клеймить кого бы то ни было «вообще» - удобно и безопасно. При этом – абсолютно беззубо и бессмысленно. «Все воры» - это ничто. «Вор – Иванов И.И.» - это конкретный удар по проблеме, если проблемой является конкретный негодяй и подонок Иванов.
Говорить о том, что онкология в Украине умерла, не называя конкретных людей, которые довели «пациента» до смерти – попусту сотрясать воздух. Убийца есть. И убийца этот – на виду. Кто виновен в крушении пассажирского автобуса на пустой, ровной и освещенной дороге? С 99% вероятностью - водитель. Зачем искать мифических террористов, зачем клеймить «всех автобусников», если имеется конкретный человек, совершивший конкретный поступок, приведший к гибели конкретного транспортного средства?
Убийца отечественной онкологии красуется на страницах прессы, убийца в передачах участвует, убийца улыбается в объективы фотокамер, и рассказывает сказки о том, что скоро в отрасли наступит новая эра. Еще чуть-чуть осталось. Этот убийца имеет имя, фамилию, отчество. Он отвечал (и пока что отвечает) за онкологическую ситуацию в стране, и он довел онкологию до могилы. Человек этот – главный онколог МОЗ Украины, директор Национального Института рака Украины, профессор Игорь Борисович Щепотин.
Этот человек лично мне стал очень интересен после того, как проигнорировал проект, направленный на покупку Украиной новейшего оборудования Кибер-нож. При этом не проигнорировал чиновник покупку устаревшего и нереально дорогого оборудования, которое и ныне стоит без дела на печально известной улице Верховинной. Но об этом чуть позже.
Для того чтобы узнать что-либо о специалисте, спроси о нем у его коллег. Об Игоре Щепотине говорить что-либо хорошее в среде онкологов и вообще в среде медиков отказываются напрочь. Злые же языки утверждают – причиной взлета этого человека стала «дружба» с дочерью экс-главного пасечника Украины. Дочь эта, по утверждению все тех же злых (но чрезвычайно осведомленных) языков, является инъекционной наркоманкой много лет.
Утверждают, будто Игорь Борисович (имевший доступ к специфическим препаратам) исправно снабжал девицу лекарствами особыми, за что она зажигала в его жизни зеленые светофоры. Так, на волне оранжевого прилива, доплыл Щепотин до должности главного онколога Украины и директора Национального Института рака. Из Института этого он уволил порядка 75 специалистов с мировыми именами, которые ныне навсегда покинули просторы бесплатной медицины, а многие – просторы самой страны. Специалисты улетели, а Щепотин остался.
Открываем одну из самых честных и влиятельных газет Украины за 2007 год (номер 46). На развороте – Щепотин. Заголовок –
«Главный онколог Минздрава Игорь Щепотин: «От рака в Украине стали умирать меньше».
Во как. Вероятно, Институтом рака разработано, наконец, средство от этой хвори. Смотрим статистику. Удивляемся.
Оказывается, в 2004 году имелось в Украине 839,5 тыс. больных раком, в 2005 – 864,3 тыс., в 2006 – 891,8 тыс., а в год, когда было дано такое оптимистическое интервью – 913 тысяч. Странно – заболеваемость растет, а смертность падает? Вновь обращаемся к цифрам, и выясняем – смертность все эти годы также росла. Да и как иначе, ведь среди больных, у которых рак был обнаружен впервые, около 50% людей имело запущенные, неизлечимые стадии. Профилактики нет, диагностики нет. Рак обнаруживают тогда, когда пациенту уже болеутоляющие не помогают. А смертность, гляди-ка, - падает!
Открываем все ту же, самую честную и самую влиятельную газету за следующий 2008 год (№11):
«Директор Национального института рака Игорь Щепотин: «Мы сделаем онкологическую помощь доступной».
Прошло два года. Всем желающим рекомендую поинтересоваться у соседей, сослуживцев и знакомых, когда-либо за эти два года имевших ужас обратиться с онкобольным на лечение – сколько стоила операция, химиотерапия или облучение. Поинтересуйтесь.
Гарантирую – два года назад это стоило дешевле, чем сегодня. Сегодня на приобретение медпрепаратов, необходимых для лечения одного онкобольного в год из местного и госбюджета выделяется около 1500 гривен. При этом на медицинские препараты для такого лечения реально требуется до 140 тысяч в год. Таким образом, борьба с болезнью происходит за собственные средства больных и их семей.
Но все перечисленное – детские шалости. Пиар-обманочки. Несерьезные вещи. Займемся более серьезными делами главного онколога Украины.
В отчете Счетной палаты Украины за 2009 год «О результатах аудита эффективности использования бюджетных средств на профилактику и лечение онкологических заболеваний» отрицательная частица «не» встречается практически в каждой строчке:
- «Не утверждены стандарты лучевой, морфологической и генетической диагностики злокачественных новообразований у пациентов детского возраста»;
- «Не утверждено нормативно-правовых актов касательно использования лучевой, морфологической и генетической диагностики злокачественных новообразований у пациентов детского возраста»;
- «Не отлажено функционирование системы хосписов»;
- «Не проведено мероприятий по оснащению специализированных учреждений и отделений, обеспечению контроля за рациональным использованием приобретенного оборудования, расходных материалов и медикаментов»;
- «Оценка эффективности деятельности онкологической службы по принятой международной методике не осуществляется»;
- «Вопрос организации профилактики и предоставления медицинской помощи онкобольным законодательно урегулирован, однако, аудит установил, что значительная часть законодательных требований не исполняется».
Это – 1% из того, что в онкологии не сделано и не делается. Перечислять все НЕсделанное – слишком долго. Пора перейти к свершениям на ниве борьбы с раком в стране. И тут открываются просто сказочные подвиги главного онколога. Причем, насколько я понимаю, подвиги эти имеют вполне четкую классификацию в Уголовном Кодексе Украины.
Итак, аудит показал, что в Институте рака, управляемом крепкой и надежной рукой Щепотина, больные размещаются в коридорах, а очереди на госпитализацию ожидает около 70 несчастных. Как тут не вспомнить о новом корпусе на 160 коек, который строят уже много лет.
Вот что сказал Щепотин об этом новом здании в начале 2009 года в интервью «Обозревателю»:
«У нас в структуре Национального института рака построен новейший хирургический корпус на 160 коек, и там предусмотрены эксклюзивные условия для оказания помощи детям. Корпус готов на 90%, у нас закуплено оборудование, но в связи с последними экономическими событиями и в мире, и в нашей стране этот вопрос тоже затормозился, и поэтому дети лечатся не в особо комфортных условиях».
Кризис помешал. Уж если бы не кризис, то Щепотин корпус, конечно, достроил бы. А тут кризис грянул. Не повезло просто.
А вот что рассказывал все тот же Щепотин в конце 2009 года в интервью сайту, освещающему проблемы онкологии:
«В нашем институте сейчас заканчивается строительство нового корпуса на 160 коек с новейшим оборудованием, самыми современными операционными».
Вопреки кризису, строительство «заканчивается». А знаете, сколько лет оно «заканчивается»? Восемнадцать! С 1992 года заканчивают, да все не закончат. При этом, деньги из бюджета на строительство выделяются.
В частности, в 2008 году на возведение корпуса было перечислено 55,8 миллионов народных гривен. Но как бюджетным средствам угнаться за постоянно растущей стоимостью объекта? Ведь объект то 60,9 млн. стоил, то 82,9 млн., то вдруг все 218,2 миллионов. А на конец 2009-го года цена этого корпуса достигла 341,7 миллионов гривен. Инфляция, понимаете ли. Так и до миллиарда когда-нибудь дорастет.
Для информации – стоимость новейшего, по самому последнему слову мировой науки Кибер-центра, где рак убивают в течение 45 минут без наркоза и операции, равна 80 миллионам. Вместо бесполезного корпуса, где с раком будут бороться «дедовскими методами», Украина могла получить четыре крайне необходимых стране Кибер-клиники. Не сложилось. Продолжаем строить корпус Института рака.
Из того же интервью:
«То есть уровень лечения станет выше. Ныне результаты уже можно сравнивать с теми, которые есть в ведущих онкологических клиниках мира, мы уступаем разве что оборудованием».
Сравнивать, конечно же, можно. Можно ведь сравнивать тачку для перевозки навоза и Майбах. Кто мешает сравнивать-то? Ну, а в оборудовании Щепотин толк знает. В частности, в том хламе, что было приобретено за 56 миллионов гривен, и что валяется без дела на складах Института уже более 2-х лет.
Также явным достижением главного онколога является грандиозное строительство Центра по использованию технологии позитивно-эмиссийной томографии для раннего обнаружения онкологических заболеваний на ул. Верховинной. Этот объект должны были сдать в 2007 году. Закупили за нереальные, космические средства в размере 235 миллионов допотопные (очень дешевые!) линейные ускорители, и… ничего. Не хватило денег. Подняли цену на 120,9 миллионов. Опять не хватило. На 2009 год стоимость объекта составила уже 400,9 миллионов гривен.
«Уникальное» оборудование валяется чуть ли не на улице, мокнет, греется, пылится. В тот же время, гарантия на этот хлам закончилась еще в октябре 2009-го. Для продолжения гарантийного срока на год необходимо от 9,4 до 16,5 миллионов из бюджета.
Чем не подвиг главного онколога? Впору давать «Героя Украины». Ющенко, говорят, планировал наградить за выдающиеся достижения, да не успел.
В следующей части моего скромного исследования, посвященного деятельности Игоря Борисовича Щепотина, мы рассмотрим другие, не менее значимые и славные дела главного онколога Украины. Дела, за которые следует открывать «дела». Вполне конкретные дела, с номерами, в серых пухлых папках, дела, венцом которых должен стать суд, приговор и нары…
