Глава меджлиса крымскотатарского народа Мустафа Джемилев на этой неделе презентует в Европарламенте свою версию состояния дел в мусульманской общине полуострова. Нет сомнений, что тема необустроенности и предвзятого отношения со стороны власти станут главными акцентами в его докладе. Но вряд ли глава Меджлиса согласится поведать Европе о росте влияния фундаменталистов в 250-тысячной исламской общине Крыма.
Развал Союза совпал по времени с возвращением в Крым из Средней Азии крымских татар, искавших идентичность в новой стране. Этот мучительный поиск совпал с периодом полной религиозной вседозволенности. Однако официального Киева до сих пор нет ни внятной позиции, ни политики в отношении мусульманской общины. Сегодня Украине приходится сталкиваться с результатами своего равнодушия.
С 13 века, когда ислам пришел в Крым, здесь исповедовали суннитское течение ханифитского мазхаба (мазхаб – религиозно-правовая школа в исламе). Это направление отличается мягкостью и определенным либерализмом. В Крымском ханстве не было гонений на иноверцев, работали храмы других конфессий. Когда советский госатеизм рухнул, в борьбу за влияние на крымских мусульман вступили конкурирующие религиозные и геополитические центры исламского мира — Турция и Саудовская Аравия. Причем объяснять это лишь государственной политикой Анкары и Эр-Рияда было бы неверно. Речь идет о самых разных движениях, часть которых находится в явной или скрытой оппозиции к правительствам своих стран.
Турецкий и арабский ислам можно разделить не столько по географическому признаку, сколько по тому, к какому срезу идентичности мусульманина апеллируют их проповедники: гражданскому, этническому или конфессиональному. Именно исходя из этого стоит классифицировать религиозных эмиссаров появившихся в Крыму после 1991 года.
ДУМК — официальное «религиозное министерство» крымских татар. С самого начала находится в полном подчинении у меджлиса (орган национального самоуправления крымских татар), а потому справедливо считается «карманной» организацией политических лидеров татарской общины. Руководство меджлиса, в большинстве своем, мусульмане очень недавние, религиозная атрибутика для них служит внешним маркером этнической принадлежности. Неудивительно, что последние несколько лет ДУМК теряет влияние среди мусульман полуострова. И причин тому несколько.
С одной стороны, на ДУМК проецируются все неудачи меджлиса в вопросах обустройства крымских татар. С другой, меджлис назначал муфтиев из числа подконтрольных людей, часто малокомпетентных. Предыдущий муфтий был выпускником строительного техникума. Нынешний, кроме средней школы, прошел лишь годичный курс в одной из религиозных школ Крыма.
ДУМК позиционирует себя как единственного легитимного игрока в крымском исламе. При этом основной упор делается на этническое обособление крымских татар (меджлису это нужно для сохранения влияния на общину). Именно этой задаче подчинены вопросы конфессиональной и гражданской идентификации. ДУМК формально контролирует большинство мечетей полуострова и порядка 340 религиозных мусульманских общин (в Крыму около 400 зарегистрированных и 700 незарегистрированных исламских общин).
Проводники т.н. арабского ислама и исламского фундаментализма в Крыму. Впервые появляются на полуострове в начале 90-х годов, когда студенты из арабских стран начали привозить с собой религиозную литературу. Позже вместе с ней из Саудовской Аравии стали поступать деньги. Когда спецслужбы заинтересовались этими явлениями, обнаружилось, что часть бывших студентов уже успела жениться на местных девушках, получить гражданство, выстроить несколько мечетей и наладить сеть кружков по изучению Корана. После серии зачисток и депортаций ваххабиты ушли с информационного поля — но это не значит, что в Крыму из больше нет.
Эксперты сходятся в том, что сегодня ваххабитов приблизил к себе меджлис и обеспечивает им политическое прикрытие. Делается это по нескольким причинам. Во-первых, пока крымские ваххабиты преследуют исключительно религиозные цели (возвращение к изначальному исламу без посторонних привнесений) что не представляет прямой угрозы для светских лидеров татар. Во-вторых, со сплоченной и жесткой общиной ваххабитов проще сотрудничать, чем враждовать.
По мнению некоторых экспертов, сегодня ваххабитская община является одним из «боевых крыльев» меджлиса. До более-менее явного противостояния с властью дело никогда не доходило, но ваххабиты присутствуют на многих самозахватах земли, которые организует меджлис. При этом из-за духовной неподконтрольности ваххабитов ДУМКу в некоторые мечети муфтий вынужден был назначать салафитских имамов, если на этом настаивала местная мусульманская община.
Степень воинственности ваххабитов зависит от места жительства. В некоторых регионах мира они уживаются с другими ветвями ислама, на Северном Кавказе находятся в агрессивной оппозиции. В Крыму ваххабиты не были замечены в какой-либо террористической активности, но недооценивать опасность, исходящую от этой части исламского спектра не стоит. Салафиты контролируют около 30 мусульманских общин. Всего же, по некоторым данным, их число в Крыму может достигать 500 человек. В основном они сосредоточены в Бахчисарайском районе, Перевальненской долине, пригородах Симферополя и в степном Крыму.
Другая ветвь арабского ислама в Крыму – организация «Альраид». Они также позиционируют себя как представителей салафитского направления в мусульманстве. В отличие от местной ваххабитской общины, «Альраид» в своей работе делает ставку на институционализированность, легитимность и законопослушность. Руководство уверяет, что организация ведет лишь культурную и просветительскую работу – открывает курсы арабского языка, изучения Корана, а для женщин – занятия по шитью и кройке. Сегодня у властей и спецслужб нет оснований для ограничения деятельности «Альраида». Тем не менее, по неофициальным данным, эта организация может быть связана с радикальной египетской структурой «Братья-мусульмане».
ДУМУ в Украине возглавляет выходец из Ливана шейх Ахмет Тамим. В Украине он является проводником хабашизма — от имени вероучителя Абдуллы Аль-Харари Аль-Хабаши. В своей идеологии ДУМУ апеллирует к конфессиональной идентификации человека. Источники финансирования идут из Сирии и Ливана. В Крыму хабашиты контролируют примерно 11 из 400 зарегистрированных мусульманских общин.
Хабашизм считается адаптированной «европейской версией» ислама. Допускается ростовщичество, женщинам дозволяется выходить из дома одним, непокрытыми, пользоваться духами и здороваться за руку. Идеологи учения считают, что веры в Аллаха достаточно для попадания в рай, обрядам отводят второстепенное значение. Нерадикальный характер хабашизма привел к тому, что сегодня география этого мусульманского вероучения достаточно велика – США, Канада, Европа и Австралия. На территории СНГ эта версия ислама более всего распространена именно на Украине.
В Крыму хабашиты появились весной 2007 года – и сразу стали объектом критики со стороны «меджлисовского» ДУМКа. Объяснений этому несколько. Во-первых, хабашиты выступают за отделение религии от политики, а меджлис стремится использовать исламский фактор в политических целях. Во-вторых, лидерам меджлиса выгодно обособить крымских татар от остальных украинских мусульман (их в стране насчитывается около 2 млн. человек), чтобы сохранить влияние. В-третьих, хабашиты являются противниками ваххабитов, а, значит, с союз с ними автоматически разрушит «худой мир» между меджлисом и фундаменталистами.
Помимо всего прочего, меджлису просто невыгодно бороться с экстремистскими течениями. Куда проще спекулировать угрозой со стороны радикалов, на фоне которых религиозно-политический тандем меджлис-муфтият выглядит умеренной силой. В общем, ничего оригинального: в России эта модель давно обкатана лидерами Татарстана и Башкирии.
Из всех исламских течений Крыма «Хизб ут-Тахрир» («Партия освобождения ислама») упоминается в СМИ чаще всего. Организацию основали в 1953 году участники палестинского отделения «Братьев мусульман». В мировом мусульманском пасьянсе «Хизб ут-Тахрир» делает ставку на политическую работу и провозглашает целью воссоздание Халифата – единого мусульманского государства на территориях стран, где мусульмане составляют большинство населения.
Там, где мусульман сравнительно мало (как на Украине) «хизбы» делают акцент на религиозно-просветительской работе, умножая их число. При этом, чтобы расширить число адептов, «Хизб ут-Тахрир» не требует от неофитов детального знания ислама. По данным «The Heritage foundation» сегодня хизбы действуют в 40 странах мира, в каждой из которых насчитывается от 5 до 10 тысяч убежденных членов. При этом точное их число неизвестно. Самое крупное отделение этой исламской партии находится в Великобритании, что дает отдельным экспертам возможность говорить о заинтересованности руководства этой страны в существовании сил, вносящих сумятицу в единство исламского мира.
В Крыму хизбы появились в 1997-1998 году. Они изначально делали ставку на отход от национализма, из-за чего попали под прицельную критику со стороны ДУМКа и меджлиса. Более того, надеясь не допустить появления нового игрока на поле крымского ислама, меджлис при поддержке ваххабитов устраивал с хизбами «разборки». Спустя 10 лет, когда стало ясно, что «Хизб ут-Тахрир» прочно закрепился на полуострове, политика меджлиса изменилась. С февраля 2007 года подотчетные руководству крымских татар газеты практически перестают критиковать хизбов. Последние тоже также перестали делать прямые публичные выпады в адрес лидеров меджлиса. По мнению отдельных экспертов, подобное затишье может свидетельствовать о негласном мире между светским руководством крымскотатарской общины и адептами «Хизб ут-Тахрир».
Позицию меджлиса можно понять. В последние годы влияние этого неофициального органа самоуправления на крымскотатарскую общину (в особенности на молодежь) неуклонно падает. Своих квалифицированных богословов для успешной полемики с хизбами у меджлиса нет. Более того, изрядная финансовая подпитка из-за рубежа привела к тому, что число сторонников «Хизб ут-Тахрир» на полуострове постоянно растет. Заключение с ними негласного перемирия может быть для нынешних политических лидеров крымских татар одним из способов сохранить влияние.
Еще одной причиной негласных договоренностей может быть перспектива перевыборов главы меджлиса в 2012 году. Нынешний лидер крымских татар – Мустафа Джемилев пользуется значительным авторитетом. Среди советских диссидентов он считался главным борцом за права депортированных, был не раз судим, был знаком с Сахаровым. Но возраст и здоровье берут свое. Джемилев уже неоднократно заявлял о готовности сложить полномочия. При этом никто из потенциальных преемников «крымскотатарского Ленина» (называют Рефата Чубарова и Надира Бекирова) не может похвастаться таким авторитетом и влиянием на умы татарской общины. Сохранить влияние меджлиса после выборов и получить поддержку новых крупных игроков на поле крымского ислама – вот причина, по которой возможные претенденты могут искать точки сближения с «Хизб ут-Тахриром». Тем более, что к идеям этой силы тяготеет один из заместителей главы рескомитета Крыма по делам религий.
«Хизб ут-Тахрир» был запрещен в ряде стран Центральной Азии и в России как террористическая организация. В то же время, ни США, ни многие европейские государства не отнесли хизбов к числу структур, поддерживающих терроризм. Если быть точным, то радикализм «Хизб ут-Тахрира» и впрямь не тяготеет к терактам как способу достижения своих целей. Но приуменьшать опасность от идейной и идеологической работы адептов этой мусульманской партии не стоит.
По разным данным в Крыму насчитывается от 6 до 12 тысяч сторонников «Хизб ут-Тахрир». Финансирование их деятельности идет от неправительственных организаций Саудовской Аравии, Египта, ОАЭ и Кувейта. На полуострове хизбы закрепились на Южном берегу Крыма (в Ялте и Алуште), а также в Судаке. Контролируют порядка 10 из 400 зарегистрированных автономных мусульманских общин (число незарегистрированных общин, подконтрольных хизбам, определить очень сложно). Кроме того, на их сторону перешли некоторых из общин, формально остающихся в ведении ДУМКа. Апеллируют к конфессиональной самоидентификации приверженцев, одновременно продвигая среди сторонников свои политические убеждения. Помимо Крыма, хизбы активно действуют в Харьковской и Полтавской областях.
Украинское государство остается самым пассивным и слабым игроком на поле крымского ислама. Чрезмерное следование принципу свободы вероисповедания привело к тому, что на полуострове сегодня может найти пристанище практически любое религиозное направление.
Цифры красноречивее слов. В Крыму соседствуют 50 конфессий, течений и направлений, свыше 1360 религиозных общин, 7 религиозных управлений, 4 религиозных братства и 9 духовных учебных заведений. При этом речь идет лишь о зарегистрировавшихся религиозных структурах. По некоторым данным, на полуострове уже успели появиться такие радикальные исламские течения, как турецкие «Нурджулар» и «Сулейманджи», арабские «Ат-такфир валь хиджра» и «Джамаат Таблиг». Свою деятельность последователи этих течений не афишируют, и о степени их проникновения в крымский ислам остается только догадываться.
Украинское законодательство в религиозной сфере отличается предельной толерантностью. Так, ставить в известность органы власти о создании религиозной организации необязательно. Подавать заявку на регистрацию нужно лишь в том случае, если общине нужен статус юридического лица (для покупки недвижимости или приглашения проповедника из-за рубежа). Еще одна лазейка для религиозных миссионеров — регистрация в статусе общественной организации. В этом случае всю свою богослужебную деятельность они могут маскировать под маркой «культурно-просветительской работы» (например, пропаганда культуры ислама или культуры христианства).
Украинские спецслужбы ведут работу в мусульманских течениях полуострова, но без политической воли со стороны государства их усилия сходят на нет. Так, проповедуя создание единого исламского государства, тот же «Хизб ут-Тахрир» очевидно посягает на территориальную целостность Украины. Но дыры в законодательстве позволяют хизбам работать под вывеской «автономной религиозной общины», в уставе которой нет прямых призывов к изменению действующих госграниц.
Изменить ситуацию могло бы лишь осознание украинскими политическими лидерами потенциальной угрозы, которую несет игнорирование ими нынешних религиозных реалий. Пока же вакуум усердно заполняет соседняя Турция, при Кабинете министров которой недавно был создан департамент по взаимоотношениям с тюркским миром. Одна из задач нового органа – поддержка тюрков, живущих за границей. Заметим, что с точки зрения идеологии пантюркизма, крымские татары, наряду с поволжскими татарами, башкирами и рядом других тюркских народов бывшего СССР, нуждаются в турецкой опеке. А если учесть, что наряду с официальной Анкарой борьбу за умонастроения крымских мусульман ведут влиятельные НПО арабского мира, становится очевидно: позиция официального Киева напоминает страусиную. Со всеми неутешительными последствиями.
Глеб Плотников
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
