Обычно перед Новым годом у меня всегда начинается своего рода зуд. Что-то зудит внутри, поджимает, что-то доброе, светлое, невыносимо-нетерпеливое...
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
Обычно перед Новым годом у меня всегда начинается своего рода зуд. Что-то зудит внутри, поджимает, что-то доброе, светлое, невыносимо-нетерпеливое...
Так было всегда. Такие ощущения пришли и перед новым, 2010 годом. Было явственное ощущение праздника, не вытравленное тупой политической рекламой в стиле «все плохо, но будет хуже».
И скоро накрыла бы меня волна праздника, но, начиная с 28 числа, перед моими глазами прошла целая череда событий, праздника не испортивших, но в полной мере раскрывших все скотство, весь ужас и абсурд украинской жизни в начале 21-го века. Родились зарисовки. Предновогодние, но не праздничные.
Приехал в Канев. Не Кобзарю поклониться приехал, но на Тарасову гору сходил. Как без этого? Со всем моим скептическим отношением к личности и творчеству «великого Тараса», не признать, что этот человек – глыба, многосоттонный пласт, часть Украины – невозможно.
Сюда ежегодно съезжаются сотни тысяч людей со всего мира. А я ни разу на могиле не был. Поднялся на гору, походил, посмотрел. Музей закрыт (на реконструкции уже пять лет), все какое-то серое, мутное. Возможно, такое гнетущее ощущение из-за погоды (снег тогда еще не выпал – моросил дождь).
Дороги на подъезде к горе убитые насмерть. Мертвые. Яма на яме. Провалы в асфальте такие, что, кажется, вся машина по крышу туда уйти может. Каждый год вместе с сотнями тысяч паломников со всего мира сюда наведываются президент и премьер. Кстати, Юлия Владимировна была здесь за день до моего приезда. Они каждый год ездят этими убитыми дорогами, они видят ужасное состояние (а местами – полное отсутствие) асфальта, но... ничего не делают.
Не скажет любитель Украины Ющенко – «поправить дорогу!», не прихлопнет ладошкой по столу любительница наряжаться в вышиванки тигрЮЛЯ – «немедленно сделать дорогу!».
Там полотна-то – двести метров. У самой горы. Дальше не делайте, но хоть здесь залатайте! Не латают. Всем плевать. Трындеть о большой любви к стране, вещать о каком-то там мощном самосознании легче, чем привести в порядок подъезд к памятнику украинскому поэту N1, цитаты из которого так щедро вставляются в речи политиков верными спичрайтерами...
На следующий день ехал из Канева в Киев. Знал бы, что трассы будут ТАКИМИ, – не рискнул бы.
Сначала, пока не понял, было даже весело. Уютно: ты – в теплом салоне, с музыкой, а вокруг – заснеженные деревья, белые поля, вьюга. Взгрустнулось при выезде на трассу. Через каждый километр стали попадаться упавшие в кювет или просто забуксовавшие в сугробах автомобили.
Дороги – чистый лед, никто и не думал их чистить, никто, как всегда, «не был готов» к «сложным погодным условиям» или же «средства на очистку отсутствовали».
Первый раз вынесло на встречную полосу, когда отъехал километров за двадцать от Канева. На яме подскочил, машину развернуло, и понесло в кювет. Выкрутил руль до упора, поехав юзом, остановился у самой кромки, за которой – помятая крыша, многочасовое ожидание помощи и другие прелести аварии на заснеженной трассе.
Практически через каждые сто метров стали попадаться разбитые авто. Даже трактор видел, соскользнувший в придорожную яму. Машину носило страшно, каждый метр давался с трудом. В итоге, доехал за пять часов и, только доехав, разозлился.
Ведь мог погибнуть, мог запросто разбиться на этой трассе, в лучшем случае, мог потерять имущество из-за того, что на дороги не выехала техника. Техника не выехала, понятное дело, потому что «нет денег на горючее». Железобетонная «отмазка» – нет средств. А где они – средства?!
Мне, если честно, глубоко наплевать на проблемы местной власти, не позаботившейся о том, чтобы дороги были в идеальном состоянии! Потому что я плачу транспортный сбор, и он не копеечный. Потому что вместе со мной этот транспортный сбор платят миллионы автомобилистов, вынужденных ездить, убивая ходовую, по раздолбанным, доставшимся в наследство от СССР (а то и от Российской империи!) подобиям дорог.
Я ведь не говорю в ГАИ – «э, ребята, у меня сейчас сложное материальное положение, потому платить не буду». Никого мое материальное положение не интересует! Деньги, уплачиваемые в виде транспортного сбора, идут в местные бюджеты и в госбюджет, минуя ГАИ. Колоссальные средства ежегодно падают на счета и... тратятся невесть на что. На концерты, на пенсии, на агитацию, на ремонт школ и садиков, на закупку вакцин, но не на дороги!
Ремонт школы – это отличное мероприятие, но меня интересуют хорошие, вовремя и чисто убранные дороги, потому что я ЗА ЭТО ПЛАЧУ! Может быть, если деньги я отдаю «просто так», на абстрактное добро, а не на приличное дорожное полотно, мне стоит эти деньги перестать отдавать?
Интересно, как взвоет государственная машина, если вместе со мной транспортный сбор перестанут безропотно платить миллионы автомобилистов? Если все мы спросим однажды: «А ЗА ЧТО я вам плачу?» Но пока мы об этом не спросили, наша жизнь не стоит и ломаного гроша на обледенелых, заваленных снегом трассах...
Я увидел скопление людей возле входа в метро «Контрактовая площадь», когда аккуратно, со скоростью три метра в минуту, пытался пересечь пятачок между киосками. Непростая, доложу вам, задача! Ботинки постоянно соскальзывают в углубления плит, ноги то и дело норовят полететь вперед, отбросив тело назад.
Люди галдели и спорили, плотным кольцом обступив что-то, лежащее на льду. «Что-то» оказалось стариком. Шел, поскользнулся, упал, выронив палочку. Ударился затылком. Голова запрокинута, в открытых глазах – ужас. Дедушку парализовало. Он шевелил лишь пальцами рук и взглядом показывал – «я все слышу, я все понимаю». На момент, когда я подошел, скорую помощь ожидали уже 20 минут. Все это время старик лежал на подстеленных кем-то картонках.
Скорая не торопилась. Барышни по «103» вяло огрызались в ответ на крики людей о том, что «человек умирает».
– Рядом 15-я больница, вы что – совсем СВОЛОЧИ? – орала в трубку приличного вида женщина в норковой шубе.
Она не понимает еще, что «совсем».
Районные сволочи перестали чистить улицы в надежде на то, что «само растает». Главная киевская сволочь ушла в очередной отпуск (в прошлом году отпуска у этой сволочи было более 180 дней!), оставшиеся на хозяйстве сволочи тихо распродают последние столичные земли и ржут на концертах «Камеди клаб», обнимая длинноногих шлюх. Им проблемы «черни», убивающейся на обледенелых тротуарах, – как мне проблемы мироздания. Далеко и неинтересно.
Старшая сволочь учит быть достойной сволочью младшую. Потому не торопятся к старику медики. Он и так старый. Сам «дойдет». Потому вяло отгавкивается оператор «103».
Стояли люди вокруг лежащего на льду старика и от бессилия начинали кричать друг на друга. Курили нервно, суетились. Подошли двое патрульных. Светили старику в глаза фонариком. Нашли у него в кармане пенсионное удостоверение и в записной книжке телефонный номер. Оказалось, что нет у 85-летнего дедушки из родни никого. Только сын. Неходячий инвалид. Сын плакал в трубку, говорил, что с постели не встает уже много лет.
Представьте себе двух стариков, живущих на нищенскую пенсию. Один из них ухаживает за вторым, прикованным к постели. Для такой семьи вареная колбаса к новогоднему столу – праздник. Может быть, именно за колбасой, не содержащей мяса, и отправился дедушка. Но упал на льду. И лежал теперь этот проживший жизнь человек, запрокинув голову и глядя полными ужаса глазами в вечернее небо. А толпа вокруг кричала и спорила...
«Скорая» приехала через час с небольшим. Никто из собравшихся уже не строил иллюзий по поводу того, как долго проживет старик, пролежавший на льду такое длительное время. Где-то в киевской квартире сходил с ума второй старик, оставленный миром в четырех стенах наедине со своим горем и своим беспомощным телом...
Мы вошли в новый год. Очень скоро нас порадуют гладиаторскими боями Вити и Юли, многочисленными ток-шоу и скандалами. Мы жрем хлеб, подбрасываемый нам в загоны, и пялимся на захватывающие зрелища, нам демонстрируемые. Мы живем в средневековье, хотя и пользуемся такими благами цивилизации, как метро или банкомат. Мы живем в средневековье, где каждый – сам за себя, где жизнь человеческая не интересует властителей, где человек – букашка.
В стране правителей-лицемеров, делающих вид, что для них что-то значит Шевченко, но при этом много лет не желающих выделить пару сотен тысяч гривен на приведение дороги к Тарасовой горе в порядок.
В стране, где букашка-автомобилист может разбиться на обледенелой трассе, которую за его же деньги не желают содержать в нормальном состоянии.
В стране, где представитель черни может умереть, упав на обледеневшем, никем не расчищаемом столичном тротуаре.
Наступил новый год. Но мы по-прежнему живем в средневековье.
С праздником!
Анатолий Шарий
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
