Реалии украинизации

В зависимости от политических симпатий говорящего, мнения высказываются диаметрально противоположные. Если одни утверждают, что на Украине происходит подлинный этноцид, то другие – преимущественно из числа украинских либеральных националистов – вовсе отрицают существование украинизации, как таковой. Какова же действительная языковая ситуация на Украине вообще и в традиционно русскоязычных регионах юго-востока страны, в частности?

Можно с уверенностью говорить о том, что сфера юриспруденции в нашей стране украинизирована на 100%. В судебном делопроизводстве, в особенности в документообороте, в деятельности центральных органов власти и их региональных подразделений любые другие языки, кроме украинского, практически не используются. Ситуация здесь доходит до смешного: многие специалисты в этих сферах, использующие русский язык в быту, не знают перевода с украинского многих специальных терминов – они попросту никогда с ними не сталкивались. В итоге в общении на профессиональные темы используется специфический «суржик», когда в русской речи используются украинские термины – «ухвала», «подання», «впровадження», «клопотання». Ситуация осложняется еще и тем, что прямой, словарный перевод этих слов зачастую не соответствует их переводу в специальной сфере. Так, уже упомянутой выше «ухвале»  – от украинского «ухвалить» («одобрить») – в русском юридическом языке соответствует термин «определение», который прямо переводится на украинский, как «визначення».

На этом примере достаточно хорошо видно, что украинизация не приводит к формированию реального двуязычия, когда человек равно хорошо владеет русским и украинским языком, используя тот или иной по необходимости, но ведет к разрушению чистоты повседневной речи.

Достаточно сложной является языковая ситуация в средствах массовой информации. В последние годы издан целый ряд нормативных актов, ограничивающих языковую свободу в СМИ. Это и требование обязательной доли украинского языка в трансляции телеканалов и радиостанций, и ограничения, связанные с регистрацией всеукраинских СМИ, и многое другое. Впрочем, как известно, на Руси суровость законов всегда смягчалась их невыполнением, и Украина вовсе не является исключением. Так, несмотря на все ограничения, печатная пресса, по крайней мере, на юго-востоке страны, преимущественно русскоязычная. А вот радио практически полностью украинизировано, причем украинизация произошла в последние два-три года – и достаточно резко.

С телеканалами ситуация двойственная: центральные – на 100% украинские, а вот местные чаще вещают на русском. Впрочем, в последнем случае очевидно, что именно региональные телеканалы являются следующей целью украинизации. Уже сегодня Национальный совет по телевидению и радиовещанию (один из основных проводников украинизации) все чаще обращает внимание на строгое соблюдение этими СМИ условий лицензии – именно в той ее части, где предписана определенная (от 50 до 70%) доля вещания на украинском языке. Проще всего, конечно, ситуация  с Интернет-изданиями.  Государство фактически лишено возможности диктовать им какую-либо языковую политику, а потому они вещают на том языке, на котором удобнее.

Особенно угрожающей выглядит ситуация в образовании. Украинское руководство, судя по всему, полагает, что именно в этой сфере тотальная украинизация сможет принести наибольший эффект. Наступление ведется по всем фронтам. Речь в первую очередь идет о сокращении числа школ –например, в Одесской области школ с русским и смешанным языком обучения осталось 33 – против 100 школ до начала украинизации. Не забывают здесь и о мелочах: так, специальным постановлением Кабинета министров работникам украинских школ предписано в рабочее время общаться исключительно на украинском.

Но наиболее сильным ударом по позициям русского языка в образовании стало введение обязательного внешнего тестирования для поступающих в вузы исключительно на украинском языке – даже для выпускников школ с русским и смешанным языком обучения. О несправедливости этого решения, ставящего в привилегированное положение выпускников, в быту говорящих по-украински, уже много говорилось. Очевидно, что оно направлено, в первую очередь, на понижение конкурентоспособности русского языка и тех, кто на нем разговаривает.

И сами вузы украинизация стороной не обошла. Впрочем, здесь тоже наблюдается серьезное противоречие между декларируемыми и реальными принципами. Так, министр образования И. Вакарчук обещал избавиться от русского языка в высшем образовании к 2012 году, и уже сегодня наблюдается давление на преподавателей с целью заставить их читать лекции на украинском. Но по факту образовательный процесс в значительной степени остается русскоязычным – так проще и студентам, и преподавателям. Однако официальные документы, например, экзаменационные билеты, методические пособия и прочие материалы составляются на украинском языке.

В сфере культуры и искусства особых успехов украинизация пока не имеет. Это связано с тем, что творческий процесс плохо регулируется нормативными актами. Не смотря на все усилия и всю показную активность так называемой «украинской творческой интеллигенции», ей так и не удалось – за редким исключением – создать качественный продукт, способный заполнить культурное пространство, ни в литературе, ни в музыке, ни в киноискусстве. А если учесть, что многие работники культуры Украины в своем творчестве ориентируются, в том числе и на Россию и другие страны бывшего СССР, то можно быть относительно спокойным за позиции русского языка в культурном пространстве.

Впрочем, не стоит недооценивать возможности государства, которое неоднократно выражало свою заинтересованность в украинизации и этой сферы. Примером можно считать решение об обязательном украинском дубляже фильмов, демонстрируемых в кинотеатрах. Несмотря на массовые протесты общественности и на предсказанное снижение посещаемости кинотеатров, это решение было принято и выполняется. Однако фактически, кроме проблем для кинотеатров и трудностей для их посетителей, это решение ничего не принесло. К формированию собственного украинского продукта оно не привело и не могло привести, и доминирование украинского языка в сфере кинопроката является чисто формальным.

Что же касается использования русского и украинского языков в быту, то здесь существенных изменений не произошло. Тот факт, что на улицах городов юго-востока сегодня чаще слышна украинская речь, объясняется не переходом людей на другой язык, а процессами миграции населения. Число же тех, кто сознательно перешел на украинский язык в быту, ничтожно. В подавляющем большинстве такие примеры обусловлены крайними политическими взглядами, что лежит в плоскости скорее индивидуальной психологии, чем социологии или культуры.

Под воздействием украинизации трансформируется и сам русский язык – вследствие схожести языков происходит их взаимное проникновение. Выше уже говорилось о своеобразном юридическом суржике, есть и другие примеры. Скажем, в украинском языке не используются некоторые действительные причастия настоящего времени, они заменяются подчиненными предложениями: например, «бегущий» по-украински будет «той, хто біжить». Эта замена все чаще перебирается и в русский язык. Так происходит и с другими словами, например, используют слово «природно» вместо «естественно» – прямой украинизм. По наблюдениям, русскоязычные украинцы чаще совершают ошибку в написании мягкого знака в окончании глаголов «-ться» или «-тся». Это тоже объяснимо: в украинском языке такие окончания всегда пишутся с мягким знаком.

Чего же ждать от украинизации? Не похоже, чтобы можно было говорить об опасности исчезновения русского языка из повседневного общения.  Однако о вытеснении его из общественной сферы, из профессиональной деятельности можно говорить смело. Если подобная политика будет продолжаться, украинский язык, возможно, и станет языком науки, политики, юриспруденции, но при этом замкнется в границах Украинского государства. Русский же язык останется бытовым, народным языком, подверженным к тому же разрушительному влиянию за счет массированного проникновения украинизмов. Такая перспектива весьма печальна. Ведь именно массовое владение русским языком, включая профессиональную терминологию, позволяет украинским специалистам сегодня свободно общаться со специалистами других стран, где распространен русский язык. Это значительно облегчает международное сотрудничество, а утрата этого преимущества будет способствовать культурному замыканию Украины в рамках государственных границ.

"Русское единство"