Почему я не перешел на украинский

Тема есть. В Раде закрикивают русский язык, школы и ВУЗЫ тотально и бездарно перевели на украинский, что привело к двоемыслию детей и молодежи, а главное: катастрофически снизило образовательный уровень, от чего Украинская наука, техника и государственность еще не скоро очухаются, если вообще когда-то очухаются. Но это другая история.

Итак, почему я не? В 1990-м я случайно оказался среди захвативших Киевский Университет революционных, студенческих масс. Украиноязычные массы сверстников захватили красный корпус, сочинили петицию Киевсовету на русском языке, не нашли кому перевести на мову и зассали нести на Крещатик. Вызвался я. Перевел и отнес. Потом вошел в какую-то раду окупацийного страйку, взял на себя руководство обороной, организовал караульную службу в Красном корпусе, выгнал бухарей и расп..дяев, подозрительных агитаторов и явных провокаторов. Я перевел их петицию, но говорил с ними подчеркнуто по-русски. В 2004 году я единственный журналист, кто вышел на крыльцо Интера по требованию блокировавших нас рЭволюционных, оранжевых масс. Безобразничая призывал их присоединяться ко мне и выпить за здоровье Президента Януковича. И я говорил по-русски. На вопрос невидимых провокаторов из толпы “а чому ти розмовляєш російською?”, потому, отвечал, что на нем научила разговаривать мама. Приезжая в места, где аборигены розмовляють, а не говорят, с удовольствием использую совершенное знание мовы.

Почему совершенное? Потому что вел на мове новости и Подробности 9 лет, и еще 20 лет писал на мове статьи и сюжеты, вел прямые эфиры, брал интервью. Я украинский вообще с детства знаю, мои предки тута жили, на Житомирщине и в Киеве. Но родители репатриировались из Казани, о мове даже не слыхали и были поражены, когда я, семилетний короед, свободно, как когда-то один малолетний еврей в Храме, розмовляв с их сотрудниками-украинцами. Но в Киеве я русскоязычен. Ибо здесь труЪ-носители или старше 60-ти или иногородние, а мои сверсники и особенно коллеги-журналисты, как правило валяют дурака и пытаются быть кем-то другим, а не собой. С такими я не собираюсь церемониться.

Но почему? Потому что мова всерьез воспринимается только в Галиции (которая Украиной почувствовала себя под Польшей, после Переяславской Рады). Там на ней разговаривают, но по-русски очень хорошо понимают и сами пользуются. Думаю, что вряд-ли русский не знают дияспоряны, кроме несчастных детей Ирэны Карпы.

Среди руських центральной Украины (Которая собсна и есть Украина!) царит суржик. Дикое же поле, Крым и города – русскоязычны. Киев остается русскоязычным городом. За 20 лет украинский стали лишь чаще слышать на улицах устами приезжей молодежи и гастарбайтеров.

Теперь о вреде украинизации. Очень предметно.

1. Мова – язык возрожденный. Как иврит. На современном языке никогда не разговаривали во времена князей, гетманов и до сих пор не разговаривают в украинской сельской местности (не путать с Галицией).

2. Это язык поэтов и писателей. Поэтому в нем отсутствует специальная терминология. Язык математики, физики, химии, техники, бизнеса. Та, что есть – придумана, этот язык вообще придумывается из головы адептов, что подтверждает азиривка и кабакизмы.

На выходе: мова отбросит украинцев в прекрасное прошлое, как иврит отбросил Израильских евреев. Но украинская идентичность не такая как у евреев, послабее. И для них мова станет тем камнем, который потянет их государственность на дно. Это все звучит не очевидно и наверное обидно, но только звучит. Я прав на 100%. Любое внешнее вмешательство, как сейчас, в языковые процессы приведет к падению украинской государственности.