Взгляд Олеся Бузины: Заповедник заколдованных мест

Украинцы — народ философов. Эпикуры работают тут содержателями подпольных публичных домов, Сартры — дворниками, Ницше и Шопенгауэры — агентами уголовного розыска. Мирская жизнь в их представлении — всего лишь досадная заминка у ворот в вечность. Заинтересовать таких выборами — то же самое, что выгнать толпу праведников поучаствовать в гладиаторском матче. Не стоит соблазнять самый моральный в мире электорат низкопробными зрелищами — бесовские игрища не для нас. Некоторые старушки в деревнях до сих пор уверены, что всякая власть от Бога, а приезд агитатора — только происки нечистого. Поэтому, когда в украинской семье ребенок заявляет, что хочет стать президентом, на него смотрят, как на добровольную жертву. В нации святых он должен искупить вину всех.

С редкостным безразличием относясь к мирской власти, народ философов долгое время довольствовалась назначаемыми из Петербурга генерал-губернаторами и первыми секретарями из Москвы. И то, и другое нас смущало мало. Плавая в политических, украинцы отлично выплывали в житейских делах. В обеих столицах все было схвачено. Свои люди сидели везде. Заведения культуры и присутственные места кишели нашим народом. Простой казак Разумовский, окрутив дочку Петра, как обычную девку, стал ночным императором. Другой простой казак — Безбородько — канцлером Российской империи. Умирая, счастливец попрощался с собравшейся публикой фразой, до уровня которой до сих пор не дотянулась современная украинская политическая мысль: «Не знаю, как при вас, молодых, будет... А при нас ни одна пушка в Европе без нашего разрешения пикнуть не смела!»

Бескровное завоевание северных столиц, проведенное с малороссийским тактом (поджигателю Москвы Наполеону такая тонкость даже не снилась), долгое время отвлекало нас от проблем местного самоуправления. И только распространившаяся по всей Европе мода заводить президентов вынудила нас из вежливости присоединиться к большинству — пусть хоть плохонькие, но чтобы, как у всех.

Однако по-прежнему перед кандидатом на высший государственный пост стоит неразрешимая проблема: как заинтересовать собой избирателя, если на вопрос: «Чего тебе надобно?» он отвечает цитатой из Диогена: «Не затуляй мені сонця!» и предпочитает менять действительность, не выходя из дому. Почти невозможно решить, куда вести Украину, если одновременно она хочет в Европу, в Россию, в карпатский схрон и вообще никуда. По большому счету каждый у нас желает только того, чего на свете не бывает и быть не может. Причем это касается и сидящих в тюрьме, и в тюрьму сажающих — в этом даже между Юлями и Витями нет различий. Продалась России и утверждает, что разучилась понимать по-русски. Посадил и хочет быть «европейцем», причем уверяет, что не сажал. Психологи называют это раздвоением личности и считают отклонением. Но в Украине раздвоение личности — норма. Только у нас Петлюру, Бандеру и Круты со слезами на глазах вспоминают внуки ректоров партшкол и бывшие секретари райкомов комсомола. Для остальных это просто скучное место в учебнике истории.

Человек с имиджем Жириновского не имеет в Украине никаких шансов. Для него тут нет почвы. Украинцам не нужен Персидский залив. У нас уже есть Куяльник. Хотя многие до сих пор так и не решились туда доехать. Соблазнить же «потомков запорожцев» завоевательным походом за тридевять земель, пообещав каждому ветерану по плантации с добродушными туземцами так же невозможно, как приучить бомжа носить смокинг. Даже если из любви к предвыборному искусству всучить этот кусок земли нашему человеку насильно — путного все равно ничего не получится. Дикари только поумирают от ужаса, впервые в жизни увидев «плантатора», самостоятельно копающегося в огороде и бурчащего под нос, что наш чернозем все равно лучше.

Если завтра кто-то из кандидатов начнет раздавать на площади всем желающим бесплатные «Мерседесы», народ в ужасе разбежится от такого. Мы не хотим счастья за счет обездоленных немцев. Но если тот же человек пришлет убогим по полтора кило гуманитарной гречки и по паре тапочек, чтобы было в чем дойти до избирательной урны, — бабушки проголосуют за такого, как за олицетворение света.

Нам не нужно много. Нам вообще почти ничего не нужно. Больше всего на свете мы боимся, что к власти действительно придет человек, который сам станет что-то делать и заставлять других. Идеальный кандидат должен обещать, что погода не изменится, новостей не предвидится, хуже не станет, конца света не будет. Предвыборные обещания у нас даются и никогда не выполняются — это и есть украинский общественный договор. А обманутые «своими» политиками обыватели больше всего на свете ждут иностранных оккупантов — чтобы полюбоваться, как очередную «мазепу» изгоняют в эмиграцию. Поэтому оккупанты приходят с завидным постоянством — вечного внутреннего врага нельзя победить без помощи извне.

Гетмана в Украине любят только два раза за каденцию: когда он берет в руки булаву и когда этой булавой его сгоняют с насиженного места. Поэтому мы только делаем вид, что выбираем лучшего. Втайне нация давно уже решает задачу куда более высокого порядка — как избрать худшего из худших. Назло политическим конкурентам и чтобы было в кого плевать с чистой совестью. Пускай другие, лишенные фантазии народы, скопом идут путем общечеловеческих ценностей. Или ищут особый путь, как Россия. Мы выбрали самое сложное — тупик. Человек, решившийся при таких условиях принять бремя власти, должен обладать исключительной выдержкой. И сразу смириться с тем, что его имя никогда не войдет в анналы мировой истории. Собственный народ ему этого не простит.

Если же каким-то чудом в президенты пробьется выдающийся энергичный индивидуум, прежде чем что-то сделать, он должен прочесть гоголевское «Заколдованное место». Это о нас: «Я знаю хорошо эту землю... Земля славная! И урожай всегда бывал на диво, но на заколдованном месте никогда не было ничего доброго. Засеют, как следуют, а взойдет такое, что и разобрать нельзя: арбуз не арбуз, тыква не тыква, огурец не огурец... черт знает, что такое!»

На самом деле, украинская мечта уже давно сбылась. Оставленное в покое после сталинских чисток поголовье свиней восстановилось. Самогонный аппарат есть у каждого. Красивых баб столько, что излишки приходится вывозить в Европу. Втайне мы знаем, что лучше уже не будет. Лучше просто не может быть. «На тихії води, на яснії зорі» мы уже вышли. Граница с раем проходит по нашей земле. Главное — не переступить ее раньше времени.