– Как говорит известный сатирик, американцы – тупые, и с тем никто не спорит. А что будет у нас, когда в школе оставят только несколько общеобязательных предметов, включая физкультуру и ОБЖ, а остальное будут преподавать в формате факультативных занятий?
– По-моему, это нелепость. Единственное, что немного утешает, так это то, что на пагубном пути мы не одиноки. Система образования разрушается не только у нас, но и в большей части стран, когда-то считавшихся цивилизованными. Причина очевидна. Я уже не раз говорил: сложившаяся на Западе социально-экономическая система не умеет зарабатывать на умных, а политика не умеет умными руководить. Потому и рынок, и политика всею своею мощью работают на оглупление народа. Жаль, что мы пошли тем же путём.
– В последнее время стали выходить наружу скандалы, связанные с избиением учеников и учителей в школах. Считаете ли вы нужным оборудовать школьные помещения видеокамерами или можете предложить какие-либо альтернативные решения данной проблемы?
– Думаю, видеокамеры не помогут. И учителя, и ученики у нас всё ещё достаточно умны, чтобы найти десятки способов выведения аппаратуры из строя. Да хоть чернилами из авторучки брызнуть на объектив – и ничего не видно, одна большая клякса в кадре. Нужно вспомнить другое: воспитание – единственная альтернатива школьному надзирателю. К сожалению, нынешняя школа фактически избавлена от обязанности воспитания. Вот потому приходится заботиться о надзоре и слежке.
– Скажите, возможно ли сейчас поднять престиж среднего специального образования? Что, по вашему мнению, необходимо сделать в этом направлении?
– Среднее специальное образование призвано сформировать кадры для реального производства товаров и услуг. К сожалению, сейчас более престижным считается сбор денег из воздуха – финансовые игры и торговля. Когда возродится потребность в производителях, тогда возродится и престиж профессионального образования.
– Как вы относитесь к Болонской двухступенчатой системе высшего образования: бакалавриат и магистратура? С недавних пор система повсеместно внедряется и в России.
– К Болонской системе я отношусь как к преступлению против человечества. Как известно, нет ничего практичнее хорошей теории. Исходя из этой очевидной истины, в высших учебных заведениях с незапамятных времён начинали с преподавания теоретических основ, а потом, опершись на них, сообщали некоторые конкретные сведения, важные для освоения избранной специальности.
Болонская система переворачивает образование с ног на голову. Для получения титула бакалавра приходится четыре года заучивать практические профессиональные рецепты, не зная стоящей за ними теории. Магистром можно стать после двух лет углублённого изучения теории, когда немалая доля практических рецептов уже полузабыта из-за неупотребления. Таким образом, за шесть лет усваивается меньше, чем при классической системе за пять.
Болонизация нашей страны вдвойне преступна. Она ведётся под лозунгом признания на Западе наших дипломов. Но может ли нынешняя Россия тратить силы и средства на то, чтобы её лучшие умы сразу после обучения покидали страну, не сделав для неё ничего полезного? Я уж и не говорю о том, что наши специалисты востребованы на Западе именно потому, что там уже вкусили многие – хотя пока далеко не все – горькие плоды болонизации. Как только мы ухудшим своё образование до европейского уровня, окажемся там никому не нужны.
– Считаете ли вы, что в нашей стране в системе высшего образования недостаёт практической составляющей? Студенты выходят из вуза по большей части теоретиками.
– Теоретическая подготовка – основа любого образования. Человек, знакомый с теорией какого-то дела, освоит необходимые практические навыки очень быстро и будет их в дальнейшем постоянно совершенствовать по мере появления новинок. Если же его выдрессировать на нажатие нужных кнопок и заполнение нужных граф, неизбежные изменения поставят его в тупик. Годы, потраченные на изучение теории, впоследствии многократно окупятся.
– Как вы думаете, количество бюджетных мест в вузах под давлением «рыночных поношений» будет сокращаться?
– На мой взгляд, вуз работает в интересах всего общества, а потому и развивать его должно общество. Через бюджет. Платные места могут существовать разве что для тех, кто после провала на экзамене надеется деньгами возместить дополнительные затраты на доучивание.
– Представьте, что вы закончили вуз только что. Системы распределения давно нет, найти работу выпускнику очень сложно. Что делать?
– Работать по специальности, набираться житейского опыта.
Правда, специальность – понятие расплывчатое. В моём дипломе написано: «инженер-теплофизик». Но теплофизикой в чистом виде я не занимался ни минуты. Сразу по окончании вуза – в 1974-м – пошёл в программисты, благо в теплофизике уже в начале 70-х было почти невозможно обойтись без компьютеров. Сперва работал над задачами, хоть немного связанными с теплофизикой, но довольно быстро переключился на другие классы задач. С 1980-го занимался только системным программированием.
– Скажите, какие плюсы для сегодняшней своей работы и образа жизни вы видите в полученной в вузе специальности?
– На теплофизическом факультете Одесского технологического института холодильной промышленности я получил специальность «инженер-теплофизик», на военно-морской кафедре института – специальность «энергетик атомной подводной лодки». Ни по одной из них не работал. Тем не менее, они дали мне очень много, и я это чувствую по сей день.
Теплофизика сформировала у меня взгляд на мир как единое целое, подчинённое единым законам и гармоничное. Это представление позволяет не только решать житейские задачи, но и обнаруживать самую разнообразную фальшь. Азы военной подготовки пригодились, когда я занялся политикой. Как отметил Карл Филипп фон Клаузевиц, война – продолжение политики иными средствами. Верно и обратное: политика использует многие военные приёмы, не афишируя их. Полагаю, цельный взгляд на мир можно выработать, отталкиваясь от любой специальности. Надо только желать этого.
– Вы часто встречаетесь со студентами. Какие темы для лекций и бесед с молодежью вы обычно выбираете?
– Выбираю тему, наиболее интересную для меня в данный момент, а за полчаса-час беседы успеваю затронуть едва ли не всё. Сегодня больше всего говорю о нынешнем мировом экономическом кризисе и возможных выходах из него.
– Вы заняты во многих проектах, находится ли время для самообразования?
– К сожалению, в последние годы почти не успеваю читать книги, не связанные с текущей работой. Правда, связь иной раз бывает довольно отдалённая. Например, «альтернативная история». Жанр издали кажется чисто фантастическим, но это всё довольно тесно связано с политическими и экономическими исследованиями. Так что времени свободного почти нет, но это для занятий праздных. Для новых знаний даже у очень занятого человека всегда найдется время.
"Голос Белогорья"
