Национальной премии «Полный пэ литературной карьере» быть!

Духовной, значит, красотой сильны, творческой, а к тому же и нравственной устойчивостью – служат общественности производителями моральных ориентиров. И, надо так полагать, именно по этой причине так и норовят принять участие в какой-нибудь несвойственной писателю авантюре.

С того момента, как человек, именуемый Василием Шкляром, стал лауреатом Шевченковской премии, от писателей в информационном пространстве стало не продохнуть. Казалось бы – делов-то: ну, дали премию за плохую книгу – впервые, что ли? Вспомните, когда ее за хорошую давали. То-то и оно… Однако, как это часто бывает, автор плохой книги старается компенсировать свое литературное убожество гражданской активностью.

Книга, кстати, плоха не только идеологией, хотя и ее тоже. Шкляр, правда, все время пытается свернуть ответственность на главного героя книги: мол, это же не я там всех инородцев ненавижу, а главный герой! Да вот только никакие другие воззрения в книге не отражены. Там вообще нет никого, кроме главного героя. Скверно написанный заказушный памфлет, исторически бессмысленный, психологически убогий – типичное, в общем-то, явление в украинской литературе (да и во многих других). И хуже всего в нем то, что написан он преотвратно. Наверное, это и невозможно: хорошо написать злобную идеологическую агитку…

Однако возвращаемся к механизмам компенсации. Крепко усвоив в советских школах глуповатую фразу о поэте, который больше, чем поэт, украинские пысьмэнныки с истинно скаутским задором обеспечивают себе паблисити, как умеют. Шкляр в этом отношении оказался позорно неизобретательным, и прямолинейно, что называется, попер (словечко вполне в духе современных украинских «литераторов») на популярного ныне министра образования. Сегодня у патриотов «Табачник» – это что-то вроде пароля с отзывом «геть!» Вот и Шкляр, дабы никто не усомнился в патриотичности (а то скажут: написать можно всякое), присоединился к насекомоподобной (это потому, что их много, а вы что подумали?) армии табачнико-фобов.

Однако душа-то противоречивая. Оно и понятно – литературный гигант, ну как тут без достоевщины? Вот Шкляр и стал цепляться к президенту: пока, мол, Табачник министр, мне премии не надо. Отказался, полагаете? Да нет же! Потом, говорит, отдадите мне премию, пусть пока у вас побудет. Президент, справедливо сочтя это каким-то совсем уж непотребным шантажом, премию Шкляру не дал. Причем похоже, что совсем не дал, а не «принял на хранение». И это правильно: каждый хорош в своем кресле. И нечего из кресла плохого писателя дотягиваться ручонками до политических рычагов.

Шкляр, бедняга, так огорчился непониманию, случившемуся между ним и президентом, что аж умолк. Может, и рад бы уже заявить, что его недопоняли – так ведь тут коллеги его вступили хором в поддержку и защиту. Почуяли, что может «товарищ» совершить идеологическую ошибку и сохранить деньги, и аж завопили: позор, позор! Антинародной власти, разумеется. Лучшие люди высказались – Яворивский, Ирэна Карпа… А смешнее всех, как обычно, оказался Андрухович. Почему? Н-ну… в фильме «О чем говорят мужчины» была озвучена хорошая версия ответа на вопрос «почему?», которая «многое объясняла»… Повторять ее не станем, но придерживаться будем. Андрухович предложил «трахнуть» (уж простите, не буду же я редактировать высказывания, страшно сказать, писателя), скинувшись Шкляру на премию.

Нисколько не разделяя сексуальных предпочтений Андруховича, отмечу, что идея скинуться – это чудесная идея. Только не на премию. А вот пусть Андрухович и прочие все эти карпы-яворивские скажут, сколько им надо, чтобы они перестали писать? Мы скинемся, честное слово. И премию эту как-нибудь назовем. Премия «Кризис», например – по аналогии с эпизодом из уже упоминавшегося фильма. Или премия «Идити в анус» – к вящей радости тонкого знатока литературного слова Андруховича. Но только с одним условием: чтобы больше никогда ни один из этих халтурщиков даже не пытался ничего написать. О! – премия «Полный пэ литературной карьере». Это им подходит.

Может, хотя бы тогда перестанут давать Шевченковскую премию исключительно по политическим мотивам. Может быть, хотя бы тогда разнообразные бездари, перестанут, чуть нагадив в литературе, совать свой нос в политику. Может быть, хотя бы тогда прекратится оккупация информационного пространства всеми этими яворивскими, андруховичами и прочими «пысьмэнныками». В конце концов, можем же мы скинуться на такое благое дело?