Александр Зубченко. Наш Куршавель (29 фото)

Зато в Буковеле все спокойно. Этот курорт позиционируется как «украинский Куршавель». Или, на худой конец, Сент-Мориц. Короче, «приватовский рай» в горах. Казалось бы, при чем здесь Юлия Тимошенко?

Действительно, не при чем. Хотя вай-фай в Буковеле был повсюду (даже на подъемниках), ни разу не возникло желание открыть новостной сайт и почитать, как там Юля съездила к маме в Днепропетровск. Не повязали ее по дороге злые сотрудники ГПУ? Дачивоужтам… Даже ее «Твиттер» не читал. Действительно, европейский курорт. Это первое впечатление. «Ведь могут же, если захотят», – думал я после бессонной ночи в машине, любуясь на стройные ряды деревянных шале (или как там их), заснеженные вершины, которые просто притягивали, сука, к себе. Солнце жарило, снег сверкал, подъемники тихо уезжали вдаль, увозя счастливых людей в дорогих горнолыжных костюмах, изыскано сплевывающих вниз.

Номер оказался неожиданно приличным. С электронным ключом. Важный нюанс. В телевизоре было забито сразу четыре информационных канала, по которым на трех языках мужские и женские голоса взахлеб рассказывали о «стране Буковель». Как тут пестато. Рестораны изысканные, персонал вежливый, Швейцария и рядом не валялась. Несмотря на усталость, сразу захотелось окунуться в этот чудный рай, проехаться с ветерком и все такое. В рекламном сюжете добрые усатые дяди характерной наружности чуть ли не вылизывали туристов, помогая им подобрать подходящую снарягу. Лыжи и ботинки я обычно беру на прокат. Не хочу заморачиваться с перевозкой. Тем более что в Польше, Словакии и других странах с арендой амуниции вообще никаких проблем. Вдыхая бодрящий воздух, ломанулся к добрым дядям из проката, буквально поскуливая от нетерпения. Видимо, они в рекламе что-то перепутали. Или мне просто так повезло. Дядя действительно был. И даже впаривал девчонке какие-то дрова под видом горных лыж. Однако моего размера ботинок не нашлось. Хотя он и перерыл какую-то кучку хлама, живописно наваленную возле деревянных стеллажей. Действительно, на фига же ботинки ставить на полки, если удобнее просто кинуть их рядом?

«Ха! – думаю. – Какие мелочи! Тут же куча прокатов». И точно: во второй точке было все по-другому. Мне с ходу дали какие-то невероятно растоптанные мужские (судя по запаху) ботинки мирового бренда «Salomon». Причем повезло нереально – это была уникальная, явно антикварная модель, которую практически невозможно купить в магазине. Меня так тянуло покататься, что я ее надел. Вместо липучки там были веревки. Как мне объяснил заботливый прокатчик, если их хорошенько завязать, то будут держать покруче, чем заводские прибамбасы. «Да хрен с ним, – говорю, – давай лыжи». Хотя, надо отметить, в душе появился какой-то нехороший холодок. «Фишеры» были всем хороши. Только с одним дефектом: крепление на одной из лыж до конца не застегивалось. Но можно наклониться и вручную его, паскуду такую, защелкнуть. Не знаю, что на меня нашло. Возможно, сказались последствия бессонной ночи. Но я взял эти дрова, заплатил пятьдесят гривен (со скидкой, потому что крепление и далее по тексту), оставил в прокате паспорт, права, техпаспорт и понесся аллюром к подъемнику, боясь отстать от своих друзей. А у друзей тоже было все непросто. Они тут уже бывали и знали один виповский прокат. Там снаряга подороже, но поновее. Однако нужных размеров не было, длина лыж не устраивала. Ситуацию усложнил какой-то хорек, который дал на лапу кому надо и без очереди забрал на свою компанию самый горнолыжный цимес.

В общем, на подъемник я прибыл первым, пугая народ своими антикварными ботинками, которые издалека смотрелись как стильные валенки с веревочками. Но это же, мля, такая ерунда! Катаюсь я неплохо, могу и на таком эконом-варианте зажечь. Прокатчик не обманул: крепление реально не застегивалось. Но человеческий разум победил. Не стал заморачиваться со ски-пассом (утреннее, дневное и вечернее катание с идиотскими временными интервалами и малопонятной системой скидок), взял первое попавшееся предложение. И вот уже передо мной турникет на подъемник. Очень чувствительный. Срабатывает, как только оказываешься поблизости. Если махнешь рукой (а в рукаве ски-пасс) назад, то получится уже два прохода. А этого нельзя делать. Чип блокируется на пять минут. Чтобы, значит, народ не передавал друг другу ски-пассы, как проездные в метро. Все это выяснилось сразу. Попрыгал. Ну ничего страшного! Вот она, гора!

Спуск прошел хорошо. Ну как хорошо… Лыжи, сука, оказались слишком интеллектуальные. Они сами выбирали дорогу. Попытки их обуздать привели к тому, что правая лыжа обиделась и ушла. То есть отстегнулась. Приехали к подножию порознь. Сначала она, потом я, элегантно балансируя и делая вид, что так и надо. Однако здравый смысл подсказал: «Идиот, тебе что, поломаться невтерпеж?!»

Схватил «дрова» в охапку и ломанул к доброму дяде из проката. Дядя все понял, как только меня увидел, и сразу отдал деньги. Потом немного подумал и отдал паспорт, права и далее по списку. А горы звали! Коротко раскинув остатками бодрствующего мозга, выбрал маршрут к другому прокату. Молодой человек с короткой стрижкой и дергающимся правым глазом встретил меня недружелюбно. Типа ходят и ходят. Я начал понимать, что это не Европа. Дал сто гривен (хватило бы и полтинника). Объяснил пожелания. Молодой человек подмигнул (наверное, это тик) и скрылся в глубине помещения. Вернулся он с очень приличными ботинками и лыжами. «Атомик». Все почти свежее. Не веря своему счастью, пощупал кант. Острый. Да и царапин на скользящей поверхности в меру. Повезло, вааще!!! Подъемник меня куда-то закинул (потом разберусь куда), и все пятьдесят с хером километров трасс оказались в моем распоряжении. Ну как в распоряжении… Наверное, была пиковая нагрузка. По склону металась, падала и неслась плотная толпа. По телевизору все было несколько иначе. Счастливые фемины в гордом одиночестве неслись вниз по пустынному склону. Реальные фемины с какими-то поролоновыми поджопниками, пристегнутыми к нижней части, напряженно вспахивали склон плуговым методом. Это был какой-то слалом. Только вешки двигались, падали и кричали «Маша, пойдем выпьем глитвейна!» Маша при этом крике резко останавливалась посреди трассы и начинала напряженно втыкать в эту мысль.

Реклама, сука, не предупреждала об очередях возле подъемника. Критическим в этом отношении был «Лифт номер пять». Народ плотно толпился, бодро толкая друг друга в чувствительные места и стараясь просунуть свои лыжи во все щели. Даже не предназначенные для этих целей. Около турникетов возникали веселые заварухи. За турникетом все хотели ехать на одном кресле, поэтому ждали друг друга, образуя запутанный лабиринт шевелящихся столбиков. Вот два подруги ломанули прямо по лыжам. А так действительно быстрее. Сноубордисты со своими долбанными досками делали массаж ребер. По буковельскому TV об этом ничего не говорили.

Потом прилетел вертолет. Да, представьте себе: изящный итальянский «геликоптер» сел на площадку рядом с подъемником, подняв небольшую снежную бурю. Но это был не Федорович. Обычный рядовой отдыхающий. Прибыл прямо из Ивано-Франковска. Я все это хорошо рассмотрел, поскольку висел рядом. Подъемник встал. Так бывает. Через каких-то тридцать минут он опять тронулся. Но, сука, медленно. На аварийном режиме. Настоящее европейское приключение. Возрадовавшись появлению конечной станции, ломанулся отогреваться. Куда? Конечно же, в «Фильварок». Уютная избушка в горах с остроконечной крышей манила себя потенциальным теплом. Все, как в рекламном ролике. Идет снег, а в генделыке уютно трещат дрова в открытом мангале, расположенном прямо в центре. Можно подойти погреться, просушить перчатки. Тут же аппетитно шкварчат шашлыки. Уютно, умиротворяюще… Если бы не человек двести, которые хотели жрать, пить и бухать. Причем одновременно.

Немногие счастливцы, которым удалось занять места за столиками, широко расставляли локти, защищая добытые с таким трудом яства. По всему залу вилась плотная очередь из серии «хочу увидеть дедушку Ленина» (времен СССР). Все это двигалось, чавкало, переговаривалось, ругалось, смеялось, пило глинтвейн из бумажных стаканчиков и сушилось. Было очень весело… В рекламе нарядно одетые туристы общались с вежливыми официантами и придирчиво выбирали французское вино. «Да не в жрачке счастье! – успокоил себя я. В конце концов, не за борщом же я приехал. Хотя и подсасывало. Покатавшись в плотном пелетоне людей в лыжах, нашел окно и наконец-то почувствовал свист ветра в зубах. Класс. И тут около подъемника оказался чудесный фургончик с фаст-фудом. Давали хот-доги за двадцать гривен. Очереди почти не было. Человек 25. Ладно, 30. Всего через сорок минут ожидания дружелюбная женщина высунулась из окошка и сообщила, что хот-догов больше нет. Все обрадовались и стали брать горячий шоколад. Тоже неплохо.

Но трассы были хороши. И их было реально много. Можно составлять самые замысловатые маршруты. Меня вынесло каким-то образом к тринадцатому подъемнику. Как и пару сотен других отдыхающих. Причем одновременно. Команда, обслуживающая лифт, относилась к делу очень серьезно. С помощью громкоговорителя какой-то чел пытался построить всех в колонну по четыре. Угрожал расправой и блокировкой абонемента. «По чотыре, по чотыре шикуйтеся! Шановний сноубордист, куды вы прете?! А вам музчына в шоломи, останне попередження. Бильше не пущу на лифта!» Эти мелодичные крики громким эхом отдавались не только в горах, но и в мозгах. Построить никого не удавалось. Народ попался не военный. И эти люди хотят реализовать высокие европейские стандарты в Украине. Не могут выстроиться в колонну по четыре, строем зайти на подъемник и смирно подняться в конечную точку маршрута.

В конце дня, несмотря на некоторые субъективные сложности, довольные и усталые мы закончили. Было хорошо, поскольку трассы были, по ним удалось спуститься. Чего еще желать? По сравнению с уазиками, которые, гремя цепями, обвязанными вокруг колес, поднимают страждущих лыжников в горы, Буковель просто супер.

Настроившись на европейский отдых, мы попытались приятно провести вечер в генделыке. Ничего сверхъестественного. Многие так делают. Практически все. Благо куча рекламных буклетов в номере вызывала обильное слюноотделение. Тут тебе и стейки, и суши, и пельмени, и селедочка, и пицца… А по TV показывают все это кулинарное великолепие во всей красе. В результате мы открыли страшную тайну Буковеля: если столик не зарезервировать с утра, то вечером хрен поешь. Ну так, чтобы сесть и принести, а не бегать за пончиком в ларек. Причем, как со временем выяснилось, даже если зарезервировать столик, не факт, что хорошо поешь. О буковельском «Казачке» уже давно ходят легенды: дорого, хамят, ничего нет, и попасть невозможно. Парадоксально, не правда ли? А вот пиццерия, в которой невозможно купить пиццу на вынос, – это как? Ну занято все. ОК. Так сделайте нам «Маргариту» с собой. Доставки не надо. Сами заберем. Это невозможно! Причем цена на пиццу выше киевского аналога. Или же возьмем, к примеру, ресторан «Лаки Булл». Это стейк-хауз. Значит, по логике вещей, там должны быть стейки. Столик был зарезервирован. Стейков не было. Зато были суши и гламурные блюда итальянско-французской кухни. Ну там зеленая вермишель со шпинатом по цене «бентли», микро-кусочки свинины с редкими грибами, ляжка кролика, который, судя по его цене, является последним кроликом на этой бренной земле. Хорошо хоть водка была.

В принципе, все можно было уладить. Надо просто перестать думать, что если ты катаешься на немецких подъемниках и живешь в шале, построенном трудолюбивыми турками, то ты вдруг оказался в Европе. Есть один нюанс: люди. Они, сука, все те же. И привносят свой неповторимый колорит в жизнедеятельность этого горнолыжного курорта. Как только появляется «человеческий фактор», ты оказываешься дома. Все как всегда: механизмы ломаются, бачки забиваются, буфет закрыт на спецобслуживание, ходить надо строем и не там, где помыто. Реклама не предупреждает, что устойчивый запах канализации является визитной карточкой Буковеля. В прекрасно оформленных ресторанах почти невозможно поесть. Правда, есть исключения. Ну это как всегда: места знать надо. Но прежде чем их найдешь, тебя легко и непринужденно поимеют. По ценам Буковель уверенно догоняет Куршавель, однако забыть о том, что ты по-прежнему находишься на Родине, тебе не дадут.