Анатолий Шарий. Народ к употреблению блевотины готов

Едешь в машине – по всем радиостанциям передают главную новость дня, и, судя по пафосу, главную тему месяца – фильм украинского режиссера Сергея Лозницы «Счастье мое» взял гран-при фестиваля «Молодость». Лично меня от гордости за страну распирает, когда такие сообщения слышу. Это ж надо – хоть в чем-то, кроме проституции, мы первые! Я, конечно, утрирую. Мы первые еще в этом… в как его… ну, в общем, много в чем мы задних не пасем. И песни у нас, опять-таки, классные, и девушки самые красивые. Впрочем, про девушек не будем, а то так можно вновь в проституцию уткнуться…

Взял фильм Лозницы гран-при, о чем моментально раструбили все отечественные СМИ. Порадовали нас новостью – «Счастье мое» теперь сможем и на большом экране посмотреть! Насладиться гениальностью режиссуры и многогранностью сценария. Приходите, господа, располагайтесь в кинотеатрах, отдыхайте от сложностей пост-предкризисного периода. Планируете сходить всей семьей на разрекламированную картину со столь оптимистическим и светлым названием? Не советую.

Считайте это прямым призывом – не дайте расчетливым моральным уродам выплеснуть вам и вашим близким на голову ведро грязной чернухи. Ведро собственной блевотины, искусно вывернутое на экраны с целью «шокировать», вызвать общественный резонанс, и, по итогу, принести славу и деньги создателям этого убожества. То, что деньги создатели срубят – без сомнения. Ведь все радиостанции кричат о победе украинской картины, как кричали радиостанции СССР об успешном выходе человека в открытый космос. При такой медиа-поддержке грешно не сорвать куш в виде сумасшедших кассовых сборов. Однако тем, кто планирует семейный просмотр, будет небезынтересно узнать следующее – люди, по дурости пришедшие на «Молодость» с детьми, чад своих спешно из зала эвакуировали. Это точь-в-точь напоминало «Молодость» прошлогоднюю.

Тогда собравшихся потчевали трупами, алкоголиками, наркоманами, несчастными детьми, разговаривающими с фотографиями мертвых малышей, и смотрящими на мать, совокупляющуюся с кем попало. Веселенькое зрелище, доложу я вам. Также в прошлом году всех неимоверно потряс «Антихрист» Ларса фон Триера, который настолько впечатлил публику в Каннах, что его там… освистали. Отдельные почтенные зрители тогда хотели, по их собственным заявлениям, плюнуть в рожу гениальному режиссеру современности, да рожа куда-то скрылась, почуяв неладное. В Каннах генитальное кровавое произведение с умирающими младенцами не приняли, и генитальный гений привез сие чудо в Украину.

В Украине кинокритики отличаются от кинокритиков импортных (те вовсю смеялись, свистели и кричали на премьерном показе этого отвратительного по своей бессмысленности эксгибиционизма), и боятся сказать «король голый», потому причмокивают слюняво, закатывают глаза задумчиво, и величают этот выпук не иначе, как шедевром. То же самое можно услышать и о «Счастье мое».

Растиражированное высказывание о том, что «Счастье…» бьет по голове не хуже, чем «Груз 200», по всей видимости, должно подстегнуть интерес украинцев. Да вот только те, кто смотрели этот самый «Груз…», и нагрузились им по полной программе, вряд ли захотят еще раз окунуться в атмосферу воняющей и кишащей мухами комнаты, где неделю валяется зеленый труп, вытряхнутый из цинкового гроба.

Помнится, когда я выходил из зала (опустевшего задолго до конца фильма), то литературные эпитеты из уст покидавших здание кинотеатра, просто не звучали. Сплошной мат. Даже прилично одетые дамы бальзаковского возраста для Балабанова находили подходящие определения. По всей видимости, на то режиссер и рассчитывал. На это все подобные режиссеры, клепающие мерзостные свои фильмы, рассчитывают. И размусоливания «специалистов», выуживающих мощную идею из кучи негатива, походят на попытки эстетов отыскать сияющий алмаз в горе дерьма.

Нельзя снять фильм о проститутках без натуралистических сцен? Можно! И великие, по-настоящему великие режиссеры это доказывали неоднократно. Можно снять киношедевр о любви без смакования сцен совокупления, можно создать сильный фильм, не прибегая к запрещенным приемам типа мертвых детей и разделки трупов крупным планом.

Чарли Чаплин делал свои поразительно светлые, оптимистические, с обязательным хэппи-эндом фильмы в самые трудные для Америки времена. Когда смотришь картины, снятые во времена Великой депрессии, понимаешь слова, сказанные когда-то Лениным по поводу «важнейшего из искусств». Кстати, полностью фраза вождя звучит так – «Пока народ безграмотен, важнейшими из искусств для нас являются кино и цирк». В цирке и клоунах у нас недостатка нет – купол подходящий, 450 высокооплачиваемых (потому что профессионалы) клоунов народ развлекают.

Кино же нам делают такое, чтобы не в больницу, а прямиком на кладбище. На погост после таких фильмов. Нет в них ни света, ни радости – тоска лишь одна БЕСПЕРСПЕКТИВНАЯ. Режиссеры, снимающие подобное, утверждают, будто бы фильмы являются отражением реальности, нас окружающей. Да нам реальности и так хватает! И без киношных ужасов у нас реальности, грязной и мерзкой – через край. Спрашивается – зачем же грузить народ этой тоской, этой безвыходностью, отсутствием перспектив и тупиковостью уныния? А затем, чтобы добить. В Штатах до сих пор действует поправка, согласно которой есть фильмы, предназначенные для показов за пределами страны. То есть, своих этой мерзостью не нагружают. Своим что-то полегче, повеселее, поярче.

Это Штаты, которые «загнивающими» назвать язык не повернется. Зато Украина, по внешнему виду доживающая последние годы перед наступлением полного хаоса, год от года клепает фильмы, вгоняющие зрителя в еще большее разочарование мрачной, черной, кровавой и страшной действительностью.

Все тупее и тупее народ, все дремучее. Так сделаем его еще и бессердечным. Почему бессердечным? Да потому что частый просмотр «шедевров», где мат перемежается с бессмысленным насилием и животным скотством, притупляет остроту отношения к вышеупомянутым мату, насилию, скотству. Маньяки из Днепропетровска тренировали в себе безразличие к чужим страданиям, распиная котят, и выкалывая глаза щенкам. Притупили. Получилось.

Люди, воспитанные на «Счастье моем», над «Белым Бимом, черным ухом» не плачут. Им все больше по барабану становятся чужие боль и страдания. Народ постепенно привыкает к тому, к чему привыкать нельзя. И все чаще воспринимает ужасные вещи, как нечто вполне обыденное, а иногда и… смешное.

Вчера смотрел 95-й квартал. Сидит лысый «Черновецкий» в зоопарке, беседует с животными. И шутки по поводу мертвых зверей отпускает. Зал хохочет. Давайте переименуем зоопарк в кладбище! А-хха-ха! Смешно залу. Про слона пошутил. Все заливаются, чуть со стульев не падают. Ряхи в первых рядах раскраснелись, глаза пучат, хохочут. Ахха-хха-хха!!! Как смешно…

Надо полагать, на следующий год украинские «кіномитці», страстно желающие потрясти и шокировать зрителя, выдадут очередные шедевры, один другого мрачнее и страшнее. Если не про чернобыльскую девочку, умирающую от рака, то про проституток, умирающих от группового изнасилования. Если не про детей-наркоманов, то про бомжей или калек. Что ж, дерзайте, народ к употреблению вашей блевотины готов…