Вратарь в России больше, чем вратарь

Юбилей Яшина – повод не только рассказать об этом незаурядном человеке, много лет игравшим в составе московского «Динамо» и сборной СССР. Но и вспомнить о других талантливых голкиперах. Это люди, чье амплуа – спасать, выручать, отводить беду. Они стоят на последнем рубеже обороны и часто бывают последней надеждой…

В России эту игру любили всегда. С тех самых пор, как «фут-бол» – поначалу так и писали – в конце позапрошлого века завезли к нам англичане. И в тех играх – азартных, шумливых, безалаберных – на армейских плацах, лесных полянах, расчищенных от мусора пустырях главным действующим лицом был голкипер. Кстати, амплуа игроков произносились и писались исключительно по-английски: беки, хавбеки, форварды.

Ворота сборной России защищал молодой человек с красивой фамилией Фаворский. Лева был студентом химического факультета МГУ. Проворный, гибкий. Тогда почти все вратари норовили отбить мяч, а Фаворский старался его ловить.

Когда вратарю было всего 19, ему разбили колено заезжие мадьяры. Фаворский был разочарован, ему было больно, и он, чтобы отвлечься от грустных мыслей, ушел в науку. Да там и остался. Занимался исследовательской работой, преподавал. Стал уважаемым человеком.

В общем, жизнь удалась. Но Лев Иванович Фаворский часто вспоминал несчастье, случившееся с ним летом 1912 года. Сборная Российской империи на Олимпиаде в Швеции проиграла германцам со страшным счетом 0:16. Все мячи пропустил Фаворский. Хотя, конечно, виновата была вся команда.

Одна из российских газет писала: «Наша защита не могла догнать ни одного вырвавшегося форварда, не могла отобрать передачу, и голы сыпались один за другим. У русских же форвардов не удавалась передача, беки Германии легко их догоняли, и наша Московско-Петербургская команда получила страшное поражение: 16:0». Вратарь сборной империи удостоился короткой, уничижительной характеристики: «Голкипер Фаворский не отбил ни одного верхового мяча, его как будто не было в воротах».

Конечно, доктор химических наук Фаворский продолжал интересоваться футболом. Особое внимание он обращал на своих коллег – вратарей.

Среди хороших голкиперов выделялся лучший: полный тезка Фаворского – Лев Иванович по фамилии Яшин. В 1956 году его включили в сборную Советского Союза, которая отправилась на Олимпийские игры в Австралию. Там наша команда завоевала золотые медали. 

Фаворский, узнав об этом, очень обрадовался. Поспешил на почту и отбил телеграмму Яшину: «От всего сердца поздравляю вас и ваших товарищей. Горжусь счастливой судьбой нынешнего поколения олимпийцев России».

Яшину в ту пору было 27 лет. Он еще не был национальным героем, а лишь надежным, отважным вратарем. И – добрым, скромным парнем. Еще недавно он жил на Миллионной улице, каждое утро вставал в пять утра и спешил на Тушинский машиностроительной завод, где трудился с 13-ти лет. Ехать нужно было целых два часа – на трех трамваях.

На досуге Лев играл за заводскую команду. Неизвестно, остались ли люди, которые видели игру слесаря Яшина. Но известно, что стадион «Красный Октябрь» в Тушине остался. Жаль, на его стенах до сих пор нет мемориальной доски…

Яшина взяли в армию, и он попал в московское «Динамо». Но его путь не был усыпан розами. Вратаря ругали за робость, нерешительность, пропущенные голы – некоторые были смешными, нелепыми. Разгневанное милицейское начальство готово было гнать новичка взашей. Но Яшин упорно трудился на тренировках и постепенно обрел уверенность. В конце концов, «Тигр» – Алексей Хомич, герой турне «Динамо» в Англию 1945 года, подарил парню свои старые перчатки. И передал место в воротах команды. 

Прошло время, и имя Яшина стало синонимом гениальной вратарской игры. За ловкость и проворство его прозвали «Черной пантерой». В своей штрафной он был полновластным хозяином. Его длинные руки, похожие на щупальца осьминога, отнимали у соперников, казалось бы, верную добычу. Яшин решительно и громогласно командовал своими партнерами, как генерал в решающие минуты сражения.

В составе сборной СССР он становился обладателем Кубка Европы-1960, бронзовым призером первенства мира-1966. Не раз выступал за сборные мира и Европы. В 1963 году Яшину присудили «Золотой мяч» – приз лучшему футболисту Европы. С тех пор – уже почти шесть десятилетий! – вратарю никогда не вручали подобного приза. 

Всю свою 20-летнюю карьеру Яшин провел в составе столичного «Динамо» и пять раз становился  чемпионом Советского Союза. Играл он и в хоккей с шайбой – тоже на позиции вратаря. В 1953 году Яшин помог родному «Динамо» завоевать Кубок СССР. Был кандидатом в хоккейную сборную страны. Но выбрал футбол.      

Яшина приглашали многие клубы мира. Звал к себе и хозяин мадридского «Реала» Сантьяго Бернабеу. Вратарь отказался. Не только потому, что советский игрок и думать не мог, чтобы облачиться в футболку «буржуазной» команды. Просто Яшин не мыслил жизни без стадиона «Динамо», улицы Горького, Парка культуры им. Горького и маленькой речки в Подмосковье, где на зорьке отличный клев…

У Яшина было много вратарских подвигов. Вспомню лишь один. В ноябре 1963 года в отборочной игре чемпионата Европы Италия – СССР в Риме он, не обращая внимания на оглушительный рев огромной арены «Олимпико», деловито отнимал у хозяев один шанс за другим. Он буквально загипнотизировал итальянского вундеркинда Маццолу, когда тот приготовился бить пенальти. Алессандро пробил в угол, но «Черный паук» – еще одно прозвище Яшина – схватив мяч в углу, в очередной раз огорчил Италию. На другой день «Гадзетта делло спорт» дала шапку через всю полосу: «Страшный Яшин». Вратарю эта оценка понравилась.

Было немало и других матчей, в которых Яшин с акробатической ловкостью бросался под удары советских и иностранных бомбардиров. Не стану говорить об ошибках, которые у Яшина, разумеется, случались. Юбилейная статья не слишком подходящее для этого место. Замечу лишь, что Яшин при его спокойном характере, сильно переживал собственные оплошности. Голкипера беспощадно критиковали за неудачный матч против Чили на чемпионате мира 1962 года, и он уже был готов уйти в отставку. Он уехал в деревенскую глушь, рыбачил, ходил по грибы. Пережил неприятности, вернулся в «рамку» и играл еще почти десять лет.    

 «Все, что делал Яшин, было на высочайшем уровне, – говорил его коллега, отменный голкипер сборной Англии Гордон Бэнкс. – Он совершал великолепные сейвы, забирал мячи с навесов и знал все углы своих ворот.

Он был настоящим джентльменом. На чемпионате мира-1966 он совершил сейв, бросившись в ноги парню, который чуть было не оторвал Яшину голову. Первое, что Яшин сделал после броска – встал и удостоверился, что с парнем, который только что грохнулся на него, все в порядке».

Яшин – первый среди вратарей во всех официальных и неофициальных мировых рейтингах. Дино Дзофф сказал: «Для меня идеалом голкипера служит Лев Яшин». С огромным уважением к русскому вратарю относились его личные друзья – Пеле и Франц Беккенбауэр.

Вратари – истинные храбрецы. Всю игру они находятся под градом убийственных ударов. Им достается не только от мяча, твердого, как камень, но и от голов, ног и рук соперников.

Голкиперы бросают свое тело по углам ворот, взвиваются в воздух, летают. Это впечатляет и потрясает. Но каждый полет может закончиться несчастьем. Как это случилось 18 августа 2001 года с вратарем ЦСКА Сергеем Перхуном. В воздухе он столкнулся с нападающим махачкалинского «Анжи» Будуном Будуновым.

Голкипера заменили, он сел на скамейку запасных, разговаривал с товарищами. Казалось, беда миновала. Однако вскоре Перхун потерял сознание и впал в кому. Врачи отчаянно боролись за его жизнь, однако через десять дней Сергея не стало...

Иногда вратарям надоедает стоять в своей «рамке» и они бегут к чужим воротам. Обычно это бывает на последних минутах, когда их команда проигрывает. Случалось, голкиперы за мгновение до заключительного свистка забивали мячи или отдавали голевую передачу. Но такое случается редко. Еще реже бывает, когда футболист играет и в поле, и в воротах. В Советском Союзе такой игрок был. Это – Борис Разинский, игравший в ЦСКА, «Спартаке», киевском «Динамо». На Олимпиаде-1956 года он был дублером Яшина и получил золотую медаль чемпиона игр.

В лихом пышноволосом брюнете бурлил и не выкипал дух дворового футбола. Многие в ту пору мальчишками были вратарями-гонялами. И Борис жаждал забивать в «девятку» и вытаскивать мячи из «девятки». Ему это прекрасно удавалось.

…Когда сражение отодвигалось от его ворот, Яшин замирал в задумчивости, выйдя за штрафную площадку, уперев руки в бока. Он смотрел вдаль, и его лицо в лучах заходящего солнца казалось высеченным из камня. Лев, тяжелый, коренастый в черном свитере, с брошенной на лоб челкой, был прекрасной моделью для скульптора. Впрочем, глаза болельщиков, художников и ваятелей, в том числе, были устремлены в это время на мяч, метавшийся у других ворот…

Футболу посвящены многие живописные полотна. Обращались к ней и писатели, к примеру, такой великолепный мастер слова, как Владимир Набоков. В молодости он, по собственному признанию, «был помешан на голкиперстве».

И объяснял, почему: «В России и латинских странах доблестное искусство вратаря искони окружено ореолом особого романтизма. За независимым, одиноким, бесстрастным, знаменитым голкипером тянутся по улице зачарованные мальчишки. Как предмет трепетного поклонения, он соперничает с матадором и воздушным асом… Он одинокий орел, он человек-загадка, он последний защитник…»

Стража ворот воспел Лев Кассиль в романе «Вратарь республики», написанном в 1937 году. А вот футбольный фрагмент другой книги – «Зависть» – стоит вспомнить. Роман Юрия Олеши вышел в 1927 году.

Он описывает вымышленный матч между сборными Германии и СССР. Ворота нашей команды защищает Володя Макаров, футболка которого изодрана в клочья от бесконечных прыжков и кульбитов. Ожесточенные германцы давили и наседали на его ворота с беспощадной, тевтонской силой, но он держался: «Володя не схватывал мяч – он срывал его с линии полета и, как нарушивший физику, подвергался ошеломительному действию возмущенных сил. Он взлетал вместе с мячом, завертевшись, точь-в-точь навинчиваясь на него: он обхватывал мяч всем телом – коленями, животом и подбородком, набрасывая свой вес на скорость мяча, как набрасывают тряпки, чтобы потушить вспышку…»

Ну, чем не Яшин, который родился через два года после выхода романа?

Ему посвящали стихи, песни. Люди, которые играли с ним, вспоминали, каким он был в игре и в жизни. А сама жизнь почему-то ожесточилась против Яшина. Он тяжело заболел, ослаб. И сам уже не мог приехать в Кремль за последней в жизни наградой – звездой Героя Социалистического Труда.

Ее привезли к нему домой.

Яшин понимал, что дни его сочтены. Но он собрал волю в кулак. Как бывало перед решающей игрой. Выпрямился и улыбнулся. Может быть, в последний раз.

Ах, Лев Иваныч,
Лев Иваныч,
а вдруг,
задев седой вихор,
мяч,
и заманчив и обманчив,
перелетит через забор?
Как друг ваш старый,
друг ваш битый,
прижмется мяч к щеке
небритой,
шепнет, что жили вы не зря…

(Евг. Евтушенко)