С 2014 года вступает в силу The Helium Stewardship Act. Господство США на мировом рынке гелия подходит к концу. Самыми крупными запасами этого газа обладает Россия. На внешнем рынке нашими основными соперниками станут Катар и Алжир. Но основной вопрос не в экспорте, а в развитии внутреннего потребления. И вот здесь перспективы не очень радужны.
Гелий используют в космических летательных аппаратах для создания избыточного давления в топливных баках, он входит в состав дыхательных смесей, с его помощью выявляют утечки. Этот газ применяется в магнитно-резонансной томографии, атомной промышленности, криогенной обработке, изучении сверхпроводимости, оптоволоконных кабелях, жидкокристаллических экранах. Недавно гелий начали использовать для увеличения плотности записи на жёстких дисках. Мировое потребление гелия в прошлом году практически достигло 190 млн куб. м (с учётом извлечения из хранилищ). В этом десятилетии оно приблизится к 220 млн куб. м.
Около века на рынке доминировали США. По сути это означает, что они в течение века извлекали и продавали свой гелий в объёмах больших, чем любая другая страна на планете. И до сих пор Штаты остаются крупнейшим поставщиком этого сырья, обеспечивая порядка 50% мирового рынка. Но собственные запасы истощаются. Поэтому в 2013 году в Штатах был принят The Helium Stewardship Act, согласно которому закрытие гелиевого хранилища Клиффсайд предполагает с октября 2014-го постепенное увеличение объёмов гелия, реализуемых через аукционы. Как только резервы снизятся с 300 млн до 100 млн куб. м, продажи будут осуществляться только федеральным потребителям.
В то же время Штаты всеми силами сокращают потребление. В 2011 году предполагалось, что к 2016-му оно снизится до 50 млн куб. м в год, но этот показатель был достигнут уже в 2012-м. Процесс подстегнула и высокая цена этого газа — от 3 тыс. долларов за 1 тыс. куб. м и более (то есть на порядок дороже природного газа).
В первую очередь потребление сокращается за счёт замены гелия другими газами. К примеру, при производстве оптоволоконных кабелей гелий заменяется аргоном и азотом. Аргон, кстати, используют вместо гелия в сварке, водород — в дыхательных смесях и при обнаружении утечек (хотя водород более опасный в использовании газ), азот и водород — в хроматографии. Технологии тоже не стоят на месте. К примеру, новые магнитно-резонансные томографы расходуют гелий более экономно, чем старые.
Но в Штатах сокращается не только потребление, но и потребители: в сентябре 2011 года из-за нехватки финансирования был закрыт крупнейший ускоритель заряженных частиц Тэватрон, расположенный в национальной ускорительной лаборатории им. Энрико Ферми (штат Иллинойс), принадлежащей Министерству энергетики США. Министерство решило, что Большого адронного коллайдера физикам вполне достаточно.
Кстати, интересно, что криогеника (физика низких температур) — самая развитая область применения гелия в США (более 30%). В эту область входят и магнитно-резонансные томографы, промышленная криогенная обработка и фундаментальная наука. А вот в Японии примерно ту же долю потребления гелия занимают оптоволокно и полупроводники.
Пальму первенства по потреблению гелия США, скорее всего, передаст Азии (в основном Китаю). Доля региона растёт стремительно — с 14,2% в 2005 году до 28,3% в 2011-м. По существующим прогнозам, если мировой рынок гелия до 2020 года вырастет всего на 2%, то образуется нехватка предложения в 30 млн куб. м (на 4% — в 60 млн куб. м). Истощение запасов гелия в хранилищах США и глобальный рост потребления к 2030 году могут привести к дефициту 90–140 млн куб. м. И вот тут для нашей страны открывается масса возможностей.
В коммерческих объёмах гелий содержится только в природном газе. В последние 10–20 лет двигателем гелиевой промышленности стало развитие производства сжиженного природного газа (СПГ). Метан переходит в жидкое состояние примерно при минус 162 градусах Цельсия (при атмосферном давлении), а гелий, водород, кислород и т.п. остаются в газообразном состоянии — получается концентрат из полезных газов. Гелий переходит в жидкое состояние примерно при минус 269 градусах Цельсия. Ярким примером синергии производства СПГ и гелия стал Катар.
Выход Катара на рынок гелия в 2005 году связан напрямую с развитием производства СПГ на месторождении Северное в индустриальном городе Рас Лаффан. Содержание гелия здесь относительно невелико — не более 0,1%. К примеру, в США извлечение не производят, если содержание гелия в газе ниже 0,1%. Всего в Катаре сосредоточено порядка 21–25% всех известных запасов гелия (в США — 18%, а в Алжире — 17%).
По прогнозам французской компании Air Liquide (производит технические газы), в 2014 году доля Катара на мировом рынке гелия вырастет с 13% до 25%. Интересно отметить, что именно Катар и Алжир (доля Алжира в мировом производстве сейчас примерно 9–11%) называются будущими лидерами гелиевой отрасли. При этом, на наш взгляд, упускаются два важных фактора. Фактор первый — месторождение Северное и иранский Южный Парс образуют одно гигантское месторождение. То есть вернее говорить не о катарских запасах, а о катарско-иранских. Возможно, ввиду особой геополитической обстановки вокруг Ирана на Западе это считается некорректным. Второй фактор — крупнейшие запасы гелия (34% — 9,2 млрд куб. м) сосредоточены на территории нашей страны. И уже в этом десятилетии они выйдут на рынок.
На данный момент промышленное производство гелия у нас ведётся только на Оренбургском нефтегазоконденсатном месторождении («Газпром добыча Оренбург»). В последние годы содержание гелия здесь снизилось с 0,055% до 0,04%. При такой низкой концентрации конкурентная себестоимость оренбургского гелия — огромная заслуга отечественных специалистов. Но главная российская гелиеносная провинция — южные окраины Сибирской геологической платформы. Здесь уже открыты 26 гелийсодержащих газовых месторождений. К самым крупным из них кроме Ковыкты и Чаянды относятся Дулисьминское (Иркутская область), Среднеботуобинское, Тас-Юряхское, Верхневилючанское (Республика Саха — Якутия), Собинское, Юрубчено-Тохомское (Красноярский край). Концентрация гелия здесь составляет от 0,15% до 1%.
Первым начнёт разрабатываться Чаяндинское месторождение в Республике Саха (Якутия). Содержание гелия здесь очень высокое — 0,5%. На Ковыктинском, которое начнут разрабатывать вторым, — 0,28%. Добыча газа на Чаянде начнётся в 2017 году. Часть извлекаемого гелия (точнее, природный газ, обогащённый гелием до 30%) будет закачиваться в разрабатываемую залежь (или выработанное месторождение). Голубое топливо направится на газоперерабатывающий комплекс в Белогорске (примерно в 100 км от границы с Китаем). Мощность предприятия составит до 60 млрд куб. м в год. Здесь из газа будут выделяться этан, пропан, бутан и др. ценные компоненты. Его пуск будет приурочен к началу поставок чаяндинского газа по новой газотранспортной системе Якутия — Хабаровск — Владивосток. Для получения товарных объёмов гелия здесь развернутся криогенные мощности.
Сегодня сжижением основных объёмов гелия в нашей стране среди российских компаний занимается «НИИ КМ». Раньше крупнейшим игроком было ООО «Криор» (2,1 млн куб. м), но фирму раздирают конфликты собственников. К числу крупных производителей жидкого гелия в 2014 году присоединится «Газпром газэнергосеть» (единый оператор «Газпрома» по реализации гелия). Компания собирается запустить установку по сжижению мощностью 4,2 млн л в год на заводе «Газпром добыча Оренбург». Полученный продукт будет поставляться в первую очередь на внутренний рынок. Сейчас компания тестирует гелиевую цистерну объёмом 40 куб. м, разработанную «Гелиймашем». В ней поддерживается температура минус 268,9 градуса по Цельсию. Отметим, что перевозить жидкий гелий железнодорожным транспортом нельзя. Остаётся автомобильный и морской транспорт — в специальных контейнерах-цистернах. До недавнего времени производством таких ёмкостей занимались только американцы и шведы. В рамках гелиевого проекта «Газпром» также сотрудничает с «Криогенмашем» и ОМЗ.
К 2030 году Россия сможет производить 100–120 млн куб. м гелия в год. По имеющимся предварительным договорённостям, примерно 50–60% «белогорского» гелия в течение 20 лет будет реализовываться через Air Liquide (Франция), Linde (Германия), Matheson (Япония), Praxair и Air Products (США). Сотрудничество с этими компаниями будет касаться не только сбыта, но и технологий. Часть газа пойдёт на внутренний рынок. И вот тут заключается главная проблема. Внутренний рынок останется крайне небольшим.
Предполагается, что российский рынок гелия до 2030 года вырастет до 5–10 млн куб. м в год. Для сравнения, нынешние объёмы производства газпромовского предприятия в Оренбурге (порядка 5 млн куб. м) полностью покрывают потребности не только России, но и всех стран бывшего СССР.
Гелий — продукт сложный. Предыдущий держатель лицензии на разработку Ковыктинского месторождения вообще не собирался извлекать его из природного газа — хлопотно и дорого. Безусловно, китайцы, которым предполагалось продавать ковыктинский газ, были бы рады такому подарку и с радостью потратились на то, чтобы извлечь из него дармовой гелий. К счастью, такого разбазаривания не произошло.
Современное российское государство, наконец, научилось рачительно добывать и транспортировать ресурсы — для этого созданы необходимые механизмы. Также созданы механизмы для развития перерабатывающих производств. Здесь пока не всё хорошо, но ситуация исправляется. Мы делаем шаг от условно сырьевой экономики к экономике полуфабрикатов. Так, проект в Белогорске подразумевает и разделение природного газа на полезные составляющие, и создание мощностей для производства полимеров (газохимический комплекс СИБУРа). Но эффективных механизмов, которые позволили бы строить предприятия, потребляющие эти «полуфабрикаты», у государства пока нет. На «невидимую руку рынка» полагаться нельзя — и вообще, и особенно если мы говорим о российском рынке гелия.
Объёмы потребления гелия — это важный индикатор технического развития. Рядом с нами Китай и Япония — даже задумываться о собственных производствах оптоволокна и электроники боязно. Тем более что продавать нам сверхсовременные технологии не хотят. А чтобы не было боязно, надо вкладывать средства в обучение специалистов, исследования и развитие материальной базы. В этом смысле много раз обсмеянные «РОСНАНО» и «Сколково» — начинания правильные. Шаги в нужном направлении делаются. Пока неуверенные — как у маленького ребёнка: два шага сделает, на третий плюхнется.
Впрочем, объёмы потребление гелия — индикатор важный, но не единственный. Важно учитывать, в каких отраслях этот газ применяется. Вспомним, что в прошлом году 40% всех орбитальных космических запусков пришлось на Россию, а из шести работающих в мире коллайдеров два расположены в нашей стране. Кроме того, в 2017 году в Дубне, в Институте ядерных исследований, будет запущен новый коллайдер — НИКА. Так что, проигрывая по количеству производимой электроники, мы всё ещё опережаем другие страны в других областях. А это дорогого стоит.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
