Историческое воссоединение осетинского народа и Ялтинское мироустройство

Учитывая, что республика Северная Осетия-Алания — это субъект федерации, то такое воссоединение автоматически означает объединение российской республики с пускай небольшим, но автономным государственным образованием. Что само по себе является интересным и важным прецедентом.

Собирая осколки

Конечно же, нельзя считать Южную Осетию полноценным государством (впрочем, как и Грузию, Молдову или Украину). На том основании, что физическая безопасность государства и его граждан по факту обеспечена ядерным потенциалом России и её армией. Поэтому, кто бы ни пришёл к власти в Тбилиси или Цхинвале, — по факту гарантом безопасности и межнационального мира в регионе является Россия. И если на евразийском пространстве случаются гражданские войны, то только по попустительству либо слабости государства в России.

Причём чем сильнее, консервативнее и стабильнее Россия, тем больше шансов на мирную жизнь у всех её соседей. В этом мы могли убедиться в августе 2008 года в той самой Южной Осетии. Находись Россия с состоянии «развитого ельцинизма», агрессия Саакашвили имела бы все шансы на успех. Именно из-за того, что все республики Евразии так или иначе находятся под зонтиком безопасности России, прецедент Южной Осетии так важен.

На самом деле вопрос воссоединения Южной и Северной Осетии — это не столько вопрос экономики и политики, сколько вопрос культуры и справедливости. Фактически перед нами стоит задача исторического воссоединения народа. И не просто народа — а Народа, который с момента добровольной присяги династии Романовых всегда был на передовых фронтах империи.

Ко всему прочему, Южная Осетия уже находится в рублёвой зоне, а практически все граждане частично признанной республики являются одновременно гражданами России. Да и культурно-языковых различий между осетином «северным» и «южным» не больше, чем между сибиряком и рязанцем. И явно меньше, чем между дагестанцем и белорусом. Тем не менее, от Дербента до Бреста можно проехать без остановок, а Северную и Южную Осетию разделяет реальная граница — с КПП, пограничниками, таможенниками, собаками и вооружёнными людьми.

Однако воссоединение осетинского народа — не просто восстановление исторической справедливости. Это ещё и важнейший прецедент для будущего Евразийского Союза.

Ялта как общий знаменатель

Как известно, в евразийской интеграции несколько участников. И Минск с Астаной не готовы разделять бремя ответственности за последствия гражданских войн, миротворческих операций и признавать осколочные республики.

Вряд ли эту ситуацию удастся изменить, потому как именно Россия была и остаётся главным и единственным источником физической безопасности народов Евразии. И, как ещё раз показала недавняя история с Сирией, только позиция России способна сохранять гражданский мир.

Поэтому, хотят этого в Москве или не хотят, но вопрос интеграции республик осколочного типа (Южная Осетия, Приднестровье и Абхазия) уже давно стоит на повестке дня. На наших глазах разворачивается процесс пересмотра Ялтинского мироустройства. Развал Югославии и образование осколочного Косова и Боснии-Герцеговины. Образованный под протекторатом Анкары Северный Кипр. Референдум о независимости Шотландии, который запланирован на 2014 год.

Из самых близких примеров — Республика Молдова, которую поглощает Румыния под прикрытием ЕС, несмотря на существование суверенного и непризнанного Приднестровья.

Ялтинское мироустройство рушится на наших глазах. Де-факто все мировые игроки согласились с тем, что правила, о которых договорились в Ялте страны-победители, уже не работают. Весьма вероятно, что к середине 21 века знакомые нам контуры на политической карте мира сильно изменятся.

Причём разрушение привычной нам картины мира инициируется не только извне, но и изнутри. Так, в Приднестровье уже ввели в действие российское федеральное законодательство на территории республики. И сделали это самостоятельно, играя на опережение. Ибо пока в Москве поймут, что в действительности происходит на границах, можно потерять и время, и возможности.

Форпосты империи

Надо отметить, что граждане, проживающие в пограничной зоне, более остро чувствуют дыхание нового мира. Потому что для жителя имперского фронтира разрушение Ялтинского мироустройства и движение границ проходит по линии его собственной судьбы. Что для косовского серба, что для осетина из Цхинвала, что для приднестровца из Бендер.

Поэтому вопрос интеграции республик осколочного типа — это процесс параллельный процессам интеграции с Белоруссией, Казахстаном и другими союзниками. Понятно, что давить на союзников из Минска и Астаны на предмет признания «осколочных республик» — бессмысленно и контрпродуктивно. В конце концов, если в Казахстане и Белоруссии не хотят разделить союзное бремя с Россией на Кавказе и на Днестре — это их суверенный выбор.

Но раз союзники не готовы разделить с Россией ответственность за осколочные республики, Россия имеет полное моральное право интегрировать их на своих условиях, никак не связанных с договорными нормами Таможенного союза и ЕЭП.

Причём и в случае с Южной Осетией, и с Приднестровьем вопрос интеграции — это вопрос здравого смысла. Ведь по большому счёту Приднестровье — это южная Калининградская область: военный форпост, не имеющий сухопутных границ с Россией.

Соответственно, для России вопрос интеграции Приднестровья — это вопрос не каких-то формальных процедур, а физической безопасности самой России.

То, что в Цхинвале и Тирасполе играют на опережение, означает лишь остроту исторического момента. Ибо то, что для москвича интеграция, то для осетина и приднестровца — воссоединение.

Если мы вовремя не сориентируемся в процессах разрушения Ялтинского мироустройства, то рискуем в очередной раз заниматься ликвидацией последствий чужих решений. Потому что желающих устроить очередную гражданскую войну в Евразии хватает — хоть на Днестре, хоть на Кавказе, хоть в Средней Азии.

А гарантом физической безопасности народов всё равно была и остаётся Россия. Как бы нам в душе ни хотелось оставить всё как есть — ведь Ялтинское мироустройство действительно было не самым плохим.