В начале ноября исполняется ровно год с того момента, как Сергей Шойгу был назначен министром обороны России. Снятие с этой должности Анатолия Сердюкова всю прошлую осень было предметом политологических и даже конспирологических споров, а сама деятельность бывшего министра — предметом уголовного расследования и пари — посадят или нет?
Сегодня, когда ответ на этот вопрос почти известен, впору сказать главное — в самом министерстве за прошедший год произошло так много событий и перемен, что реальная ситуация в российской армии окончательно вытеснила из новостных лент статистику ювелирных украшений Евгении Васильевой и ее покровителей. Согласитесь, история «Васильевой и Со» важна с точки зрения понимания конфигурации взаимоотношений в коридорах власти, но эта история неминуемо останется в прошлом. Российская армия — понятие вечное, как бы кому-то и не хотелось думать иначе. Так что же происходит в войсках, что изменилось с приходом на Знаменку нового руководства?
Образно говоря, Сергея Шойгу и его команду «призвали» в армию осенью прошлого года по двум причинам. Аппаратный вес и авторитет министра был довольно высок и Кремль был уверен в том, что Шойгу удастся найти общий язык с армейским генералитетом, наладить взаимодействие органов управления и совместными усилиями подготовить стратегию развития российских Вооруженных Сил. То есть сделать ровно то, что его предшественник не делал вовсе. Вторая причина — Сергей Шойгу свое теперь уже бывшее ведомство выстроил «с нуля», и если уже кому-то поручать исправлять ситуацию в армии, то кому же еще? Сейчас уже не секрет, что у Кремля иных кандидатур и не было.
Первый год службы «команды Сергея Шойгу» был ознаменован непрерывными учениями, направленными на установление истинного состояния боеготовности российской армии, социальными и экономическими новациями и структурной перестройкой Минобороны. Так, были созданы принципиально новые военные соединения и структуры — например, приняты решения о создании Национального Центра управления обороной государства и Сил специальных операций. Были и воссозданы упраздненные ранее структуры, без которых невозможно было решать поставленные руководством страны задачи, например, — Главное управление боевой подготовки. В 2013 году была также сформирована Средиземноморская эскадра ВМФ России, что в контексте растущей напряженности «сирийского конфликта» стало событием не просто военным, но и политическим.
Важным структурным решением нужно признать построение внутри Минобороны военной «вертикали власти», и синхронизация системы управления региональными институтами Минобороны. Административные инициативы Шойгу нашли поддержку Генштаба, а решение о создании Сил специальных операций как единого центра по управлению российскими спецподразделениями — поддержали в ГРУ.
Вектор развития армии, наконец, сформулирован, более того — он подчинен логике и здравому смыслу. На основе анализа рисков и потенциальных угроз стране, подготовлен План развития Минобороны до 2020 года, в котором сделана попытка положить конец принятию хаотичных решений и привести их в систему с четкой и понятной мотивацией и системой взаимодействия всех родов войск.
С учетом того, что происходило в Минобороны до прихода Шойгу, от нового руководства ждали и принятия антикоррупционных мер. Можно сказать, что с них и началась работа новой команды. Это и реформирование скандально известного «Оборонсервиса», изменение стандартов в военном строительстве, и шаги по декоммерциализации армейских институтов. Шойгу выступил за то, чтобы у Минобороны забрали функции ценообразования; а также настоял на передаче полномочий по реализации непрофильного имущества военного ведомства специализированной организации, и передаче оборонным госкорпорациям функций по среднему и капитальному ремонту военной техники вместе с ремонтными заводами. Помогут ли эти шаги выбить финансовую почву из-под ног потенциальных коррупционеров, покажет время, но шаги эти сделаны именно для этого.
Сегодня же в военном ведомстве идет активная инвентаризация с целью выявления злоупотреблений и выстраивания моделей дальнейшей эксплуатации военного имущества. Очевидно, что Шойгу хочет превратить Вооруженные Силы именно в армию, избавившись от ярлыка коммерческой структуры, торгующей землями и офисами.
Что касается собственно армии, что в течение года было сделано несколько конкретных шагов в области т.н. «гуманизации военной службы» — от отмены портянок и оснащения казарм душевыми кабинами до закупки в в/ч стиральных машин и организации питания военнослужащих по принципу «шведского стола». Были сформулированы основные принципы социальной политики, направленные на повышение материального и финансового благополучия офицерского, сержантского и солдатского составов. Одно только решение о «единовременных денежных выплатах», подготовленное в Минобороны, может, наконец, решить проблему очередей на жилье.
В этом году новой команде пришлось «разгребать завалы» и в сфере Гособоронзаказа. Здесь, помимо разных инициатив, одним из важнейших нововведений Шойгу стали т.н. сквозные контракты на покупку вооружений (контракты, заключенные на весь жизненный цикл техники — от покупки до ее утилизации). Это нововведение потребует от российского оборонно-промышленного комплекса больших усилий, но зато значительно снижаются риски невыполнения самого Гособоронзаказа, так как новый формат контракта дает бюджетные гарантии производителям на весь цикл.
А такие шаги, как возвращение суворовцев и нахимовцев на Парад Победы, воссоздание Таманской и Кантемировской дивизий, возвращение исторических названий военным ВУЗам, по мнению руководства министерства, позволит укрепить воинские традиции, за последнее десятилетие изрядно подзабытые в армии.
Впрочем, главное, что уже удалось сделать, это — вернуть самоуважение офицерам, вернуть ранее уволенных профессионалов и специалистов, остановить развал гособоронзаказа и деморализацию личного состава Вооруженных сил России. Конечно, не один Шойгу трудился над решением этих проблем, но, совершенно очевидно, что ему пришлось использовать весь свой авторитет и политический вес для того, чтобы сформулировать вектор движения вперед.
Еще в январе 2013 года он был изложен в представленном Президенту «Плане обороны России». В этом программном документе были сформулированы конкретные угрозы и выявлены риски, с которыми может столкнуться Россия, как в ближайшем, так и в отдаленном будущем. Документ учитывает и такие аспекты, как реализация Государственной программы вооружений. Впрочем, понятно, что план будет подвергаться изменениям и корректировке по результатам анализа событий, а также по результатам перманентных проверок боеготовности Вооруженных сил. В частности, в документе могут появиться изменения, касающиеся перегруппировки войск на большие расстояния, обороны границ в Сибири и на Дальнем Востоке и т.д. Корректировки будут. Армия далека от идеала, и работы в Минобороны — непочатый край. Сегодня очень важно не останавливаться, двигаться вперед. Тот кредит доверия, который есть у Шойгу в армии, очевидно, позволяет не снижать темпа перемен.
Впереди — второй год «службы». В отличие от бытующего мнения о том, что второй год якобы проще первого, возражу — выше ответственность, выше требования. И самое главное, судя по всему — команда Шойгу «на дембель» пока не собирается.
P.S: 30 октября в президентском зале РАИ-Новости состоялась презентация нового доклада ЦПИ: «Сергей Шойгу: год на посту министра обороны РФ. Итоги деятельности». Доклад доступен на сайте Центра.
Опубликовано:
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
