Россия: избежать демографической и культурной катастрофы Запада

Радует, конечно, уже то, что проблема во всей остроте вполне осознана и озвучена на самом высшем правительственном уровне, и то, что в обществе идет серьезная дискуссия по данному вопросу. Радует и то, что не пытаются копировать западный опыт и возводить его в культовый статус, как это делают многие страны бывшего соцлагеря..

Попробуем проанализировать проблему, разглядеть ее причины, и предложить возможные пути решения.

1. Не секрет, что проблемы падения рождаемости, прекращения воспроизводства автохтонного населения (иммигранты тут не в счет), прямо связаны с тотальным кризисом института семьи и системы ценностей в обществе (контрацептивы и аборты применялись и в СССР в не меньшей степени, чем на Западе, но с рождаемостью проблем не возникало, до тех пор, пока семья и ее ценности сохраняли высокий статус в обществе и сознании людей). Не секрет также и то, что эти проблемы существуют практически повсеместно в высокоразвитых, богатых странах Запада, и отсутствуют в отсталых странах среди архаичных народов и культур. То есть, совершенно не будет преувеличением сказать, что у западных народов с большей или меньшей скоростью идет процесс вымирания, несмотря на, казалось бы, благоприятные материальные условия жизни, высокую степень социальной и правовой защищенности, относительно хорошее медицинское обслуживание, низкую детскую смертность, большую продолжительность жизни, и прочее внешнее благолепие.

2. В архаичных культурах, у относительно отсталых народов, проблема обычно существует с точностью до наоборот: для них характерна неконтролируемо большая рождаемость, и быстрый рост численности населения (несмотря на высокую детскую смертность, болезни, бедность, плохие условия жизни, отсутствие качественного медицинского обслуживания, и правительственных программ социальной защиты). Связано это, с одной стороны, с соблюдением категорических религиозных запретов на современные способы контрацепции и контроля рождаемости и с традициями иметь много детей, с другой — с невежеством населения, гигиенической безграмотностью, пренебрежением контрацепцией, зачастую — с неуважением к человеческой жизни (по поводу смерти детей, либо их социальной неустроенности, бедности, переживают менее остро, чем в более развитых странах).

3. В культурах и народах, находящихся где-то посредине между постмодерном и архаикой, и демографическая ситуация обычно промежуточная: то есть происходит самовоспризводство и определенный умеренный рост численности населения.

4. Россия, по крайней мере, в отношении демографии, выглядит скорее как западная страна. Оно и понятно, ведь она долго была своего рода полигоном, на котором интенсивнейшим образом испытывались и внедрялись западные учения (я полагаю, вменяемый оппонент не сможет утверждать, что марксизм — не западное учение), а в новейшее время — либеральные. Темпы разрушения семьи в России непосредственно в послереволюционные годы намного превосходили таковые на Западе. Сталин, со свойственной ему способностью предвидения, вовремя понял, что рискует остаться без населения, и коммунизм (а также правящую партию и ее руководство) не только строить, но и защищать будет некому. Семейные ценности были срочно восстановлены в своем статусе (культурный код традиционного общества еще не успел полностью исчезнуть из сознания и подсознания людей, на него и сделали упор, заменив терминологию), а промискуитет, гомосексуальность и социально безответственное половое поведения стали систематически пресекаться, и народ немедленно отреагировал восстановлением способности к самовоспроизводству и размножению. Причем в такой степени, что смог перекрыть огромные, исчисляемые десятками миллионов, потери в результате репрессий и войн.

Послесталинский коммунизм стал, если уж назвать все своими именами, умеренно либеральным. Но в своем либерализме не заходил так далеко, чтобы поставить интересы индивидуума (и его личные поведенческие свободы) выше интересов семьи, народа, общества и государства. Семья, и официально, и в реальной жизни обладала высоким статусом основной ячейки общества. Данный статус сомнению не подвергался, и экспериментированию не подлежал. Наоборот, вся система пропаганды, образования и воспитания, а также искусство и культура (как и система социального обеспечения) данный статус всемерно поддерживали и укрепляли. Проституция, гомосексуализм, педофилия, зоофилия, тиражирование порнографии являлись уголовно наказуемыми преступлениями. Беспорядочные половые связи и внебрачные отношения для представителей партийной номенклатуры нередко были чреваты исключением из партии и карьерным крахом , вопреки антисоветским мифам либеральной пропаганды 90-х годов (автор лично в 80-е годы сталкивался с ситуацией, когда знакомый руководитель крупного производственного объединения был исключен из партии и снят с высокой директорской должности за всплывшую внебрачную половую связь).

И наоборот, наличие образцовой семьи являлось необходимой предпосылкой для успешного карьерного роста индивидуума в любом направлении. Система в целом работала, и серьезных сбоев не давала, несмотря на наличие множества проблем на бытовом уровне, и немалое количество разводов (и сопряженных с ними серьезных социальных, бытовых и жилищных проблем). Обвал, как мы все знаем, произошел после того, как на смену умеренным коммунистам-либералам, пришли к власти либералы-экстремисты радикально прозападного толка, и в стране появился секс. До них, как известно, в стране секса не было, но дети каким-то образом, рождались, и с демографией больших проблем не возникало. А вот с появлением секса, с рождаемостью стало совсем плохо…

Если присмотреться внимательно, то нетрудно увидеть закономерность: у западных народов, где существует наибольшее количество сексуальных свобод, одновременно, как правило, существует наименьшая рождаемость.

Поскольку при малой рождаемости непропорционально сокращается количество трудоспособного населения (производящего совокупный общественный продукт) и постепенно увеличивается число пенсионеров (потребителей существенной части данного продукта), это чревато очень серьезными экономическими и социальными проблемами. Которые, в свою очередь, влекут за собой нарастание недовольства населения, и далее, политические проблемы… Правительственные и надправительственные круги западных стран, безусловно, арифметикой владеют, и ситуацию понимают.

К примеру, в Канаде еще в 60-е годы подсчитали, что при сохранении существовавшей демографической динамики, через 20-30 лет станет невозможным поддерживать приемлемый уровень соцобеспечения пенсионеров. И страна войдет в серьезный социальный кризис. Естественно, вместо пересмотра либеральных догм и разработки сложных долгосрочных программ укрепления института семьи, стимуляции брака и повышения рождаемости, было принято совершенно иное решение. Пошли по пути наименьшего сопротивления и достижения немедленного результата: организовали программу интенсивного приема иммигрантов и установили квоты их приема 100-200 тысяч человек в год (что для страны с приблизительно 30 миллионным населением — очень много). По иммиграционной программе с тех пор приехали миллионы людей, очень многие — из отсталых стран с совершенно иным цивилизационным кодом и радикально иным мировоззрением, нередко враждебным по отношению к западной цивилизации и белым людям. Существенная часть приехавших и их потомков так и не приняла либеральную канадскую культуру и идеологию, и создала своеобразные анклавы со специфическими субкультурами. Мусульмане остались мусульманами, индуисты — индуистами, ортодоксальные иудеи — ортодоксальными иудеями. Соответственно, в среде этих людей осталось традиционное для их обществ и религий отношение к семье, и высокая рождаемость, многократно превосходящая таковую среди белых канадцев.

В результате, "коренные" белые канадцы постепенно превращаются в нацменьшинство в своей собственной стране (рубеж предположительно будет пройден около 2050 года).

"Хладнокровная иммиграционная политика, навязанная канадцам в 1965 году, и проводимая правительствами либералов и консерваторов, быстро достигает цели: замещения канадцев европейского происхождения, потомков основателей- поселенцев, особенно из канадских основных городов, согласно недавно опубликованному анализу, базирующемуся на данных 2006 года. Массовая иммиграция, даже перед лицом сохраняющейся высокой безработицы, достигнет целей этнической чистки европейского большинства из городов Торонто и Ванкувера к 2031 году, либо значительно раньше, и огромных изменений в таких городах, как Калгари и Монреаль. <...> Небелые достигнут численности до 25% от всего населения Канады к 2031 году. Задача, при настоящей низкой рождаемости среди белых, и массовой иммиграции из стран третьего мира, — это уменьшение численности европейского населения основателей-поселенцев, до статуса нацменьшинства по всей стране к 2050 году." (газета "Калгари Сан", 9 марта 2010).

И нет вообще никаких шансов, что динамика изменится. Тем более, что политика целенаправленного разрушения традиционной семьи (доставшейся в наследство от христианского общества), и повсеместного продавливания в жизнь однополых браков, субкультур геев, лесбиянок, трансвеститов, феминисток, да и просто пропаганда свободного секса, проводится и финансируется на государственном, региональном и муниципальном уровне, и начинается с детского сада и школы, а заканчивается бюджетным финансированием гей-парадов и хирургических операций по перемене пола. А восприимчивыми к ней в наибольшей степени оказываются именно белые люди — "коренные" канадцы и выходцы из стран Европы.

Несколько отличается ситуация с чернокожими иммигрантами-выходцами из стран, чрезвычайно пострадавших от западной колониальной политики и работорговли, разрушившей традиционные уклады архаичных обществ и их традиционную культуру. Во многих из этих стран сложилась весьма своеобразная черная криминогенная культура, например — на Ямайке, Гаити, да и в стране-акцепторе чернокожих рабов: США. Для данной культуры (или скорее субкультуры) характерна (в общем, вполне объяснимая и закономерная) ненависть к западной цивилизации и белым людям (черный расизм), склонность к промискуитету и рождению детей вне брака (последствия разрушения европейцами и американцами их традиционных культур и укладов), тяга к криминальному образу жизни (как своеобразная форма социального протеста, и мести западной цивилизации), и создание в черных гетто своеобразной брутально-матерной и предельно циничной музыкально-песенной и поведенческой субкультуры (гангста-реп, хип-хоп: примеры 1 и 2).

Данная асоциальная по направленности субкультура в либеральном и толерантном западном обществе получила статус культуры, и в музыкальном пространстве США и Канады стала доминирующей, будучи принятой белой молодежью и потеснив рок, кантри и поп-музыку.

То есть, в культурном пространстве Канады и США произошел культурный слом, когда более низкая субкультура пришлых этнических меньшинств (Канада: менее 6%(!!!), США: 12,85% чернокожего населения) стала доминирующей,

и начала активно вытеснять более высокую культуру "автохтонного" большинства населения.

"Когда толерантная культура принимает у себя неуступчивую культуру, позиции сдает именно первая" (Мишель Трибала).

Нечто весьма похожее происходит и во многих европейских странах, куда по либеральным программам иммиграции и беженства прибыло множество выходцев из бедных и отсталых стран. Серьезные аналитики уже всерьез обсуждают сроки и последствия грядущего превращения исламского меньшинства в большинство, поскольку рождаемость среди выходцев из исламских стран существенно превосходит рождаемость среди коренных европейцев. Тем не менее, либеральные правительства продолжают целенаправленно и неуклонно разрушать традиционные семейные ценности (доставшиеся европейцам от тех времен, когда европейская цивилизация была цивилизацией христианской), ускоряя вышеописанные процессы.

Мишель Трибала: "Демографический кризис в Европе — это реальный факт, который по-разному проявляется в каждой стране. В Германии и Испании, например, ситуация обстоит хуже, чем во Франции и Великобритании. В сценарии "Сближение" Евростат прогнозирует демографический рост в 16 миллионов человек за 50 лет (с 2010 по 2060 год) в Европейском Союзе. При отсутствии иммиграции Евросоюз потеряет к тому моменту 70 миллионов человек, то-есть — на иммиграцию за этот период приходится 86 миллионов человек или 17% населения к 2060 году. Разумеется, доля населения с иностранными корнями в Европе будет заметно выше, если добавить сюда иммиграцию прошлых лет, смешанные браки и неодинаковый уровень рождаемости, которые не берутся в расчет в прогнозе. Без иммиграции Испания потеряет 8 миллионов жителей, а Германия — 23 миллиона. Кроме того, Евростат составил прогноз насчет доли людей иностранного происхождения в населении Европы в 2060 году (его нельзя признать полностью удовлетворительным с научной точки зрения по причинам, которые объяснить здесь будет затруднительно). Результаты таковы: 50% людей иностранного происхождения среди населения в возрасте до 40 лет — в Испании и Германии, чуть более 40% — в Великобритании, 20% — во Франции".

В последнее время относительное падение демографического веса Европы в мире стало превращаться уже в абсолютное. Регион прекратил воспроизведение своего населения вследствие крайне низкого уровня рождаемости. Его средний показатель составляет в настоящее время 1,5, тогда как для сохранения текущей численности населения требуется уровень как минимум 2,1. Как указывают демографы, это не просто нулевой прирост населения (НПН), это уже нулевое население (НН). А.Рар, директор отдела России и СНГ Германского совета внешней политики, высказался по этому поводу совершенно определённо: "Мы на перепутье, и трудно сказать, куда это приведёт… Да, можно сказать, что "белая раса" вымирает…В открытую вести такие обсуждения пока сложно, потому что есть электорат". По данным Комиссии по демографии Совета Европы, если в 1960 г. люди европейского происхождения составляли 25% мирового населения, в 2000 г. — 17%, то через 40 лет они будут составлять не более 10%. В 2000 г. население Европы насчитывало 728 млн., к 2050 г., при сохранении текущего уровня рождаемости и без учёта иммиграции, оно будет насчитывать 600 млн. Европа потеряет к этому времени столько жителей, сколько населяет Германию, Польшу, Данию, Норвегию, Швецию и Финляндию вместе взятые. В последний раз столь значительное сокращение европейского населения наблюдалось только во время эпидемии чумы в 1347-1352 гг. Особенно серьёзная ситуация в Германии, где к 2050 г. население может сократиться с 82 до 59 млн. человек. (Источник)

Думается, что такую целенаправленную и систематическую демографическую политику западных либеральных правительств можно и должно назвать геноцидом против собственных народов. То, что эти народы уходят в небытие (либо превращаются в реликтовые нацменьшинства) постепенно, без бомбежек, расстрелов и газовых камер, существа дела не меняет. Либеральный геноцид довольно эффективен и без применения брутального насилия, мы пережили и продолжаем переживать его последствия в России, Украине и других постсоветских странах 90-х и начала 2000-х годов, и потери составляют десятки миллионов человек, что сравнимо с потерями в крупномасштабных войнах.

В 1990-х годах смертность в 1,5 раза превысила рождаемость. К концу 1990-х годов темпы естественной убыли населения превысили 900 тыс. человек. Начиная с 2001 года, естественная убыль населения почти постоянно сокращалась (с 959 тыс. человек в 2000 году до 249 тыс. человек в 2009 году). С 2004 года начался устойчивый рост миграционного притока в Россию, достигшего к 2009 году 247 тыс. человек. (Источник)

Но далеко не все россияне знают о том, что западная правящая верхушка, похоже, целенаправленно проводит долгосрочные программы утилизации и собственных западных этносов, и их культуры, постепенно и неуклонно замещая их выходцами из стран третьего мира — слишком уж диким и нелогичным это выглядит на первый взгляд.

Но, как говорится, факты — упрямая вещь, и то, что происходит на Западе, вполне подпадает под определения прямого и косвенного геноцида.

"Косвенный геноцид — направленное воздействие (умышленное бездействие) на какие-либо группы путем изменения природных условий, культурно-исторической среды, биологических и экономических факторов и т.п., приводящее к созданию для группы таких жизненных условий, которые могут привести (и это был бы желаемый результат) к полному или частичному физическому уничтожению ее. [Черновицкая Ю.В. Геноцид как явление политики (социально-философский анализ)" Автореферат дисс. ... канд. филос.наук: 09.00.11. М., 2006. С. 34.]

Вопрос к россиянам, российскому истеблишменту и политикам: хотим ли мы запрыгнуть на подножку западного поезда, идущего в пропасть? Будем ли мы повторять зады провальной, катастрофической иммиграционной, культурной, демографической политики Запада? Если нет — необходимо:

• 1. Тщательное критическое изучение западного опыта (и собственного, советского периода);

• 2. Создание своего долгосрочного системного проекта сохранения, защиты и умножения своих этносов, сохранения, защиты и развития нашей культуры; 

• 3. Создание разумной, тщательно продуманной иммиграционной программы, принимающей только человеческий материал достаточно высокого качества и родственной культуры. И ставящей непроходимые барьеры для въезда выходцев из культур-цивилизационных антиподов нашей культуры;

• 4. Восстановления высокого статуса традиционной семьи, как основной ячейки общества, и семейных ценностей, как базовых ценностей общества; 

• 5. Очень желательно, и даже необходимо, чтобы размер пенсий и уровень социального обеспечения родителей на старости зависел от количества рожденных или усыновленных и воспитанных ими детей, социально полезных для общества (алкоголиков, наркоманов и рецидивистов не включаем).

Простых и быстрых решений здесь быть не может, а популизм (как и калькирование западного опыта, к которому с энтузиазмом призывают современные либералы), не только преступны, но поистине смертельны.

"Между тем выход из депопуляции и преодоление её негативных последствий возможны только на путях проведения совершенно новой семейной и демографической политики, ориентированной на стимулирование рождаемости через возрождение семейных ценностей и потребности в нескольких (трех-четырех) детях. К сожалению, понимание этого фундаментального факта всё ещё остается привилегией меньшинства фамилистов и демографов нашей страны" [Медков В.М. Депопуляционные прогнозы численности населения России в 2005–2050 гг.]