Сергей Лунёв. О грязи на экране, на улице и в головах

Возьмите хотя бы Николая Васильевича Гоголя. Разве не с его лёгкой руки по Руси разбрелись городничие и ревизоры? Разбежались хлестаковы, маниловы да держиморды... И до сих пор бегают, изловить не можем. И о всей России и русских частенько по ним судят. А другая Россия разве была? Вроде как в школе не проходили. Давайте вспомним Некрасова, Толстого, Лермонтова. Страна рабов, страна господ... рука тянется к топору. Что нам такой Россией дорожить, где всё и всегда было плохо?

А разве сейчас хорошо? Включишь телевизор, посмотришь новости или кинофильм – за валидолом бежать хочется. А потом купить билет на самолёт и помахать Родине рукой: прощай, немытая Россия! В СССР поиздевались над Российской Империей – тюрьмой народов, с середины 80-х ХХ века издеваются над Советским Союзом – Империей Зла, а завтра? Традиция у нас такая? Может, пора менять такую традицию?

Что происходит? Кто нас убедил в том, что обо всём можно писать и говорить, что нет запретных тем? Почему каждый день обязательно проскочит новость о каком-то насильнике, убийце, аварии? И не одна. Всё плохо? Или нас убеждают СМИ в том, что всё плохо? Почему российские кинематографисты испытывают столь сильную тягу ко всяким подонкам и бандитам? А ведь какие у нас «талантливые» некоторые режиссёры попадаются – могут, если захотят, снять добротное кино, но только о плохой России и плохих русских. И почему-то часто отрицательные герои выглядят гораздо привлекательней положительных. Ну а если герой фильма государственный чиновник, то ничего доброго в нём вообще нет. Негодяев Негодяй Негодяевич. Живёт не по средствам, на путёвку в ад себе уже заработал, а на людей ему наплевать. Хороший полицейский? Сказки. Не бывает. И не будет, потому что если в головах маленьких граждан России засядет отрицательный образ слуги государства, то выбить его оттуда будет практически невозможно.

Откуда эти маленькие изверги, которые избивают, насилуют, убивают? С экрана. Если в кино можно, то почему в жизни нельзя? Тем более, за дело, когда обидели, оскорбили... а там пошло-поехало. Круто, как в кино, как в компьютерной игре  –  избить толпой слабого сверстника и выложить в Интернет. А ведь всё просто объясняется: у многих наших детей уже прошита другая норма, не та, которая была у нас. Если ругаются матом в кино, то почему нельзя ругаться на улице? Послать по матушке, так, как посылает известный актёр в кино. А почему молодой человек не может быть похож на звезду шоу-бизнеса? Может, просто надо стать такой же развязной свиньёй. Всё можно. На всех наплевать. На людей, на мораль… Я как-то шёл с дочкой по улице и поймал себя на мысли, что для неё мусор на улице стал нормой. То есть, если меня он раздражает, то её  – нисколько. Она не видела чистых улиц, она не знает, что такое город без окурков, бутылок и опустившихся на социальное дно бомжей. Грязь на экране, грязь на улице, грязь в головах.

В этом месте либералы взвоют и закричат: «Да он цензуру ввести хочет!» Хочу, если у наших работников нет самоцензуры, если они не чувствуют своей ответственности перед будущими поколениями – значит, нужна цензура. На худой конец, возможность по упрощённой процедуре взыскать с аморального деятеля вроде как «культуры» кругленькую сумму за нанесение мне тяжёлой психологической травмы, чтобы он сто раз подумал, прежде чем всякую муть делать. И пусть не прикидываются дурачками защитники всевозможных прав и свобод – всё они хорошо понимают. Как и мы хорошо понимаем, кто и зачем растлевает нашу молодёжь. И не зарубежным демократам-либералам учить нас тому, что для нас является нормой. Пусть переживают за своих детей, за своё общество и за своё будущее.

Недавно в обсуждении одного материала на «Однако» я вспомнил о так называемом «Кодексе Хейса». Позволю себе процитировать ещё раз, что же это такое: «Кодекс Хейса  –  этический кодекс производства фильмов, принятый в 1930-м Ассоциацией производителей и прокатчиков фильмов, в 1934-м ставший неофициальным национальным стандартом США.» Снимать фильмы не по кодексу было можно, но они не имели шанса быть выпущенными в прокат. Производители фильмов были обязаны соблюдать три основополагающих принципа:

1. Ни один кинофильм не должен снижать моральные устои аудитории. Таким образом, симпатии аудитории никогда не должны быть на стороне преступления, недостойного поведения, зла или греха.

2. Представлению подлежит только правильный образ жизни, с учётом требований законов драматического и развлекательного искусства.

3. Недопустимо ставить под сомнение естественные и человеческие законы, а также вызывать сочувствие к фактам нарушения таких законов.

В 1967 Кодекс Хейса был упразднён.

Как вы понимаете, Кодекс Хейса в США был принят в разгар Великой Депрессии. Потом началась вторая мировая война, холодная война. Не могли обойтись США без «американской мечты» на киноэкране. Нужны были американцам светлые лица, жизнеутверждающие истории и вера в будущее, чтобы выйти из глубокого экономического кризиса. А потом Кодекс Хейса отменили. Что такое современное американское кино – вы хорошо знаете. И совершенно точно, что ничему хорошему оно людей не научит. Доброе американское кино уже не правило, а редкое исключение. И с американцами творится что-то неладное.

Впрочем, и российское кино старается не отставать. Говорят, что рынок диктует темы. Верно, только с таким рынком наше будущее вылетит в трубу. Сколько можно нагонять тоску и уныние на людей? Сколько можно жить в состоянии экономической и психологической депрессии? Обратите внимание – доброе, душевное советское кино ушло, когда пришла перестройка. Потускнела сама картинка, в кинофильмах появились какие-то уроды… герои нашего смутного времени, которые в конце 80-х словно сошли с экранов кинотеатров в реальную жизнь. Советская мечта умерла окончательно. Наверное, это как-то связано?

Не хочу сказать, что в современном российском кино всё плохо. Это неправильно. Всё могло бы быть гораздо хуже после того, что мы пережили. Главная проблема в том, что в России пытаются снимать не наше кино, не русское. Души в нём нет, а Россия без души мается и медленно умирает. И вроде бы проблемы в нашем кино те, с которыми мы живём  –  деньги, карьера, а только хочется нам другого. В кино нам нужна иллюзия, а не истории о том, как заработать деньги и... не знать, зачем они нам нужны. Нам нужны чудаки, которые будут лазить в окна к любимым девушкам, совершая иррациональные поступки, нам нужна весна на нашей Заречной улице. Нас ведь не от киногероев подташнивает, а от самих себя, узнаваемых в них с ужасом. Пока тошнит – хорошо, значит, мы знаем своих героев, значит, мы помним себя и то, какими мы должны быть.

Нам нужна мечта. Вы думаете, сложно придумать мечту? Нужно собирать академиков, давать задание институтам, часами сидеть в телеэфирах? Перечитайте ещё раз Кодекс Хейса. Там всё написано. Хотя разве что-то новое в Кодексе Хейса придумано? Нет, на самом деле с нами не всё так плохо, мы не потеряны для будущего, если говорим о главном, если знаем, что с нами что-то не так. Значит, всё ещё можно изменить. Только надо начать и ничего не бояться: ни хая злопыхателей, ни истерик врагов. Главное, всегда и всё называть своими именами: зло – злом, добро – добром, героя – героем, а подонка – подонком. Тогда и разобраться, по какую линию фронта находишься ты, будет просто.