Альберт Пирманов. Сказ про медведя и шавок

Как измерить 12 лет в историческом масштабе - это даже короче, чем вспышка на фотоаппарате типа «мыльницы». Двенадцать лет назад в Европе был затяжной пир, до того обожрались, что у них пошли галлюцинации: им показалось, будто бы хозяин Евразии и тайги сдох, у него еле прощупывался пульс и он был чуть тёплый. Вожаки стаи волков сначала боязливо подбирались и покусывали его, тут же отскакивали и прятались в кусты. Не видя реакции его, серые осмелели и бросились остервенело кусать бурую гору, но она не реагировала.

Осмелели даже подзаборные шавки, они почти все отметились: чухонцы и бендерлоги, пшеки, ро-мулы, братушки и многие-многие другие. Стая вырыла нору в Брюсселе и стала обсуждать: как делить наследство его будем? Обсуждать начали с 1991 года, в год овцы. Да так увлеклись спорами - как делить будем, по-честному или по-справедливому? - что не заметили, как наступил 2000 год, он же год дракона. Я не знаю, конечно, кто этот дракон, но в этот год лохматая гора открыла одно око и удивилась: а кто это меня обмотал путами? Гора притаилась и решила притвориться, как будто ничего не изменилось.

Долго бурой горе ждать не пришлось, к ней подбежала стая подзаборных дворняг и стала гадить рядом с ней, одновременно кривляясь и выдразнивая некогда могучую гору. Безродные псины бегали вокруг и подзадоривали себя и других шавок шутками и бахвальбой: я вот эту часть отрежу, а я тут кусочек оторву, а я ей, горе, когти повыдираю, а я ей уши откручу. Шавки шутили и смеялись. Пара шавок подбежала к горе и вцепились в её бок, норовя при этом вырвать с безответной горы шерсть, заливаясь от визга и еле проговаривая сквозь смех: с паршивой овцы хоть шерсти клок!

Вдруг, как будто бы сверкнула молния и раздался гром - это с грохотом лопнули и разлетелись путы с бурой горы. В тот же самый момент пронзительно завизжали две шавки в огромных лапах со стальными когтями. Это были лапы бурой горы, она привстала на четвереньки, и тут шавки поняли, он жив.

Кто же это был? Он. Хозяин тайги от Бреста и до Доусона. Медведь!!! Наш Медведь присел на задние лапы и стал выметать шакальём дерьмо из своей берлоги, теми самыми шавками, что ещё буквально минуту назад шутили над ним. Медведь неторопливо стал наводить порядок в своей вотчине, приговаривая при этом: Я шутки люблю и понимаю, я не бирюк какой-то, я и сам пошутить люблю! Щас только уберу в горнице и пошучу. Отдраил Медведь свой уголок половыми шавками, да и вышел на свет Божий с псятиной в когтях.

Огляделся Медведь, будто место выбирает, увидел свою делянку с малинником и пошёл к нему на задних лапах. Медведь остановился посередине делянки и промолвил с сожалением: эх, и запустил я своё хозяйство, надобно удобрений добавить, чтобы по лету малинки было поболее. При этих словах морда Медведя мечтательно расплылась в улыбке: люблю я малинку! Клубничку не люблю. Не-е. Мне лесная ягода пользительней!

Вздохнул Медведь, посмотрел на шавок, и говорит им ласково-ласково так (а глазки у него в этот момент стали такими лукавыми): «Шавочки, мне ваша помощь нужна, я сейчас шутить буду, а вы мне подмогнёте как сможете». Не успели шавки ещё сообразить, что от них хочет Медведь, и как же он будет шутить, как тут же случилось это. Раздался чудовищной силы рык, а перед собачьими мордами хищно раскрылась огромная пасть с кинжалоподобными клыками, а рык всё нарастал и нарастал из чрева Медведя. Вдруг Медведь перестал рычать, он стал ловить своими ловкими лапами шелудивых псин. Псины от страха ополовинились от вылетевшего из них дерьма, потому и выскользнули из лап Медведя. Но Медведь изловчился и поймал шавок на лету. И, не мешкая ни секунды, Медведь быстро отбежал от делянки, над ней повисла колуном сероводородная вонь.

Остановился Медведь подальше от делянки, с подветренной стороны и радостно заливаясь смехом, что малый ребёнок, еле вымолвил: я же говорил, люблю шутки и не обижаюсь на них.

Отсмеялся Медведь, отдышался, подмигнул псинам и спрашивает их: ну и как вам моя шутка? Правда, весело? Псины таращились на Медведя очумелыми глазами и даже гавкнуть не могли. Медведь посмотрел на них и, видя, что собаки совсем не смеются, промолвил: не смешно? Н-нда, да не скулите вы, да вижу, вижу я. Ну не смешная шутка, но зато какая эффективная, сразу на всю делянку удобрений навалили. Ну да ничего, в следующий раз я обязательно придумаю весёлую шутку. Да зачем ждать и откладывать в долгий ящик то, что можно сделать сейчас. Вот прям сейчас и исправлюсь.

Глаза Медведя стали ещё лукавее, чем перед первой шуткой. От такого поворота событий шавки вдруг зашлись в истеричном смехе, корчась в конвульсиях. А глаза, эти глаза, они готовы были выскочить из своих глазных яблок от переполнявшего их животного страха и убежать “куда глаза глядят” от своих хозяев, но вовремя опомнились. Видя такой оборот дела, Медведь обиженно пролепетал: не, ну так нечестно. Я только подумал о шутке, а вы уже вон как рассмеялись. Медведь не стал настаивать на шутке, и так было видно, что собаки буквально умирают от смеха.

Медведь тяжело вздохнул и сказал псинам: ну ладно, отпускаю вас, я ведь добрый! Передайте вашим волчарам поганым, что я только хозяйство своё в порядок приведу и приду к вам на гулянку. Только двери с окнами не закрывайте, я к вам с гостинцами приду, хочу вам мой товар лицом показать и дать на спробу. Ежели понравится, то сторгуемся. А ежели, мы не сторгуемся, то я пойду к панде и китоедам, мне по баобабу, где коробейничать. При этих словах Медведь разжал свои могучие лапы с когтями и шавки шмякнулись оземь. Псины тут же вскочили и буквально рванули с места. Медведь даже не видел самих безродных шавок. По дороге, в сторону Запада, стремглав неслись два клуба пыли, перегонявшие попеременно друг друга, и только визг и скулёж говорил о том, что в клубах пыли кто-то есть!

Долго Медведь смотрел на дорогу с чудом, пока оно не исчезло из виду, только ветер нет-нет да принесёт утихающий визг, но скоро и он пропал.

Присел медведь на поваленный дуб, и стал философски размышлять: Вот где их учили? Неужели эти волчары поганые и шавки подмётные не знают, что медведи впадают в зимнюю спячку. Ох и плохо будет тому, кто разбудит Медведя во время спячки.

А ведь нашего Медведя разбудили: чойто тяперича будет!!! Ах, да, Медведь наш в душе шутник. Значит…

Через недельку Топтыгин проходил по опушке своего дальнего леса, и вдруг отчётливо услышал своим чутким слухом. Что? Из далёких полей доносился ненормативный визг и скулёж. Споры шли на повышенных тонах. Сразу стало видно и слышно, там уже знают: Хозяин идёт!

Потапыч усмехнулся и подумал про себя: подождите *уки, я вам ещё не раз дам про*раться в моих бережных лапах!!! Я ещё чуток жирка поднакоплю и приду. Ждите, ироды!

Источник