Военные учения всех родов войск проходят в России регулярно. Соответствует ли подготовка боевых частей реалиям времени, кого, как и, главное, зачем готовят в ходе этих операций, снизится ли интенсивность учений при новом министре, почему НАТО все реже рассматривает Россию в качестве противника – в этом разобралась газета ВЗГЛЯД.
Одним из характерных признаков пребывания в должности министра обороны Анатолия Сердюкова стал резкий рост объемов боевой подготовки.
Учения всех масштабов проводятся в Вооруженных силах постоянно, венчаясь ежегодными стратегическими учениями на одном из ключевых направлений – Запад-2009, Восток-2010, Центр-2011, Кавказ-2012...
Приход нового министра обороны и нового начальника Генштаба неизбежно вызовет определенные изменения в направленности и целях боевой подготовки, и для того чтобы предположить, какими они могут быть, нужно понять, к чему сегодня должна готовиться российская армия?
Наиболее заметными для обывателя, что логично, становятся именно стратегические учения, наиболее крупные по масштабу. Однако к их проведению регулярно предъявляется масса претензий, в основном на тему «запланированности» и «показушности» происходящего.
Оценивать качество стратегических учений постреформенной российской армии достаточно сложно – нужно отметить, что эти маневры проводятся в условиях кардинальной смены организационно-штатной структуры практически всех звеньев командной иерархии Вооруженных сил. Собственно, главная цель всех стратегических учений 2009–2012 годов заключалась именно в проверке, отбраковке и последующей отладке новых элементов и структур, наибольшее внимание уделялось именно взаимодействию штабов различных частей и соединений, отработке процесса принятия решений, координации действий и обмена информацией. На этом фоне непосредственно вопросы боевых стрельб, которые для многих являются основным содержанием учений, отходили на второй план.
Помимо «Дагестана», от Каспийской флотилии в учениях «Кавказ-2012» задействованы ракетные корабли «Татарстан», десантные катера и суда обеспечения
Самой интересной (но вместе с тем и наиболее закрытой) является тема использования на учениях новейших автоматизированных систем управления, которые сегодня внедряются в Вооруженных силах. В ходе маневров прошлых лет в прессе уже сообщали об испытаниях ЕСУ ТЗ (Единой системы управления тактического звена) Сухопутных войск и АСУ «Андромеда» для ВДВ. На «Кавказе-2012» испытывалась система более высокого уровня – ЕСУВ (Единая система управления войсками) «Заря», позволяющая объединить системы различных родов войск под единым управлением.
Тем не менее, армия существует для войны, и отработка непосредственно боевых действий составляет весьма важную часть учений, к которой предъявляется основная масса претензий. Вместе с тем, нужно понимать, что «срежиссированность» сегодняшних учений вызвана жесткой необходимостью.
Армия – не самая комфортная среда обитания. Небоевые потери, вплоть до гибели людей в мирное время, вдали от «горячих точек» – это обыденность любых крупных вооруженных сил, а когда армейский механизм приводится в действие – опасность только возрастает. «Срежиссированность» боевых эпизодов учений необходима именно для снижения этой опасности, исключения возможных столкновений, накладок, наконец – просто попадания под «свой огонь». Последствия подобных инцидентов могут быть слишком серьезными, чтобы не принимать их угрозу во внимание.
Уменьшить влияние этого фактора можно с помощью нового оборудования учебных центров и полигонов, позволяющего имитировать стрельбы с помощью лазерных систем-имитаторов боя. Подобные системы уже давно используются на Западе, а в России на базе Мулинского полигона в Нижегородской области сегодня идет строительство нового центра боевой подготовки Сухопутных войск Западного военного округа, который должен быть сдан в эксплуатацию летом 2014 года. Работы в интересах Минобороны России выполняются компанией Rheinmetall Defence Electronics.
Всего новый учебный центр в Мулино позволит обеспечить подготовку до 30 тысяч военнослужащих в год. Каждая бригада может проходить несколько этапов обучения на разных уровнях – от малых подразделений до батальонов и бригадного уровня, с проведением учений с имитаторами и с боевыми стрельбами, сроком до нескольких недель. По завершении цикла обучения будут осуществляться итоговые учения для обеспечения единообразия подготовки и проверки ее уровня. Кроме того, в центре может также осуществляться подготовка командиров бригад, с использованием комбинации штабных, полевых и имитационных средств подготовки.
Пока таких центров еще нет, исключить «режиссуру» можно с помощью другого вида учений, который часто вызывает презрительную усмешку у «понимающих» – командно-штабные учения, «учения на картах» часто называются «игрой в солдатики».
Отчасти это так и есть – боевые действия в ходе КШУ отрабатываются без реального привлечения войск или с минимальным их участием. Отсутствие угрозы «выстрелить по своим» или в ночи по ошибке переехать танковой колонной чей-то полевой лагерь позволяет «штабным умам» развернуться по полной программе. Абсолютной свободы нет и здесь, действия командиров, начальников штабов и операторов лимитированы реальными ограничениями возможностей войск, систем связи и т.д., за чем тщательно (по идее) следят посредники, подкидывающие сторонам все новые и новые препятствия.
Сегодня КШУ – весьма сложный процесс, в ходе которого также используется разнообразное электронное оборудование, по факту – развитые симуляторы боевых действий, позволяющие отрабатывать крупные операции с участием множества командных структур. Соответствующее программное обеспечение, в урезанном виде, разумеется, доступно и обычным пользователям, желающим почувствовать себя стратегами – например, известный симулятор дивизионно-корпусного звена Decisive Action и другие подобные продукты. Можно также вспомнить известный варгейм «Гарпун», в основе которого также лежит совершенно серьезный симулятор боевых действий, использовавшийся ВМС США.
Свои продукты подобного рода есть и в России – цифровое моделирование боевых действий используется Вооруженными силами РФ давно и постоянно.
Именно в ходе КШУ офицеры могут отрабатывать боевые действия с учетом самых различных неожиданных факторов, не зная, что за сюрприз им в следующую минуту подкинет посредник или программа, обсчитывающая ход и исход виртуальных боевых действий. Сочетание частых КШУ с реальными учениями, направленными на отработку взаимодействия и логистики, можно считать главным условием нормальной подготовки армии.
Вопрос выбора вероятного противника остается крайне важным – и сегодняшняя геополитическая обстановка такова, что и России, и НАТО приходится готовиться одновременно к весьма разным войнам. Североатлантический альянс упомянут не случайно – в конце концов, он остается наиболее сильным военным блоком на планете, и многое в развитии российской военной машины зависит от позиции Вашингтона и Брюсселя.
Особенно это видно на примере проблемы противоракетной обороны. Практически несовместимые позиции сторон периодически приводят к обострениям, напоминающим «лучшие времена» холодной войны. При этом развитие стратегических ядерных сил и средств противовоздушной/противоракетной обороны по обе стороны океана идет именно с прицелом на возможности традиционных вероятных противников – США для России и наоборот.
Вместе с тем, этот спор не мешает России и НАТО сотрудничать по широкому кругу вопросов, таких как совместные учения. Причем в последние годы их число растет: «Бдительное небо», «Бдительный орел», «Помор», «Баренц», «Фрукус» и другие совместные маневры проводятся в разных районах регулярно. Одновременно НАТО проводит и учения характерно антироссийской направленности.
Лучше всего это противоречие отражают два состоявшихся в середине ноября 2012 года учения: совместные командно-штабные учения РФ и Альянса «Бдительное небо», где Москва и Брюссель будут отрабатывать борьбу с воздушным терроризмом, и учения НАТО Cyber Coalition-2012, где Россия рассматривается как один из главных противников в киберпространстве.
При этом точка зрения на Россию как основного противника находит все меньшую поддержку в НАТО, что практически исключило крупные «общеблоковые» учения на тему возможной масштабной войны на европейском континенте.
Идея возможного конфликта с РФ таким образом все более маргинализуется, уходя из реальной повестки дня.
В России большая война в Европе тоже уже не рассматривается как возможная реальность. Исходя из практики проводимых учений, Россия продолжает «на всякий случай» поддерживать в готовности к обмену ядерными ударами свои стратегические ядерные силы, однако вероятность возникновения крупного военного конфликта в Европе, способного привести к такому обмену, представляется скорее излюбленным военно-политическим жупелом, от которого не может отказаться старшее поколение военных и политологов.
Основной темой российских учений сегодня являются локальные конфликты. Угроза этнических и религиозных столкновений для России продолжает нарастать – прежде всего на постсоветском пространстве. Возможное болото таких «необъявленных войн» сегодня представляет собой куда более реальную опасность, нежели гипотетический конфликт с НАТО.
Это, пожалуй, главное отличие учений современной российской армии от гигантских советских маневров типа «Запад-81». По сути, и там и там главным содержанием маневров является отработка взаимодействия командных структур и системы обеспечения боевых действий, однако цели и масштабы были принципиально разными.
Россия сегодня не ставит задачу «в три недели добраться до Ла-Манша» – и не только потому, что сегодня возможность такого «броска на запад» крайне сомнительна. Большая война в Европе сегодня не решит ни одной из проблем ее возможных участников. Зато новых добавит с гарантией и в избытке.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
