В рамках спецпроекта «НВ», посвященного будущему России, своими мыслями о том, какие вызовы стоят перед нашей страной, делится известный тележурналист, политолог и экономист.
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
В рамках спецпроекта «НВ», посвященного будущему России, своими мыслями о том, какие вызовы стоят перед нашей страной, делится известный тележурналист, политолог и экономист.
«Однако здравствуйте!» – по этой фразе-паролю его узнает вся страна. Автор и ведущий аналитической программы «Однако» и главный редактор одноименного еженедельного журнала Михаил Леонтьев уже более десяти лет принадлежит к числу наиболее востребованных политологов нашей страны. С ним можно спорить, не соглашаться, но нельзя не признать: зубр российской публицистики в свойственной ему эпатажной манере зачастую первым высказывает такие идеи, которые потом годами перепевают его коллеги самых разных взглядов.
Кстати, сам Леонтьев открещивается от титула «политолог», свою телевизионную деятельность считает вредным для здоровья занятием, а себя в шутку именует «стахановец-производственник». Работая в бешеном темпе, он помимо выпуска телепередачи и журнала умудряется писать книги, читать лекции, снимать документальные фильмы. Последним и самым успешным из них стал аналитический сериал «Большая американская дырка», в котором Леонтьев, дипломированный экономист, рассуждает о причинах мирового финансового кризиса. Тема глобальных экономических потрясений красной нитью проходит и через его размышления о будущем России, которыми он поделился с читателями «НВ» в рамках нашего спецпроекта, посвященного будущему России.
В рамках действующей финансовой системы у России нет шансов на развитие – она будет и дальше терпеть поражение за поражением. Но раз нам некомфортно жить в такой системе, то надо найти способ из нее «выскочить»: все равно ловить здесь нечего. Хотя обретение стопроцентного суверенитета и самостоятельное развитие потребуют от всех нас колоссального напряжения.
Главная задача, стоящая перед сегодняшней Россией, – это форсированная индустриализация, то есть восстановление модели крупнейшей индустриально продвинутой экономики, способной развиваться, опираясь на свой потенциал и собственное видение будущего. При этом я глубоко убежден, что драйвером возрождения нашей промышленности призвана стать оборонка. Этот кластер, оставшийся нам от советского наследства, остается единственным носителем и технологий, и поистине передовой индустриальной культуры. При этом оборонка абсолютно не зависима от мировой конъюнктуры, которая вынуждает нас болеть при каждом чихе на глобальных рынках. Поэтому качественный модернизационный рывок – не догоняющий, а ведущий нас сразу на несколько ступеней выше – можно спроектировать только на платформах ВПК.
Определенную веру в подобный сценарий вселяет реформа армии при всей ее кривизне и очевидном идиотизме. Кто бы что ни говорил, но нынешний министр обороны создал новую армию, то есть объект перевооружения, который недавно вообще отсутствовал. Как следствие, перед российским ВПК теперь поставлена сложнейшая задача: произвести в нужных объемах ультрасовременное оружие для обновленных Вооруженных сил РФ. Если оборонка справится с государственной программой вооружения, то это создаст неплохой фундамент для индустриального скачка. После этого будет проще решать другие задачи – возродить гражданский авиапром, предложить новый космический проект, запустить транспортные проекты трансконтинентального масштаба и так далее.
Я считаю возрождение промышленности задачей государственной, и возлагать надежды на один лишь бизнес бессмысленно. Только государство способно ставить и решать стратегические задачи, которые не сулят мгновенной прибыли, а дают результат в отдаленной перспективе. Необходимо тщательно выстраивать внутренние рынки, грамотно стимулируя протекционизм (не просто «закрыться и вариться») и изыскивая собственные финансовые резервы на программы реиндустриализации. Кроме того, нам нужно выработать свою суверенную денежную политику, а не осуществлять ее в форме «валютного управления», печатая рубли в соответствии с приходом в страну валютной выручки.
Но означает ли та экономическая модель, которую я пропагандирую, возвращение к «советскому проекту»? Ни в коем случае! Зачем возрождать то, что проиграло в конкурентной борьбе? Я вообще считаю, что рыночный капитализм совсем неплох как экономический уклад, поскольку без конкуренции немыслимо развитие. Однако сложившийся к началу XXI века на Западе и у нас строй вовсе не является настоящим капитализмом. Современный «финансовый капитализм» увел на вторые роли, а в значительной степени и просто уничтожил классических игроков капиталистического рынка: промышленников, банкиров, купцов. И поставил на первое место иррационального биржевого спекулянта.
Но и в реальном секторе экономики компании стали слишком большие и, как правило, с распыленным капиталом, то есть без реального хозяина. Поэтому их в каждой отрасли – единицы, что радикально снижает конкуренцию и переводит ее, по сути, во внеэкономическую плоскость. А управляют ими менеджеры, мало чем отличающиеся от советских чиновников. Предприниматели же, создающие компании, в массе своей перестали считать их делом своей жизни, которое надо передать своим детям, а продают их крупным игрокам, как только они встанут на ноги. Поэтому не они, а юристы и финансисты становятся главными людьми рынка. Разве это тот капитализм, который в свое время покорил мир? Нет, перед нами – настоящее извращение!
В связи с этим я полагаю, что задача России – вернуть капитализму его изначальный позитивный смысл. Для этого государство должно правильно настроить рынок, отладив систему стимулов и оптимизаций. Скажем, в России облагается налогами все, кроме фондового рынка. Но это же смешно! Выходит, что самая бессмысленная, паразитическая деятельность стимулируется, а вся остальная находится в загоне? На мой взгляд, наше государство должно создать такую рыночную модель, при которой предпринимателям будет выгоднее заниматься рациональным промышленным производством, а не играми в «финансовую рулетку». Только в этом случае рынок будет играть предназначенную ему роль регулятора, а не провоцировать хаос и панику на биржах.
Разумеется, форсированная индустриализация и построение нормального капитализма – это задачи, которые потребуют качественно иной национальной элиты в бизнесе и госаппарате. Взамен компрадорской верхушки и «креативного класса» должен прийти «проектный класс», который возьмет обустройство России в свои руки. Это будет крайне болезненный процесс, но запускать его необходимо.
Пока же мы, увы, живем в стране, в которой коррупция является не просто наростом на системе управления – она сама является системой управления. Ведь что такое российская коррупция? Это способ самоорганизации общества в отсутствие дееспособной власти. В 2000-е годы борьба с ней была нереальна, поскольку иные рычаги управления страной на тот момент попросту отсутствовали. В условиях медленной реабилитации «пациента» решительный удар по коррупции обозначал бы немедленное обрушение всей конструкции – и тогда реанимировать было бы просто нечего. Именно поэтому власть на протяжении целого десятилетия действовала крайне осторожно, в полном соответствии с клятвой Гиппократа: «Не навреди!»
Однако на сегодня курс терапии уже пройден и власть должна решиться на устранение «элитарной раковой опухоли» хирургическим путем. Благо она может опереться на государственно мыслящих людей, коих немало внизу нашей социальной пирамиды. Ведь если мы посмотрим на русское гражданское общество, то увидим, что его волнует не абстрактная борьба с «кровавым режимом», а вполне конкретные вещи: дети, старики, экология, образование, наука. Вот из этих людей власть и должна сформировать тот самый «проектный класс», который призван укрепить мощь нашего государства! Таков вообще архетип российской власти: в периоды возрождения страны она обращается напрямую к народу через головы зарвавшихся бояр, нахапавших себе в ходе очередной русской смуты свобод и привилегий, причем при опоре на внешние силы. И когда государство восстановит свою силу, коррупция перестанет носить системный характер.
По мере решения наших внутренних проблем и усугубления глобального кризиса мы обречены на нахождение передовой социально-политической модели. Ведь ни для кого не секрет, что проект так называемой либеральной демократии, который мы попытались скопировать в 1990-е годы, давно миновал свои лучшие дни, причем не только у нас. Эта модель могла существовать только в условиях нескончаемого роста ВВП, когда работала американская мечта: следующее поколение должно жить лучше нынешнего. Сегодня же любой адекватный западный специалист скажет вам, что последующие поколения будут жить хуже нынешнего. А это значит, что ломается нынешняя модель, когда политики фактически покупают голоса в обмен на обещания красивой потребительской жизни. Все, вечеринка окончена!
Что придет на смену отжившей модели – пока открытый вопрос. Я надеюсь, что политическая профанация под названием «всеобщая демократия», которая долгие годы позволяла меньшинству манипулировать большинством, уйдет в прошлое навсегда. В чем коренная порочность такой системы? Если вы наделяете правами всех и просто так, то это означает только одно: эти права отъемлемы в принципе. Любой вменяемый бизнесмен скажет вам, что ни одно серьезное акционерное общество не работает по принципу «один человек – один голос». А ведь государство куда более сложный механизм! Лично мне милее реальная демократия, существовавшая в Римской республике, где права базировались на абсолютно ясных и неотъемлемых обязанностях. Там действовал железный принцип: «Я умираю за Рим – я имею права», поэтому к управлению государством допускался только тот, кто имел место в легионе.
Мне кажется, что в основу своей социально-политической модели Россия должна положить новую редакцию сословного общества, когда каждое сословие обладает своим набором прав и обязанностей. Только в Средние века эти права и обязанности передавались по наследству: царь, потому что папа – царь; кузнец, потому что папа – кузнец, и так далее. Я же предлагаю наделить людей правом выбора между сословиями. Ты готов ради страны отказаться от богатства и нести за нее колоссальную ответственность, подобно римскому легионеру? Тогда бери власть в свои руки и управляй страной! Ты не хочешь умирать за отчизну, но хочешь жить зажиточно и много зарабатывать? Пожалуйста: становись торговым человеком, но только путь во власть тебе заказан.
Главной причиной краха 1991 года, последствия которого мы переживаем до сих пор, был отказ от проектного мышления. В результате мы превратились в слабенький объект геополитической экспансии со стороны внешних сил. Поэтому восстановление проектного мышления – наш главный вызов, который будет посерьезнее коррупции, сырьевой экономики и отсутствия конкуренции. Большая страна не может жить без Смысла. Поэтому сначала необходимо сформулировать Идею с большой буквы, а уже потом поставить экономические цели, которые с ней соотносятся.
Но какой исторический проект смог бы вдохновить «проектный класс» и народ на осмысленную созидательную деятельность? В первую очередь это православное христианство, которое лежит в основе нашего культурного кода. Во-вторых, это идея социальной справедливости, которая вытекает из православия и которая была усилена во времена СССР. Но наибольшие шансы на успех, с моей точки зрения, имеет проект возрождения державы, сохранения России как государства-цивилизации и строительства новой империи.
По мере развития мирового финансового кризиса глобализация будет заходить в тупик, а влияние Америки как глобальной империи – непрерывно ослабевать. Что может возникнуть на обломках старой системы? Вероятнее всего, мы увидим созвездие новых империй, вокруг каждой из которых сформируется своя зона – финансовая, экономическая, политическая и культурная. Мир будущего – мир империй и региональных цивилизаций, отличных по своим традициям, образу жизни, иерархии ценностей. И я вижу нашу задачу в том, чтобы среди этих государств-цивилизаций нашлось достойное место и нашей стране.
Россия всегда существовала как империя и, по моему глубокому убеждению, способна выжить в ХХI веке только в таковом качестве. Как империя в современном смысле, то есть не с точки зрения организации власти или форм внешней экспансии. Как империя, где имперскость означает гармонизацию всех составных частей и культур, где русские – государствообразующий народ, который без других народов и их традиций существовать не сможет. Имперское сознание есть самое глубокое основание нашего антифашизма. Поэтому любой шовинист, призывающий к расправе над инородцем и иноверцем, – это угроза существованию империи.
Мы должны не завоевывать наших соседей силой оружия, а убеждать народы, близкие нам по духу, истории и культуре, в одной простой истине: нам лучше обустраивать наше государство-цивилизацию вместе, если мы не хотим превратиться в объект манипуляций, разделов и соперничества за ресурсы и пути их транспортировки. В этом, собственно, и состоит суть постсоветской интеграции, которую президент Владимир Путин пытается ускорить посредством Евразийского союза. В конце концов постсоветская интеграция – для нас вопрос выживания, ведь масштабов внутрироссийского рынка ныне недостаточно для самостоятельного экономического развития.
Вообще, я считаю, что именно Россия имеет шансы предложить себе и миру новую, более справедливую и эффективную экономическую модель. Ведь нынешняя система, хоть иногда и позволяет нам срывать неплохой куш за счет благоприятной сырьевой конъюнктуры, не оставляет нам никаких шансов на достойную жизнь и нормальное развитие. По сути, мы – изгои, и это отличает нас от того же Китая, на который существующая система уже тридцать лет неплохо работает. Поэтому если кто-то и предложит миру что-то разумное, доброе, вечное, то это будет именно Россия.
по пунктам
(Метод экономиста Михаила Леонтьева)
1. Налоги.
Вместо имеющихся сейчас у нас налогов на прибыль, добавленную стоимость и доходы физических лиц необходимо ввести для бизнеса два налога – на имущество и на продажи, а для физических лиц – только первый из них. Под облагаемым имуществом понимаются все денежные средства (включая заемные) и активы, в том числе биржевые инструменты. А под продажами – выручка от любой транзакции, причем необязательно розничной. Легко понять, что реальная ставка этих налогов от прибыли переменна и зависит от эффективности их работы – капитальной (то есть отдачи на капитал) для первого налога и текущей (то есть рентабельности от затрат) – для второго.
Иными словами, эффективно работающие собственники несут несоизмеримо меньшую налоговую нагрузку, чем неэффективные, что значительно усиливает отбор. Кроме того, это выравнивает шансы в конкуренции с огромными компаниями, которые всегда менее эффективны, но обладают внеэкономическими возможностями. Это естественным образом препятствует росту субъектов рынка сверх разумного размера. К тому же становится в большинстве случаев нецелесообразным продавать хорошо работающую компанию.
2. Собственность.
Нужно законодательно установить, что в открытом акционерном обществе контрольный пакет всегда должен находиться в руках одного человека или корпорации. Иначе исчезает главный принцип капитализма – персональной ответственности. Да и рейдерские атаки при такой системе принципиально невозможны.
Частной собственности на землю нет (кроме приусадебных участков), потому что она лишь переводит усилия участников рынка из продуктивной сферы в спекулятивную. Сельхозпредприятиям она передается в аренду без права перепродажи, и кредитуются они частично под будущий урожай, частично под госгарантии. Природные ресурсы и, соответственно, природопользующие предприятия (горнодобывающие, лесозаготовительные, рыболовные) также находятся исключительно в собственности государства, но управляются победившими на конкурсах частными управляющими компаниями, в том числе иностранными. Доходы от таких компаний, как и от аренды земли, составляют значительную часть доходов бюджета и позволяют держать налоги на весь бизнес достаточно низкими.
3. Фондовый рынок.
При соблюдении упомянутых выше налоговых и законодательных усилий этот рынок вернет себе свою первоначальную позитивную функцию – привлекать и рационально перераспределять капитал. И это не выходя за пределы чисто рыночных регуляторов, что всегда благо по сравнению с законодательным регулированием запретами или предписаниями.
4. Кредиты.
Ссудный процент, то есть ростовщичество, – это грех по Священному Писанию и источник всего нездорового и паразитического в капитализме. Без него можно и нужно обходиться, не запрещая даже дачу в долг, но предоставляя из государственных банков всем желающим и имеющим обеспечение беспроцентные кредиты. Причем поскольку нет кредитного процента, то ничего не платят и за депозит (наоборот, берут за хранение), что вынуждает капиталы искать более активное приложение.
// Подготовил Михаил Тюркин
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
