Президент России Владимир Путин продолжает вызывать враждебные чувства на Западе. По любым оценкам заметка в Reuters за авторством старой «русской руки» в Лондоне, на которую я только что наткнулся, представляет собой мрачное чтение. Кажется, в России все плохо. И во всём виноват Путин.
Во время недавнего визита в Москву и Санкт-Петербург я достаточно наслушался этого от российских интеллектуалов. В самом деле, опытный московский корреспондент Рейтерс в Лондоне*, путешествовавший со мной, по-видимому, основывал свои записи на беседах с теми самыми интеллектуалами, с которыми мы оба встречались.
Итак, являет ли Россия под руководством Путина полное бедствие, направляется ли неотвратимо к гибели и саморазрушению? Мы слышим такой прогноз с момента рождения постсоветской России.
Вспомните, бывший Госсекретарь США Мадлен Олбрайт даже с некоторым удивлением спрашивала, как можно позволить одной стране обладать всеми теми сказочными богатствами, что таятся в Сибири и на российском Дальнем Востоке, ведь они должны принадлежать всему миру?
Если уж говорить прямо, восприятие России Западом, как бельма на глазу, существовало и до Путина. Но если вернуться в настоящее, пока я был в Москве, было опубликовано исследование, основанное на опросах Центра Стратегических Исследований – совета под патронажем Запада, приписываемое двум российским амбициозным политикам – Алексею Кудрину и Герману Грефу – которые ранее обитали в коридорах власти, но вышли из милости и хотели бы прорваться обратно.
Статья в Рейтерс воспринимает исследование Центра как крайне критичное в отношении Путина, однако без труда замалчивает «открытия», которые тот приводит. В исследовании говорится, по сути, что ни нынешние властные структуры, ни агитирующая за «реформы» оппозиция не убедила российский народ, который всё больше отходит от веры в то, что спасение страны лежит в новой революции, которая может провести раздел между прошлым и начать новую эру.
Именно в этом – лживая сплетня. Какую такую революцию можно провести в России? Становится всё сложнее устроить «цветную революцию» на западное финансирование, как это было в Грузии в 2003 году и на Украине в 2004-м, и попытка которой случилась в Киргизии. Новые законы отслеживают денежные потоки в сейфы российских НПО с Запада. Проще говоря, НКО должны регистрировать их присутствие и отчитываться в финансировании, полученном с Запада. Это не нравится ни им, ни их западным патронам, но закон есть закон.
Мы не можем сравнивать Россию и с арабской весной. «Социальная структура» совершенно отлична от той, что существует на Ближнем Востоке, – она словно с другой планеты. Так о какой такой революции говорит Центр? Горькая истина в том, что Россия и российский народ намного левее нынешней властной структуры, говоря политическим языком. Таков характер той земли, по которой я прошёл и где говорил с обычными людьми.
Таким образом, всё сводится к тому, с какой группой российского народа говорить. Конечно, городской средний класс в России подобен тому, к которому мы привыкли и в Индии – они хотят иммигрировать в США, а если по каким-то причинам не могут, то хотели бы, чтобы это удалось их детям, племянникам и племянницам. Они страстно жаждут получить ‘GreenCard’.
Конечно, если дома дела пойдут на лад, то некоторые из них могут вернуться. Но русские похожи на индусов; они отличаются от, скажем, турок, которые едут на запад за образованием, но неизменно возвращаются домой. Турки не думают о том, чтобы говорить на другом языке, есть другую пищу, кроме своей традиционной. Они откажутся читать Толстого или Бальзака в ином переводе, кроме как на турецкий, даже если знают английский, французский или немецкий – даже если они знают много языков.
Жажда иммиграции на Запад, стремление больше потреблять, жажда больших денег, как и достижения вершин жизни – эти свойства среднего класса не типичны для российского среднего класса, и связывать их с политикой Путина несколько странно.
Что касается «утечки капиталов», о которой упоминает Рейтерс, то да, российские компании мощно инвестируют в западные страны. Но это значит, что российская валюта весьма конвертируема; российские бизнесмены обладают чувством денег и понимают, куда вложить; и что самое важное, – сейчас отличный момент для покупки активов у европейцев, у которых нет ни цента.
Кроме того, Россия жить не может без глобализации и интеграции с Западом, и, таким образом, это практически государственная политика – получение российскими бизнесменами активов за рубежом. (Есть, конечно, и паршивые овцы, – как и везде – хранящие деньги в щвейцарских банках, но это не главное).
Кстати, недавняя мега-сделка Роснефти с ВР была обнародована, когда я путешествовал по России. По иронии, Рейтерс оплакивала утечку капитала из России, но не заметила, что ВР посчитала великолепным получить 20% акций в российской нефтяной компании №1. Известно, что никто не смог бы уговорить бриттов участвовать в сделке хотя бы шиллингом, пока они не убеждены, что наверняка получат круглый доход. В ВР понимают, что Кремль сделал им большое одолжение, позволив получить акции в российской нефтяной индустрии.
Очевидно, что инвестиционный климат в России не столь уж безнадёжен, как рисует Рейтерс. В следующем месяце визит в Москву премьер-министра Йошико Нода повсеместно воспринимается, как признак больших подвижек в российско-японских экономических отношениях. Завод по сжижению газа, газопровод с Сахалина в Токио, японские инвестиции в развитие инфраструктуры Сибири и российского Дальнего Востока – дорогого стоят.
Сказано достаточно, – а в чём же проблема России? Как я это понимаю, избрание Путина – и более того, высоко наэлектризованный политический климат вокруг этого – вызвали множество надежд у среднего класса и интеллигенции, что он ускорит политические реформы. Действительно, России необходимы изменения, и её политическая система нуждается в изменении. Но этого не произошло.
С одной стороны, ни одна система не может сама измениться. Стоит подождать, и пусть всё само дойдёт куда сможет. Мы знаем, что все пристяжные Арвинда Кеджривала и все его сторонники не могут подвигнуть индийский политический истеблишмент свернуть с избранного пути. Россия такая же. Всё одинаково.
Ещё раз, дело в том, что в России дела идут не так уж плохо, что порождает чувство удовлетворения и ведёт к инерции, когда время даёт шанс реструктуризовать экономику – впереди не маячит экономический кризис. История роста российской экономики (4%) фантастична по меркам еврозоны. В её закромах полно золота и иностранных валют.
Джим О’Нейл из Голдман Сакс считает, что это один из самых твёрдых кирпичиков БРИКС и отличное место на сегодня для западных инвестиций. В своей резиденции Путин рассказал нам, за обедом из 7 блюд (на который ссылается Рейтерс), что Россия рассчитала свой бюджет так, что он выполним даже если нефть упадёт до $92 за баррель (на данный момент цена зашкаливает за $115).
По большому счёту, однако, остаётся вопрос: почему Путин вызывает такую враждебность в западном мышлении? Я могу отыскать три причины. Во-первых, Путин имеет опыт сильного руководства. Он вернул Россию в лигу великих держав. Уверенность России в себе уже вызывает головную боль на Западе. Сирия – красноречивый тому пример.
Как показывают нынешние симптомы, Запад бьётся головой о стену в поиске «смены режима» в Дамаске; война с Ираном становится немыслима без попустительства России (чего не будет); расширение НАТО на Евразийском пространстве, – что составляет часть программы позиционирования в качестве единственной мировой организации безопасности (и в свою очередь распространение западного доминирования на глобальную политику) – встречает стойкое сопротивление России.
В то же время невозможно загнать Россию в шаблон «врага». Россия «не идеологизирована»; её больше нельзя выдать за антитезу ислама или капитализма. Это сильный мировой игрок, весело перекрещивает региональные разделения – Китай/Япония, Иран/Израиль – и налаживаемые им связи весьма широки – от Кубы, Бразилии и Венесуэлы до Южной Кореи, Вьетнама, Италии, Франции и Германии.
Что ещё более важно, Россия уклоняется от конфронтации с Западом, но не отступает ни на дюйм со своей позиции. Она не позволяет втянуть себя в непомерное финансирование зависимых государств, что иссушило бы экономику. С другой стороны, Россия может быть другом, как показала помощь военным усилиям НАТО в Афганистане.
Россия не расположена образовывать альянс с Китаем, и её приоритеты лежат в интеграции с Европой. Однако, Россия представляет угрозу евроатлантизму и американскому трансатлантическому руководству, когда с таким успехом продвигает партнёрство с Германией, Италией или Францией.
Для США разумно было бы сотрудничать с Россией, что облегчило бы Вашингтону ведение дел с Китаем. Но ловушка в том, что Россия настаивает на том, чтобы быть независимым игроком, и оказалось, что она – единственная мировая держава, обладающая способностью разрушить США.
И тут появляется Путин. Итак, пока он – во главе, Россия не пойдёт на исторический компромисс, отказавшись от сопротивления семидесятилетнему поиску США шанса установить ядерное превосходство, а именно в этом и заключается проблема с системой противоракетной обороны.
Огромный российский оборонный бюджет – $700 миллиардов на ближайшее десятилетие – и всестороннее восстановление оборонной промышленности означают, что Путин намерен установить мировой стратегический баланс. Вот уж действительно, ключевой вопрос.
Окно моего номера в отеле в старом здании, в стиле сталинской готики в Москве, которое раньше называлась гостиницей «Украина», – я жил там во времена бывшего Советского Союза (а ныне – Рэдисон Ройял) – выходит на Белый Дом, место собраний российского парламента. Китайский академик, оказавшийся советологом (он путешествовал вместе со мной) сказал, что он оказался в Москве в тот самый день, когда Борис Ельцин отправил танки к Белому Дому, чтобы выбить прятавшихся там ренегатов-законодателей.
Он рассказал, что когда стоял перед руинами здания парламента, ещё дымящимися от огня, то сказал себе, что мучительное движение России в демократии в западном стиле не может рассчитывать на успех, по меньшей мере, ещё два или три поколения – а то и никогда.
Он сказал, что Запад сегодня лицемерит, осуждая Путина за дефицит демократии, после шума вокруг Ельцина, как отца российской демократизации. Российская демократия была выпестована Ельциным, но поскольку он служил геополитическим интересам Запада и сотрудничал с ним в небывалом разграблении российских национальных богатств Британией и другими западными странами, он вошёл в пантеон героев на Западе. Я не мог не согласиться с китайским политологом.
Примечание:
* – Майкл Скотт, автор статьи в Рейтерс «Путинская Россия: более слабая, чем выглядит» (Putin's Russia: more fragile than it looks).
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
