Средиземноморский расклад

Участие Великобритании и Франции в нанесении вместе с США ракетного удара по Сирии показало, кроме всего прочего, что осколки своих колониальных империй эти западные державы сохранили с предельно точным военно-политическим расчётом, а именно: вблизи экономически и политически значимых регионов и/или отдельных стран. Эти осколки сегодня – в большинстве своем военные базы бывших метрополий, оснащенные новейшим вооружением и разведывательным оборудованием.

Британцы, например, политически потеряв Кипр в 1960-м, с того времени сохраняют базы своих ВВС и ВМС в четырех южнокипрских районах, расположенных недалеко от Сирии, Ливана, Израиля и Суэцкого канала. Стратегическая роль этих районов-баз для Лондона и в целом для НАТО трудно переоценить. Тем более что это не просто базы, а «суверенные   территории» Великобритании, юридически изолированные от Республики Кипр.

Суверенитет Лондона здесь бессрочный, а подчиняются районы, подчеркнем, исключительно британскому минобороны. Причем в британско-кипрских документах 1960-1961 гг., гарантами которых являются Греция и Турция, отсутствует даже намёк на возможное восстановление суверенитета Никосии в данных районах.

А на западе Средиземноморья, напомним, находится британский Гибралтар. Таким образом, британская военно-стратегическая линия тянется через все Средиземноморье с Запада на Восток.

Франция сохраняет крупные базы ВМС и ВВС на стыке Красного моря и Индийского океана – в Республике Джибути (до 1977 г. сначала Французский Берег Сомали, потом Французская Территория Афара и Исса), расположенные вблизи Аравийского полуострова и на важнейшей артерии общемировой торговли. Причем именно здесь ежегодно проходит до трети объема перевозок нефти и нефтепродуктов. Эти базы тоже использовались в ракетном ударе по Сирии.

В целом с использованием британских и французских военных баз только в 1970–2010 гг. проводились военные операции более чем в 10 странах, притом не единожды, включая Ливию и Ирак, Йемен и Ливан, Судан и Оман, а теперь еще и Сирию.

Известны также и принадлежащие Испании многочисленные анклавы с военными базами, расположенные в средиземноморском районе экс-испанского (до 1956 г.) сектора Марокко.

Ну а что имеет здесь Россия, точнее – что досталось ей от Советского Союза?

Хрущевские планы «наказать» Албанию в 1960-1962 гг. за её отказ поддерживать антисталинскую политику привели, в том числе, к тому, что СССР и Варшавский Договор в 1961-м   лишились уникальной военно-морской базы в южноалбанской Влёре, что была тогда вблизи Югославии, членов НАТО Греции и Италии, а также Ливии, Египта и Суэцкого канала. Теперь альянс пользуется этой реконструированной базой.

Расчеты же Н.С. Хрущева на то, что Югославия, помирившаяся с СССР в 1955-м, предоставит советскому ВМФ базу на югославской Адриатике, не оправдались. Не добился СССР такой базы в СФРЮ и в послехрущевский период.

Тем временем провал советской дипломатии в Египте в первой половине 1970-х лишил ВМФ СССР льготного (т.е. сугубо уведомительного) права заходить в египетские порты. И вдобавок – базу подводных лодок вблизи Александрии (Мерса-Матрух). А уже в конце 1980-х Москва   сама себя лишила возможности присутствия советского ВМФ в Ливии.

К тому же ошибочная политика руководства СССР в период эфиопо-сомалийского военного конфликта (1977–1978 гг.), вольно или невольно способствовавшая его разрастанию, привела к эвакуации крупной советской базы ВМФ в Бербере (Сомали), расположенной вблизи упомянутой выше артерии Красное море – Индийский океан.

Как отмечает аналитический портал «Частные военные компании» (2015 г.), «ВМФ СССР располагал военно-морскими базами в Сомали (Бербера), Сирии (Тартус), Йемене (Ходейда, Аден), Эфиопии (Нокра), Египте и Ливии».

Теперь в этом регионе в распоряжении ВМФ РФ России остаётся база только в сирийском Тартусе. При этом почти все базы и другие военные объекты, покинутые Советским Союзом, уже освоены блоком НАТО.

Но для укрепления наших геополитических позиций, в том числе для противодействия угрозам безопасности дружественных стран в этом регионе, только сирийской военно-морской базы явно недостаточно. Тем более что она расположена на северо-восточной «окраине» Средиземноморья. Да ещё вблизи британских военных баз на юге соседнего Кипра и американских – в турецком приграничье с Сирией, географически блокирующих сирийское побережье.   

Понятно, что при таком раскладе весьма непросто отвечать на военно-политические вызовы в бассейнах Средиземного и Красного морей. Многие зарубежные аналитики небезосновательно считают, что военно-политический уход СССР из Египта, а затем из Ливии не позволил России воспрепятствовать   агрессии НАТО в Ливии в 2012–2013 гг. И, кстати, отнюдь не факт, что эта агрессия прекращена…

Словом, ситуация едва ли укрепляет позиции России в столь обширном регионе. Вернуть же покинутые базы вряд ли возможно, по крайней мере, в ближайшей перспективе. Для этого требуется кропотливая, многоплановая работа российской дипломатии и в целом политика российского государства, нацеленная на восстановление военно-политических позиций России в большинстве стран этого региона.         

Алексей Чичкин. Специально для «Столетия»