Не дать взломать человека

Популярный техноблог Gizmodo извлёк нескольких экс-работников новостного блока ФБ, признавшихся, что им было велено вставлять в «популярные тренды» новости непопулярные, но зато так называемой либеральной направленности. И наоборот — не пропускать популярные, но зато «консервативные».

Условно говоря, это когда в новостях постоянно есть что-нибудь об очередных протестах против Трампа и судебных притеснениях секс-меньшинств, но нет ничего о протестах против Клинтон и о судебных притеснениях секс-большинства.

Причины того, что в Америке внезапно озаботились предвзятостью сети, очевидны. В Штатах идёт президентская гонка, а фейсбуковских пользователей более полутора сотен миллионов. Мысль о том, что у демократического миллиардера Цукерберга имеется управляемое вручную окно в мир, в которое регулярно заглядывает половина населения, республиканцев по понятным причинам нервирует.

Для нас же эта новость интересна другим: она наглядно показывает, что произошло в современном мире со свободой и есть ли у свободы будущее.

...Несколько слов собственно об «объективности и нейтральности». Все заявления крупных агрегаторов интернет-информации о том, что их топы выстраивает умный неподкупный робот на основе объективных алгоритмов, правдивы, как реклама растворимого кофе. Разница в том, что потребителей растворяшки норовят убедить, будто где-то высоко в горах колоритные трудоголики в расписных пончо «отбирают лучшие зёрна» загрубелыми от опыта руками, а потребителей интернета — напротив, в том, что никакие руки представленной им информации не касались и вся картина мира, представляемая им, поступает автоматически с места событий к ним на экраны.

В действительности без пристрастной человеческой цензуры обойтись невозможно в принципе. Времена, когда разного рода рейтинги и топы в интернете выстраивались действительно автоматически, остались где-то в начале прошлого десятилетия. Потому что сообразительное пользовательское юношество придумало «оптимизацию поисковых запросов», и ботов, и поддельные ссылки, и поддельные порталы, и вообще весь спектр ухищрений для обмана роботов в корыстных целях. И если бы цензуры не было, то все новостные топы состояли бы из сообщений о том, что сеть фастфуда представляет новый дивный чизбургер, а светская львица Тата Троцкая открыла новый салон в Воронеже.

А поскольку на деле все новостные рейтинги подкручиваются руками, то грань между «войной с мошенниками» и корректированием реальности под заказ становится даже не зыбкой, а просто несуществующей.

Иными словами, та «пятёрка главных событий дня» (или десятка, или двадцатка), которую представляют нашему современнику, — это результат в лучшем случае чьего-то здравого смысла. В худшем — итог длительного торга с подкупами и скандалами. А в обычном случае — результат обычной редакционной политики, которой в зависимости от своих политических связей и финансового интереса занимаются все крупнейшие порталы, соцсети и поисковые системы.

И вот тут мы переходим к интересному.

Как некоторые ещё помнят, при внедрении сети в нашу жизнь многие прекраснодушные философы полагали, что интернет — это лучшее средство от тоталитаризма, контроля сознания и прочих главных пугалок XX столетия. Потому что «это пространство, где существует полная и неограниченная свобода», где «никто ничего не сможет скрыть».

Надо отметить, что первые пару лет (пока интернет был действительно неким отдельным миром, только-только колонизированным несколькими десятками миллионов землян) то действительно было пространство свободы. Эта свобода, конечно, сразу же приняла анекдотно-порнографический характер, но она была. Главным образом потому, что поначалу у неповоротливого реального мира не существовало на виртуальность управы — ни адекватного законодательства, ни адекватной коммерции.

Однако сегодня, два десятилетия спустя, в смысле свободы распространения информации мы фактически вернулись к состоянию «до интернет-революции». Обладающие деньгами и властью игроки выпускают, фигурально говоря, продающуюся в каждом киоске газету на 64 полосах. А те, кто властью и деньгами не обладают, печатают самиздатовские боевые листки. И их аудитория различается в сотни раз.

Изменился только способ замалчивания ненужной информации и продвижения нужной. Если сто лет назад для того, чтобы получить каких-нибудь новостей, нужно было специально выйти из дому и дойти до точки торговли новостями, то сегодня нужно обладать уже известной ловкостью, чтобы увернуться от хищных стай новостей.

Из субъекта информационного пространства, ищущего информации, наш современник превратился в объект, за обладание которым грызутся между собой сотни конкурирующих информаций. Это объяснимо: информация может копироваться и распространяться в неограниченных масштабах. А человеческое внимание — ресурс конечный: это всего 24 часа в сутки на душу населения.

Поэтому для того, чтобы «замолчать» какую-нибудь новость или тему, достаточно просто завалить массового читателя заведомо превосходящей массой других новостей и тем.

По понятным причинам сделать современника своей добычей проще тому, кто контролирует наиболее укоренившиеся в быту виртуальные сервисы.

Поэтому возможности для пропаганды, в том числе тоталитарной в прямом смысле слова, с наступлением эпохи интернет-свободы лишь выросли. Представьте себе, что оператор телефонной сети имеет возможность слегка вмешиваться в ваш разговор с мамой или с приятелем, определяя тематику бесед и заставляя вас обоих иногда невзначай поминать в разговоре события, за продвижение которых ему заплачено. Это и будет состояние современного интернета.

В современном информационном пространстве человек — уже не лист бумаги, на котором правительства и корпорации старались напечатать свои слоганы. И не свободная любопытствующая личность, о которой мечтали энтузиасты раннего интернета. Сейчас современник — это нечто вроде продвинутого носителя вроде смартфона, который крупные игроки медиасферы норовят взломать, и привязать к своим сервисам, и синхронизировать с собой, и изменять по команде в зависимости от требований момента.

...Естественно, встаёт вопрос: насколько этот взлом людей с последующим выносом их мозга на облачные хранилища вообще осуществим?

Насколько реальна ситуация, когда по команде продвигаемых соцсетями хэштегов современники начнут массово вываливать на майданы, массово сочувствовать жертвам одних терактов при полном игнорировании других, и вообще демонстрировать признаки «полностью управляемого стада»?

Есть версия, что такая ситуация — при том, что к ней безусловно стремятся держатели информационного пространства, которым мы пользуемся — всё же не наступит. По одной простой причине.

Дело в том, что значительная часть наших современников живёт всё-таки в реальном мире. Парадоксальным образом те «ничем не интересующиеся обыватели», которых так любит клеймить оппозиционная медийная клака в России, стоят на страже общественного здравого смысла. Ибо проживают в мире только проверенных ценностей, а также цен на кефир и бензин, качества дорог, медицинских услуг и капитальных ремонтов, и их крайне сложно вовлечь в поддельную повестку дня. Эти «обыватели» составляют мнение на основе собственного опыта во всём, чем интересуются, а интересуются они главным образом своими делами. Поэтому неслучайно куда более взломанным, населённым «вирусняками» и беззащитным перед медиатехнологиями классом является пресловутый креативный класс. То есть засевшие в интернете и мало соприкасающиеся с повседневным выживанием обитатели крупных городов — Киева ли, Москвы ли, Каира ли, становящиеся каждый раз ударной силой «хэштег-революций».

...Разумеется, прогресс не стоит на месте. С углублением автоматизации производства число «креаклов» среди граждан будет, вероятно, расти, а число «обывателей» уменьшаться. И это, конечно, сделает массы более уязвимыми перед условным твиттер-зомбированием и фейсбук-программированием личностей.

Но для того и существуют государства, чтобы служить механизмами самозащиты и самосохранения общества.

В данном случае любое желающее выжить государство должно противодействовать креаклизации своего населения. И эффективно делать это можно лишь одним способом — вовлекая граждан в реальность. То есть, во-первых, ставя перед ними по возможности массовые реальные задачи, а во-вторых — внедряя в головы внятную системную картину мира. Которую даже очень технологичным держателям продвинутых технологий не изменить простым апдейтом.

Источник