ИГ в Афганистане: ликбез

Следовательно, хитрый план британских лордов по расселению в в регионе сирийских беженцев следует считать утратившим актуальность. Впрочем, возможно, это именно он и есть, только в слегка изменённом виде.

Поэтому самое время освежить в памяти, как и когда ТОЗР ИГ появился в Афганистане и насколько успел там закрепиться.

Когда они появились, где сосредоточены, сколько их?

Появление ячеек ТОЗР ИГ в Афганистане фиксируется уже с сентября 2014 года и примерно совпадает с выводом оттуда большей части сил международной коалиции. Тогда же произошло и первое столкновение террористов с силами национальной армии (провинция Газни). В Кабуле было решено не разглашать данную информацию, однако уже через месяц надобность в маскировке действительности отпала: часть боевиков пакистанского “Талибана”, недовольная расколом в организации, присягнула ТОЗР ИГ.

Собственно именно провинции, граничащие с Пакистаном, и стали оплотом для афганской ячейки террористов. В январе игиловцы объявили о создании “провинции” Хорасан, в которую (с запасом) включены территории Афганистана, Пакистана, части Индии и Ирана, среднеазиатских государств и западной части Китая.

“Цели ясны, задачи определены”. После того, как границы “провинции” застолбили, процесс вербовки сторонников заметно активизировался уже в самом Афганистане. Тогда стало известно о переходе под знамёна ТОЗР ИГ примерно 1500-2000 боевиков в пяти провинциях.

К началу лета влияние террористов распространилось также и на юг страны.

В конце августа афганские власти сообщили о появлении новой террористической организации – “Исламский коммандос”, которая предположительно является дружественной ТОЗР ИГ. По состоянию на конец лета она насчитывала до 1 тысячи боевиков и действовала в основном в провинциях Бадахшан, Кундуз и Фарьяб (север страны). Примерно тогда же Х. Карзай заявил о том, что присутствие террористов уже зафиксировано в 25 из 34 провинций страны.

По словам Замира Кабулова (спецпредставитель президента РФ по Афганистану), на начало октября количество боевиков ТОЗР ИГ в Афганистане составляет не менее 3,5 тыс. Однако более опасно, что растёт количество сочувствующих, а значит потенциально количество боевиков может кратно увеличиться за достаточно непродолжительное время.

Замир Кабулов описал схему распространения влияния, которую используют террористы (возможно ту же тактику они применяют и на Ближнем Востоке): "Они находят в уезде наиболее авторитетного человека, у которого есть конкуренты. Ему предлагается сотрудничество, помощь в уничтожении конкурентов. Это делается. Когда это дело сделано, уничтожают самого. И таким образом, весь этот район, уезд или побольше оказывается в руках у ИГИЛ. Практически не воюя, ИГИЛ ползуче расширяет зону своего влияния".

По другим данным, количество боевиков ТОЗР ИГ и влияние организации может быть ещё большим. Так, в конце сентября СМИ сообщали о захвате Кундуза (третий по величине город Афганистана, столица одноимённой провинции, расположенной на границе с Таджикистаном. В настоящее время город снова контролируют афганские власти) талибами. Однако афганские власти утверждают, что талибы штурмовали город вместе с боевиками ТОЗР ИГ. Учитывая, что обе группировки находятся в состоянии войны друг с другом (на подконтрольной игиловцам территории талибов, остающихся верным Талибану, казнят наравне с правительственными чиновниками и служащими афганской армии), совместный штурм мог иметь место только в одном случае: талибы на севере страны тоже теперь воюют под чёрными знамёнами. А значит оценку Кабулова следует увеличить примерно вдвое. Так, Семён Багдасаров (директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии) примерно в то же время (конец сентября-начало октября) говорит о 8 тыс. боевиков ТОЗР ИГ в Афганистане.

Кроме того, в северных провинциях Афганистана действует и “Исламское движение Узбекистана”, часть которого которого присягнула ТОЗР ИГ ещё в 2014 году.

Опорными же регионами террористов в Афганистане являются восточные и южные провинции.

Почему количество и влияние боевиков растёт так быстро?

Успехам вербовки сторонников содействует ряд обстоятельств:

1. Раскол “Талибана” после смерти его многолетнего лидера Муллы Омара в апреле 2013 г. Власть нового лидера (Муллы Ахтара Мансура) до сих пор признаётся не всеми полевыми командирами талибов.

2. Финансирование. Благодаря доходам от продажи нефти, ТОЗР ИГ имеет возможность банально перекупать рядовой состав и офицеров. Заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин: “Это движение состоит из совершенно разных групп и людей. “Талибан” на уровне руководителей из ближнего круга Муллы Омара – это люди, которые не рассматривают какой-либо возможности вассалитета по отношению к “Исламскому государству”. Другое дело, что часть людей, которая воюет в “интербригадах” талибов, постоянно переходит из одной в другую, и если их материально заинтересуют, то они присягнут и перейдут под черные знамена ИГ”. По последним данным, “заинтересованность” составляет примерно 200 долл в месяц за рядового и 500-600 – за офицера. Совсем немного, учитывая, что только в 2015 г. террористами выделено по меньшей мере 70 млн долл для работы в Афганистане.

Таким образом, успехи ТОЗР ИГ в Афганистане находятся в прямой зависимости от доходов от добычи нефти на Ближнем Востоке.

3. Слабая подготовка афганской армии. Вполне возможно, что американцы в своё время преследовали этим свои цели, однако теперь это играет на руку террористам.

Чем это грозит нам?

Активизация ТОЗР ИГ в Афганистане означает, что в ближайшем будущем террористы могут совершить броски из подконтрольных им провинций в республики Средней Азии: Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан. По словам властей Таджикистана, в этом году зафиксировано около 20 попыток вооружённого прорыва на территорию республики. Вероятно, с подобной активизацией стоит связывать начало работ по созданию второй линии обороны границы.

К сожалению, линия обороны не поможет против пропаганды – ГБ Таджикистана в течение всего года фиксирует возросшую активность радикальных исламистов в районах, граничащих с Афганистаном. Одним из самых заметных её проявлений вероятно следует считать попытку мятежа экс-замминистра обороны Таджикистана после запрета в стране ПИВТ (партия исламского возрождения Таджикистана) в сентябре этого года.

Ситуация в Турменистане, учитывая состояние местной армии и органов безопасности, должна быть ещё хуже. По крайней мере, Служба национальной безопасности соседнего Узбекистана заявляет, что боевики ТОЗР ИГ скрываются вдоль границы с Туркменией и увеличили активность на узбекской границе.

Т.е., террористы последовательно продвигаются к северным “границам” своего Хорасана.

В итоге, чуть более чем за год количество боевиков ТОЗР ИГ в Афганистане выросло с нуля до нескольких тысяч. Террористы активно вербуют сторонников, могут опираться на дружественные силы (“Исламское движение Узбекистана”, “Исламский коммандос”) в регионах, в которых пока утвердились слабо. Правительственные силы эффективного сопротивления оказывать не могут, как и “Талибан”, который вообще стал для террористов своего рода агентством по найму. При этом у террористов уже хватает сил для атак крупных населённых пунктов, в т.ч. и столиц провинций.

Всё говорит о том, что малыми победами исламисты ограничиваться не желают. Следовательно их появление в Средней Азии – дело уже не среднесрочной, а ближайшей перспективы. Тем более, что вывод коалиционных сил из Афганистана в ближайшие годы будет продолжен: американские налогоплательщики жалуются, что афганская кампания обошлась им в 1 трлн долл.

Отсрочить распространение этой чумы может только эффективный подрыв бизнеса ТОЗР ИГ в Сирии, что, по верному замечанию Б. Асада, невозможно достичь одними только авиаударами, без координации действий с наземными силами (в частности сирийской армии, возглавляемой Б. Асадом).

Таким образом, динамика активности террористов в Афганистане является лучшим ответом на два главных вопроса современности: “Что Россия делает в Сирии?” и “Почему Россия поддерживает Б. Асада?”