Жарким летним днем я сидел за письменным столом в своей яффской квартире. Море плескалось за опущенными – от солнца – жалюзи, приемник верещал из спальни, отвлекая от работы. Я собрался с силами и встал, чтобы, наконец, выключить его. Но когда я подошел к радио, мягкий голос главного раввина Исраэля Лау заставил меня позабыть обо всем.
- Нет, из евреев не делали мыла, – сказал раввин с легким сожалением в голосе, как взрослый, рассказывающий внучке, что нет, мол, котов в сапогах. Так я узнал, что один из страшных рассказов моего детства – о том, что нацисты делали из евреев мыло – оказался сродни сказкам про Бармалея. В той же передаче выступил и директор музея-института холокоста в Иерусалиме, и он подтвердил: хотя на Нюрнбергском процессе фигурировало это обвинение, и даже бруски мыла были представлены, но на самом деле ничего этого не было. А ведь это была не мелкая подробность, а один из основополагающих мифов века, которым доказывалась «зверская деловитость и расчетливость» нацистов, один из мифов, которые в свое время подействовали и на мое мировоззрение. А оказалось – так, военная пропаганда и агитация, способ овладеть умами.
Впрочем, легенда о мыле не исчезла. Ее продолжают подавать посетителям в музеях холокоста, а музеев становится все больше и больше.
В каждом большом американском городе, в каждой европейской столице, в самом центре, на самом почетном месте вырастают эти – нет, не музеи, но храмы новой религии холокоста. По словам ее жрецов, она призвана заменить собой христианскую веру: вместо Страстей Христовых – страдания евреев, и вместо Воскресения – создание государства Израиля. Мода на холокостизм пришла, как ни странно, не из Израиля, а из Америки. В Израиле моей юности (увы, тридцать лет тому назад) холокост редко вспоминали: это была болезненная тема, и ее касались только наши баркашевы, крайне правые еврейские националисты, от Менахема Бегина до Меира Кахане.
Но американские гости, приезжавшие в Израиль, в первую очередь требовали показать им музей холокоста. Прочие прелести Святой земли их мало интересовали, подавай им только музей холокоста и дай сфотографироваться в обнимку с израильским солдатом. Для американских евреев холокост был не событием прошлого, но рычагом для воздействия на будущее.
Впрочем, История – это не набор фактов, но рассказ, который неизбежно приводит нас к сегодняшнему дню. «Тот, кто властвует над прошлым, определяет будущее», как сказал бы Фуко. Так, ученые споры о татарском иге были иллюстративным материалом для великой дискуссии между западниками и сторонниками независимого пути развития России. Так и холокост – это не сколько рассказ о гибели европейского еврейства в годы Великой Отечественной войны, столько важный элемент современного иудео-американского видения мира. Поэтому он не остается в прошлом, но активно влияет на сегодняшний день.
Ссылаясь на холокост, Израиль и американские еврейские организации выкачали многие миллиарды долларов из европейских стран. Деньги практически не дошли до уцелевших евреев или их близких – на них наложили лапу крупные еврейские тузы. Они положили себе миллионные оклады, а на остатки построили музеи холокоста, открыли кафедры холокоста и приступили к идеологической обработке евреев в России и других странах. Когда им стали задавать неудобные вопросы, они нашли новую отговорку – оставшиеся деньги, мол, пошли на продовольственные посылки русским евреям. Если вы или ваши близкие получали посылки по еврейской линии, можете быть спокойны – за них заплатили немцы, швейцарцы, французы. Евреи, конечно, славятся своей взаимовыручкой, но не настолько, чтобы за свой счет посылать шпроты тете Басе в Самару.
Скандал об украденных деньгах уже несколько лет тлеет в недрах еврейских общин, время от времени вырываясь наружу. Замечательная книга Нормана Финкельштейна «Индустрия холокоста» посвящена этой теме. Он писал: «Верхушка супер-богатой, влиятельной, мощной американской еврейской общины качает деньги из швейцарцев, немцев и американцев, правит Америкой и миром, способствует преступлениям против человечности в Израиле, определяет курс доллара, и в то же время поддерживает свой имидж несчастных, обиженных, гонимых с помощью одного простого, но эффективного средства – пропагандистской машины холокоста».
Однако не это отталкивает меня от жрецов холокостизма. Не то, что они деньги вымогают и разворовывают. И не то, что подменяют веру во Христа – верой в Израиль. И не то, что заслоняют израильских военных преступников – прахом убитых евреев. И не то, что способствуют геноциду палестинцев. И не то, что нагрузили европейцев неподъемным комплексом вины. И даже не то, что на личном, человеческом уровне, холокостизмом занимаются, как правило, крайне неприятные и нечистоплотные люди, сродни наглым и жалким кладбищенским нищим.
Не нравится мне, что они отделяют погибших евреев от их погибших однополчан, земляков и друзей – не-евреев. Они отделяют моего дядю Аврика, погибшего в декабре 1941 года на Черной речке, от его друга Ивана, хотя их накрыл один немецкий снаряд. Они отделяют моего деда, умершего от голода и болезней в Станиславе от прочих стариков, умерших в те лихие года. Они отделяют мою юную тетю, расстрелянную пулеметчиками Люфтваффе, от погибшего с ней ее кавалера-белоруса. В их глазах жизнь еврея несравненно важнее жизни гоя, а поэтому и смерть еврея куда важнее смерти гоя.
Нет, все погибшие в войну, русские, евреи, белорусы, татары, они все – наши, общие покойники. Они сближают нас, как бы ни хотели холокостисты посеять меж нами рознь. Вот почему я не стою навытяжку, когда вспоминают жертвы холокоста: я предпочитаю огонь над могилой Неизвестного Солдата.
Источник: lib.demushkin Автор: Исраэль Шамир
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
