Полная версия пресс-конференции Лукашенко, ссылки

А для тех, у кого времени мало или интерес не настолько велик, чтобы смотреть или читать все от альфы до омеги, публикатором заботливо сделан дайджест "Кто и за что ненавидит Лукашенко", из которого в предельно сжатом виде можно узнать, что думает президент Беларуси о королях, капусте, нарушителях закона, террористах и их спонсорах, бандитах, казнокрадах всех стран, десталинизаторах и прочих сванидзях, продажных журналистах и продажной оппозиции, лентяях, рыночниках, взяточниках, нечестных частниках, нерадивых хозяйственниках и многом-многом другом.

И вот еще что.

Как известно, некоторые, считающие виноград кислым, потому что он растет в чужом саду, - но все-таки не настолько тупые, чтобы пищать о "калгаснике", - стараются кусать по-крупному. И поскольку Батьку, по сути, упрекнуть не в чем (история с "Уралкалием" после возбуждения уголовного дела СК РФ обернулась бумерангом против них же), цепляются за непризнание минскими властями Абхазии и Южной Осетии. Дескать, хорош союзник, "сидит на шее, а в важный момент не поддержал".

В видеоотчете ответ Александра Григорьевича на вопрос по этому поводу есть. Он должен был начаться с 02.35.17, однако там именно его почему-то вырезали. Зато в аудиоверсии (04.35.35-04.42.42) и стенограмме осталось все, и поскольку проблема принципиальна, я выношу этот ответ на ваш, дорогие друзья, суд, чтобы каждый мог судить, кто в той непростой ситуации был прав, а кто виноват, как говорится, в меру своей распущенности. С пониманием, желательно, того нюанса, что публичного вранья на таком уровне, да еще и с поминанием конкретных имен, в политике не бывает...

Кобзев А.А. ( корреспондент Российской государственной радиовещательной компании ”Голос России“). Вопрос у меня вот какой. Год назад, в конце октября 2012 года, глава МИД Беларуси – я так понимаю, что он сейчас находится здесь? – сказал, что со временем Минск может вернуться к вопросу рассмотрения статуса Абхазии и Южной Осетии. Вот год прошел. Не настало ли это время? И почему вообще Беларусь не поддержала Москву в столь чувствительном для нее вопросе?

Лукашенко А.Г. А надо? Вот скажите, это надо?

Кобзев А.А. Для кого?

Лукашенко А.Г. О чем речь шла? Может, это не этот Министр?

Макей В.В. (Министр иностранных дел Республики Беларусь). Был действительно задан вопрос моим хорошим другом Венедиктовым, который работает на известной радиостанции. Вопрос был. Когда была встреча, у нас была совместная коллегия с МИДом Российской Федерации, и мы давали вместе с Сергеем Викторовичем Лавровым интервью. Был задан вопрос: вернетесь ли вы к признанию Абхазии и Южной Осетии? Ответ был дан дословно: ”Все течет – всë меняется, и позиция тоже может измениться, но мы не считаем нужным на этом этапе возвращаться к этому вопросу“.

Лукашенко А.Г. Вот я поэтому и спрашиваю: надо ли нам сегодня с точки зрения даже России будоражить этот вопрос. Ну вот сейчас мы признаем Осетию и Абхазию. Сразу Грузия возбудится, сразу возбудятся страны, где есть территориальные претензии, а вы их знаете, сразу Запад ”вспушится“. Это что, для России надо? Слава Богу, пережили этот момент, никто сегодня так вопрос не ставит, а мы просто окажемся катализатором этой ненужной тенденции. Зачем? Вот вы даже мне не ответите, как обычный человек, журналист: надо это сегодня или не надо?

Кобзев А.А. Нет, я-то отвечу: ну, если уж у нас Союзническое государство, то казалось бы логичным, если у нас совместная политика в этом вопросе.

Лукашенко А.Г. Ну, если уж так хотите ответа, я еще раз повторюсь для некоторых, они мне задавали этот вопрос, как всë складывалось.

Когда встал вопрос и признании, помните это время, мы встретились с вашим Президентом. Помните, кто тогда был Президентом? Помните. Мы тогда просчитали всë. Очень, наверно, важно тогда было для России это признание, особенно с нашей стороны, а может, и не очень, не знаю. Что бы изменилось? Наверное, ничего. Ну, с каких-то позиций, как Вы говорите: ну, союзники и так далее.

Когда это было озвучено, к нам приехали западники все, и начали на нас давить. Я, конечно, вы знаете мое отношение к этому, отмахнулся. Но тогда, кстати, и ввели санкции против наших предприятий некоторых американцы и так далее. Но нам сказали: ”На следующий день после признания вашей страной Осетии и Абхазии, первое, вы лишитесь обмена в валюте, в торговле, второе – доллар исключайте, ни одни банки с вами работать не будут. Второе, третье, пятое…“ Я приезжаю, встречаюсь с Медведем (это было как раз тогда, когда вы, союзники, закрыли поставки нашего молока, возник газовый конфликт, помните это всë, когда все эти перекрытия, закрытия? и тут этот вопрос). Ну, я думаю, слишком мелко, если я скажу, что, слушайте, вон вы нам вчера газ не поставили, и закрыли границу для поставки карамели (арестовали автомобили, который на Новый Год везли, Лужков попросил и еще там чего-то), а сегодня вы говорите о признании. Я так себя не вел. Я, когда всë это наши специалисты проанализировали, нынешний Министр (Макей В.В.) был Главой Администрации, я говорю: ”Соберите мне это всë на один лист“.

Я приезжаю в Сочи, говорю с Медведевым: ”Дмитрий Анатольевич, Вы готовы вот эти последствия для Беларуси испить до дна вместе с нами, то есть подставить плечо? Мы признаем. Вот я сейчас указ подпишу и признаем – вот это, это, это…“ – ”Вы знаете, Александр Григорьевич, ну вот, ну вот, ну, понимаете, ну потом мы посмотрим, но это не мои вопросы“. Я говорю: ”Подожди, ты не понимаешь, что будет с Беларусью, если мы вот сейчас об этом заявим?“ – ”Ну, понятно…“ И, знаете, такой вот легкий подход. И я сказал: ”Нет, если вы не готовы, чтобы нас защитить, поддержать в этой ситуации, потому что если нас лишат вот этой валюты, а мы, – говорю, – даже с вами за газ, за нефть мы вам платим не российским рублем (проще бы было), а вы нас заставляете конвертировать российский рубль, который мы у вас зарабатываем, в России, конвертировать в доллар или евро и вам привозить эти деньги. Вы понимаете, что будет?“ – ”Да, понимаем. Мы потом посмотрим“. Я сказал: ”Нет, я должен, прежде чем сделать шаг, я должен знать, что будет с моей страной“.

Это так, в общих чертах. Скажите, я неправильно поступил тогда?

Кобзев А.А. С точки зрения Беларуси, безусловно, правильно.

Лукашенко А.Г. А с точки зрения России, если вы в Союзном государстве?

Голос из зала. Всë правильно, Александр Григорьевич.

Лукашенко А.Г. Поэтому, я знаю, что было бы. Я знаю, что было бы. Из-за какого-то ”признали“ – ”не признали“.

Ну, дальше, шли эти переговоры, я встречался с покойным президентом Абхазии, и так далее, Абхазии и Осетии с президентом, ныне уже другой Президент, они мне говорят: ”Александр Григорьевич, – обратились ко мне, – помогите нам, вот надо это, надо посеять, надо убрать. Да не надо нас признавать, да успокойтесь вы, – они мне в открытую“. Мы помогли им техникой, тракторами и прочее. Мы с ними в торговле сотрудничали. Мы везде демонстрировали, что мы сотрудничаем с ГОСУДАРСТВОМ. Мы это везде демонстрировали. но обошлось без этой политической трескотни. Она бы немного дала России, а нас бы опустила на такое дно, где бы мы вообще не видели перспективы. Если бы эти риски Россия с нами хотя бы поделила, а ей не поделить пришлось бы, а взять эти риски на себя в реальной ситуации, я вам должен сказать, что я лично подписал бы это указ. Но такого ответа я не получил.

Вот ответ на Ваш вопрос. Это, как было тогда. Прошло время, я ответил: зачем сегодня с точки зрения даже не мудрого государственного политика, а просто нормального, вменяемого политика, будоражить эту проблему и заявлять о признании и признавать? Ну, если уж это будет вопрос жизни и смерти, конечно, мы даже и спорить не будем, и разговаривать на эту тему. Но это не вопрос жизни и смерти для России. Извините, может, кому-то не нравится, но я это так понимал и понимаю сейчас.