Мой итальянский друг Антонио Негри ? философ. Он говорит, что учился у Спинозы и Маркса. Впрочем, непосредственное окружение было не всегда академическим. Как это случалось с итальянскими левыми интеллектуалами ? с Грамши, с Кампанеллой или с героем романа «Овод», Негри много лет провёл в тюрьме.
У Негри навсегда бледное лицо, притом что он живет в Венеции, где много солнца. Просто он долгие годы жил без дневного света. Когда шутит, улыбается сухими тонкими губами; это не сочная итальянская улыбка, а трещина на лице. Мы много раз сидели за рюмкой вина: так вот, он пьёт вино, не смакуя вкус, а утоляя жажду; ему всё равно, какое вино, ? лишь бы мокрое.
После того как он вышел из тюрьмы, Тони опубликовал две важные книги ? «Империя» и «Множество», он описал общество и стал в этом обществе моден. Не то чтобы его читали (сейчас вообще мало читают), но сослаться на него очень даже недурно. Во всяком случае, многие модные люди поставили мне в плюс дружбу с Тони.
Я позвал его принять участие в конференции, которую проводил в Оксфорде, ? тема: кризис цивилизации.
Тони Негри сообщил, что ему есть что сказать, имеется пара соображений.
И оксфордская профессура была довольна: Негри прежде считался опасным, а сейчас уже не считается. Он просто модный мыслитель левого толка вроде Жижека, который пишет вступительные статьи для разнообразных биеннале и разрезает ленточки на банкетах. То есть в восприятии профессоров ? Тони именно такой: немного странный, с интригующей биографией, но очень популярный. И вообще в Оксфорд принято приглашать одиозных персонажей, они собирают аудиторию. Говорят, даже авантюрист Березовский приезжал как-то. Разумеется, на философский диспут авантюриста из России не позовут, но тут популярный философ. Такие порой говорят свежее слово в науке.
И вот Тони Негри вышел на трибуну ? тощий и бледный, в потёртом пиджачке. В Оксфорде, надо сказать, так и надо одеваться ? принято, чтобы пиджак был потёртый, а брюки мятые, рассеянные профессора могут себе позволить. Так что Тони соответствовал принятому стилю. И на него смотрели благосклонно, он и говорил хорошо, академически фундированно. Английский не ахти ? так что с итальянца спрашивать.
Сначала Тони говорил о том, каковы, на его взгляд, причины кризиса: они не только экономические, не только финансовые, но шире ? идеологические, культурные, цивилизационные. Он принялся описывать ситуацию, говорил о неизбежной войне, затем перешёл к критике капиталистической идеи как таковой.
Его прервали вопросом: мы, мол, это прежде слышали, но есть ли конкретные рецепты, как сегодня выходить из кризиса?
Тони поправил очки, сказал:
? Да, разумеется. Важно, чтобы капитализм не привёл к новой войне. Рецепты простые: восстание, экспроприация фабрик и заводов, возвращение ресурсов в собственность народа.
Профессора, конечно, люди воспитанные, это вам не щелкопёры из московских журналов. Тут никакого подхихикивания не бывает, языком не щёлкают, пальцем у виска не крутят. И в отличие от щелкопёров учёные знают про революции не только то, что это кровавое злодейство и нарушение благостного хода цивилизации.
Однако наступила неловкая пауза.
Тони спокойно, не меняя интонации, договорил про экспроприацию недр, сел на место.
Английские учёные сделали вид, что ничего не произошло.
Воспитанный человек, как известно, никогда не заметит, что его сосед пролил соус. Как ни в чём не бывало продолжали они диспут ? обсуждались острейшие вопросы, но, разумеется, до крайностей не доходило: мера должна быть.
И только в самом конце беседы один профессор спросил:
? Кто мне скажет, в каком мы сегодня году ? в тридцать третьем или в тридцать девятом?
Опубликовано:
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
