Каспийское море как часть Большой игры

При оценке антагонизмов между мировыми державами Каспийский регион часто бывает обделён вниманием по сравнению с Ближним Востоком. Тем не менее, эта внутренняя область Евразии имеет огромное значение для целого спектра вопросов.

С геоэкономической точки зрения Каспийское море доминирует над Центральной Азией, Кавказом, Югом России и северными районами Среднего Востока. Здесь сосредоточено свыше 10 миллиардов тонн запасов нефти, а также триллионы кубометров природного газа, бо?льшая часть которого всё ещё остаётся неразведанной и неосвоенной. В геополитическом отношении Каспийский регион представляет собой коридор, усиливающий влияние России на Ближнем Востоке, и в то же самое время место действия существенных для США интересов.

Иран – который в последние годы находился в центре внимания из-за противостояния с Израилем и Саудовской Аравией по поводу своей ядерной программы – играет жизненно важную роль в стабильности Каспия. Дестабилизация в этой стране с высокой степенью вероятности через эффект домино скажется на соседних Туркменистане и Азербайджане. Это вызовет непредсказуемые последствия для множества вопросов, среди которых и европейский «Южный газовый маршрут», предназначенный для перекачки значительных объёмов газа из этого региона в Европу с целью ослабления её зависимости от «Газпрома». Более того, авторитарные в своём большинстве правители указанных стран будут непременно затронуты событиями в Иране, диапазон которых простирается от восстаний шиитских меньшинств до притока иммигрантов и экономических потрясений локальных масштабов.

На Каспии крупными игроками являются главным образом Россия, Соединённые Штаты, Иран и в меньшей степени, посредством Германии, Европейский Союз. Главная цель, которую преследуют эти державы, состоит в первую очередь в контроле над потоками газа из этого региона в прибрежные регионы либо Чёрного моря, либо Индийского океана. Тот, кто в этом преуспеет, сможет пользоваться огромным влиянием в Евразии, а также потребовать своей доли энергоресурсов, которыми богат Средний Восток, не говоря уже об обеспечении себя крупными экономическими выгодами на десятилетия вперёд.

Последние 20 лет Соединённые Штаты рассматривали этот регион в качестве жизненно важной территории и торжественно пообещали гарантировать «политический плюрализм» с целью уменьшения здесь российского влияния. Главным инструментом реализации этих планов является привязка запасов газа Туркменистана к газопроводу Баку-Тбилиси-Эрзурум, а также другим маршрутам, подобным «Набукко», цель которых – транспортировка газа вплоть до Германии через Турцию и Юго-Восточную Европу. Аналогичные планы имеются и для поставок казахского газа в Турцию через Каспийское море.

В начале сентября 2012 года американский посол в Азербайджане и эксперт по евразийской энергетической политике Ричард Морнингстар заявил, что его страна решительно следует изложенной выше стратегии. Параллельно этому Европейский Союз, содействуя продвижению таких планов, дал зелёный свет подготовке трёхсторонних переговоров между Европейским Союзом, Туркменистаном и Азербайджаном.

Главным препятствием на пути каспийских трубопроводов является правовой статус Каспийского моря. На его северные и западные районы распространяются двухсторонние соглашения между Россией, Казахстаном и Азербайджаном, которыми предусмотрено закрепление за её участниками 19, 27 и 18 процентов его континентального шельфа соответственно. Устанавливаемые этими соглашениями процентные доли регулируют эксплуатацию шельфа и находящихся в его недрах минеральных и энергетических ресурсов, при этом пользование морем в целях судоходства остаётся свободным.

В отношении южных и восточных частей Каспийского моря каких-либо конкретных действующих межгосударственных соглашений нет. Иран, на долю которого приходится 13 процентов морского побережья, утверждает, что море должно быть разделено поровну между странами-соседями (по 20 процентов каждой). Кроме того, Иран и Туркменистан не признают соглашения по северо-западной части моря – в общем, существуют разного рода претензии, которые мешают заключению любого коммерческого межгосударственного соглашения, необходимого для создания подводных трубопроводов.

Более того, Россия и Иран не хотят ясно очерченного раздела и установления морских границ, поскольку это может воспрепятствовать их коммуникациям между собой. В настоящее время Россия поддерживает связи с Ираном с самыми разными целями, включая и военные, ввиду отсутствия ограничений правового характера. К тому же, среди местного населения и экологических организаций растут опасения перед тем, что в случае если трубопроводным планам будет дан старт, то Каспийское море, и без того сталкивающееся с массовым загрязнением отходами хозяйственной деятельности, окажется уязвимым перед экологической катастрофой. В действительности же, при нынешних обстоятельствах никакие планы не могут быть запущены, пока все страны не пришли к общему соглашению. И можно быть более чем уверенным в том, что Россия будет особенно противиться планам, разработанным в американских кругах с целью урезания её влияния в регионе.

Каспийские страны последовательно модернизируют свои вооружённые силы, стремясь задействовать элемент жёсткой силы в качестве инструмента дипломатии и иметь в своём распоряжении как можно более мощные рычаги воздействия. Туркменистан, обладающий небольшими вооружёнными войсками, недавно провёл военные учения «Хазар-2012». Основным сценарием учений была защита энергетической инфраструктуры. В то же самое время Россия, демонстрируя силу многочисленной аудиенции, провела военные манёвры «Кавказ-2012», охватывающие три региона – Каспийский, Чёрноморский и Кавказский. Основная легенда этих учений, на которых был представлен новый тип боевого корабля –  быстроходный сторожевик «Дагестан», обладающий способностью поражать своим ракетным оружием цели на расстояния 300 км, – была построена на контрударах ракетами «море-земля». По мнению военных аналитиков, Россия продемонстрировала, что возможности её флота фактически позволяют ей контролировать Каспийское море.

Иран, хотя и сосредоточен в эти дни на Сирии и Ираке, сохраняет на Каспийском море флот из 90 малых и средних военных судов. Примечательно, что это составляет примерно 30 процентов от общей численности находящихся в строю судов иранских ВМС, что свидетельствует о том, что на самом деле Тегеран уделяет пристальное внимание этому району.

Казахстан тоже модернизирует свои военно-морские силы, получив в 2012 году свой первый быстроходный патрульный корабль и ожидая ещё два в 2013 году. Азербайджан ведёт с США переговоры о разрешении строительства на своей территории американских РЛС, а также поддерживает широкие контакты с Израилем. Хотя Баку время от времени уклоняется от участия в проходящих за его пределами альянсах, похоже на то, что он следует политике предоставления США возможности оказывать влияние на Каспийский регион в обмен на право экспортировать добываемые им нефть и газ на Запад вместе с миллиардами долларов инвестиций в свою экономику.

Исходя из изложенных выше обстоятельств, политика США стремится вовлечь Азербайджан в своего рода военный союз с Туркменистаном, чтобы эффективно отрезать северную часть моря (Россию и Казахстан) от южной (Иран). Реализация этой тактики сталкивается с тремя существенными затруднениями.

Во-первых, возможности этих двух стран в безопасности и разведке мизерны по сравнению со своими соперниками. Во-вторых, их притязания на месторождение Сердар (Кяпаз) взаимно противоположны. Дипломатическая напряжённость вокруг этих противоречий растёт, что за последние годы вылилось в ряд инцидентов. По данным фонда Джеймстауна приблизительные оценки запасов этого месторождения достигают 150 миллионов тонн нефти.

Третья проблема заключается в укреплении построенных на экспорте природного газа деловых отношений Туркменистана и Китая. Согласно Управлению энергетической информации США «Китай подписал с Туркменистаном 30-летнее соглашение, предусматривающее ежегодную поставку 1100 миллиардов кубических футов (примерно 31 млрд. куб. м; прим. mixednews.ru)… В конце 2011 года Китай и Туркменистан заключили ещё одно соглашение, которое может прибавить к общему потенциальному объёму газового экспорта в Китай ещё 1200 млрд. куб футов (34 млрд. куб. м; прим.)». Кроме того, Пекин повышает активность в стране своей экономической дипломатии, предлагая будущие контракты, основанные на системе трубопроводов, которые бы транспортировали газ на Восток, вступая тем самым в противоречие с американской и азербайджанской политикой направления газа на Запад.

В целом, Каспийский регион неумолимо связан с более широкой глобальной стратегий, имеющей отношение к событиями, происходящим на Ближнем Востоке, главным образом вокруг Сирии и Ирана – даже если это соотносится и связано с серией тактических шагов со стороны основных игроков в дипломатической и деловой сферах. Следовательно, это так же повышает потенциал конфликта в регионе.

И наконец, следует также рассмотреть вероятный вывод в 2014 году войск США и НАТО из Афганистана, поскольку в геополитическом отношении эта страна является чёрным ходом на Каспий. Она граничит с Туркменистаном, Ираном и Китаем, и в этом качестве предоставляет «пути отхода» для потенциального экспорта каспийского газа в Пакистан и Индию. «Большая игра» XIX столетия, метко прозванная так Редьярдом Киплингом, с тем же успехом продолжается и в XXI веке.