Foreign Policy (США). Является ли Ирак марионеткой Ирана?

В последние недели американские СМИ обратили внимание на связи Ирака с Исламской Республикой Иран – а именно, на то, как Ирак способствует Ирану подрывать режим международных санкций и помогает иранцам поддерживать сирийский режим. Это поднимает неудобные вопросы по поводу того, является ли новый Ирак союзником США, как утверждает администрация Барака Обамы, или же государством-сателлитом Ирана, как опасаются многие из соседей Ирака.

В самом деле, политические пристрастия Багдада классифицировать не так уж просто. Чтобы понять внешнюю политику Ирака, важно понять, как внутренняя обстановка и внешнеполитическое окружение определяют его поведение.

Война в Ираке имела три непредсказуемых последствия для Ближнего Востока. Во-первых, она вызвала резкое смещение регионального баланса сил в пользу Ирана, вследствие свержения непримиримо антииранского режима Саддама Хуссейна и разрушения иракских вооружённых сил. Выход на передний план Ирана, наряду с расширением его влияния на арабские страны, порождает борьбу за лидерство в регионе между Ираном, с одной стороны, и Соединёнными Штатами и Саудовской Аравией, с другой. Это соперничество проявляется сегодня в персидско-арабских и шиитско-суннитских конфликтах по всему Ближнему Востоку.

Во-вторых, Иракская война вызвала эволюцию и рост джихадистских группировок – суннитских экстремистов, которые были вдохновлены на борьбу с американскими силами в Ираке и с правительством в Багдаде, возглавляемым шиитами. Такие группировки видят новые возможности в арабской весне, чтобы расширить свою власть в регионе. Хотя Аль-Каида в Ираке ослаблена, она угрожает возродиться, вдохновляемая успехами джихадистских группировок в Сирии. Например, 28 сентября Аль-Каида предприняла нападение на тюрьму в Тикрите, освободив десятки своих членов. Это - часть наступательной кампании группировки «Уничтожение Стен», во время которого в течение нескольких последних месяцев наблюдается волна нападений по всей территории Ирака.

В-третьих, война привела к кровавому религиозному конфликту в Ираке, когда различные вооружённые группировки соперничали за то, чтобы заполнить вакуум власти, возникший после падения баасистского режима. Ирак всё ещё оправляется от этой гражданской войны: большинство её действующих лиц участвуют в политическом процессе, но они по-прежнему сохраняют готовность к борьбе. Недоверие и страх мешают реализации соглашений о разделении власти, и призрак возвращения гражданской войны по-прежнему маячит на заднем плане.

Хрупкость иракского государства вредит его способности проводить последовательную, согласованную внешнюю политику. Иракскими политиками владеет в первую очередь желание защитить и нарастить свои собственные силы и ресурсы. Чтобы сделать это, они зачастую ищут внешних покровителей: не секрет, что многие из иракских политиков черпают финансирование из соседних стран, а также из государственного кармана. Неудивительно, что по всему политическому спектру наблюдается мало желания провести через парламент закон, который бы раскрыл подробности о партийном финансировании. Однако, хотя на иракцев и могут оказывать влияние их «доноры», это не означает, что они могут иракцев контролировать.

Это не просто иностранное покровительство, которое искажает иракскую политику – это пагубное влияние сектантства, которое война в Ираке усилила. Это явление приходило и исчезало волнами на протяжении веков – в недавней памяти, иранская революция 1979 года отозвалась по всему региону, вызывая опасения в других государствах, которые боялись её влияния на шиитские группы населения и на местные исламские движения.

Сегодня место сектантства заняла палестинская проблема, как наиболее надёжное средство для политиков заручиться поддержкой – а также как средство отвлечь внимание от собственных провалов. Хотя многие из иракской элиты становятся всё богаче за счёт роста экспорта нефти, народ Ирака по-прежнему борется за получение основных жизненных услуг – таких, как обеспечение электричеством.

Политика идентичности также подрывает попытки Ирака выстроить последовательную внешнюю политику. Например, некоторые политики-шииты политики изображают альтернативу сирийскому президенту Башару аль-Асаду как фундаменталистский салафитский режим, который будет поддерживать создание «Свободной иракской армии» - суннитских повстанцев, финансируемых Катаром и Саудовской Аравией – стремящийся к свержению иракского шиитского правительства. А некоторые курдские политики играют на опасениях, что премьер-министр Ноури аль-Малики превращается в диктатора, который обратит поставленные американцами F-16 против курдского народа. Между тем, некоторые суннитские политики заявляют, что Ирак становится государством-сателлитом Ирана, возглавляемого шиитскими клерикалами.

Эти конфликты поднимают вопрос о жизнеспособности иракского государства. Некоторые наблюдатели рисуют Ирак как «искусственное» образование, сколоченное из трёх однородных и антагонистических общин – суннитской, шиитской и курдской. Они утверждают, что всё это удерживалось как единое целое только диктатурой, и что удаление Саддама Хуссейна с неизбежностью привело к борьбе, вызванной «древней ненавистью». Но это неточное прочтение Ирака: хотя разные народы Ирака переживали порой нелёгкую историю с правителями страны, отношения между самими общинами веками оставались в основном мирными – в гораздо большей степени мирными, чем между протестантами и католиками в Европе. Среди членов иракских племён были сунниты, шииты и курды, а смешанные браки были обычным явлением со времён монархии.

Именно взрыв сектантской ненависти после вторжения США в Ирак является аномалией. Во время Иракско-иранской войны 80% пехоты и 20% офицерского корпуса армии Ирака составляли шииты, и они воевали, сохраняя лояльность к иракскому государству. Большинство арабов-суннитов и арабов-шиитов – это иракские националисты, несмотря на то, что они по-разному интерпретируют то, как это понимать, а также по-разному смотрят на то, какова должна быть внешнеполитическая ориентация Ирака. Сунниты, как правило, считают, что Ирак должен быть заодно с арабским миром против Ирана, в то время как шииты считают, что некоторые из суннитских стран представляют угрозу.

Вопрос стоит так: какое равновесие найдёт Ирак? Вернётся ли он к авторитаризму, когда его лидеры будут уничтожать инакомыслие, на этот раз с помощью обученных американцами и вооружённых американцами сил безопасности? Некоторые, конечно, опасаются, что так и будет. На старом Ближнем Востоке диктатура порождала экстремизм – сегодня новые элиты могут использовать те же самые методы, которые когда-то использовались против них, чтобы уничтожить угрозы своему правлению.

Договорятся ли иракские элиты о правилах игры, согласно которым будет проводиться политика? Одним из положительных признаков этого является проявленное недавно согласие политических партий из разных коалиций работать вместе в парламенте, чтобы воспрепятствовать Малики увеличить число уполномоченных в Независимой высшей избирательной комиссии, поскольку они считают, что это даст ему преимущество.

Приведут ли следующие выборы к власти новые элиты, которые выдвинут национальную повестку дня, дав иракцам позитивное видение будущего? - В новом Ираке всё возможно.

Отношения Ирака с Соединёнными Штатами зависят от ответов на все эти вопросы. В то время как курды, как правило, относятся очень благожелательно Соединённым Штатам, арабы Ирака испытывают более противоречивые чувства. Сунниты чувствуют себя бесправными при постсаддамовском политическом порядке, жалуясь, что на них возлагают коллективную ответственность за прежний режим. Многие шииты по-прежнему испытывают подозрения и к мотивам США – даже несмотря на то, что США позиционируют себя как страна, свергнувшая их мучителя и приведшая их к власти. Последователи Муктады аль-Садра являются хрестоматийным примером этого: после изгнания из власти в 2003 году они мобилизовали своих сторонников на основе сопротивления американской оккупации и обвинили Соединённые Штаты в поддержке Саддама. Кроме того, они возложили ответственность на Соединённые Штаты за введение санкций по отношению к Ираку, что вызвало большие страдания иракского народа – и позволило баасистскому режиму ещё больше зажать общество в тиски.

Некоторые иракские политики уверены, что регион уже на пороге религиозной войны, причём Соединённые Штаты на стороне суннитских государств и против шиитов. Они опасаются, что США в своём противостоянии с Ираном могут принести иракских шиитов в жертву – предав их, как уже сделали это в 1991 году, когда президент Джордж Буш-старший призвал иракцев восстать против Саддама – а когда они сделали это, стоял в стороне, когда их убивали.

Соединённые Штаты сталкиваются со многими острыми вопросами, ответы на которые будут сильно влиять на то, как иракские шииты будут относиться к США. Например, поддержат ли Соединённые Штаты сирийскую оппозицию в том, чтобы привести к власти правительство салафитов? Будут ли США по-прежнему молчать перед лицом того, как Сауды и Бахрейн угнетают шиитскую часть своего населения? Нанесут ли Соединённые Штаты и Израиль бомбовый удар по иранской ядерной программе?

Многие иракцы боятся за будущее своего государства, как из-за решений, которые принимаются для решения внутренних проблем, так и из-за проблем, что приходят из-за границы. Ирак по-прежнему борется с неспособностью политиков продвигать истинно национальные интересы, с некомпетентностью бюрократии и с борьбой между регионами, которая тянет иракцев в разные стороны. Если Сирия распадётся на сектантские анклавы, отголоски этого будут ощущаться в Ираке. Многие из иракцев предсказывают конец своего государства-нации, созданного соглашением Сайкса-Пико в 1916-м году.*

Ирак оказался идущим по тонкому канату, натянутому между Соединёнными Штатами и Ираном, - но и марионеткой войны, ведущейся чужими руками – войны, которая разыгрывается между шиитскими и суннитскими державами региона. Правительство Ирака рассчитывает, что США нуждается в нём как в союзнике, который обеспечил бы поступление нефти и должен был бы покупать американское оружие. Но, по мере снижения влияния США, Турция и Иран в очередной раз заполняют вакуум власти в регионе. Иракцы это кино уже видели.

Оригинал статьи

* - Договор Сайкс-Пико (Сазонова), 1916 г.

Секретное соглашение о разделе азиатских владений Османской империи; заключено в Лондоне в форме обмена нотами (9-16 мая) между франц. послом П. Камбоном и англ. мин. иностр. дел Э. Греем; названо по имени дипломатов, подготовивших его проект, - англ. М. Сайкса и франц. Ф. Жорж-Пико. С. - П. д. предусматривал захват Англией и Францией частью в форме прямой аннексии (т. н. "синяя" и "красная" зоны), частью как сферы влияния ("А" и "В") терр. почти всех стран Арабского Востока, входивших в Османскую империю, и нек-рых областей М. Азии. Над Палестиной ("коричневая зона") устанавливалось междунар. управление по согласованию с др. странами. Нек-рые кн-ва на Аравийском п-ове переходили под протекторат Англии. Италии, к-рую союзники уведомили о С. - П. д. в авг. 1916, отводилась в Анатолии "зеленая зона" и сфера "С" (по Сен-Жан-де-Морьенн соглашению 1917). Получив (в марте 1916) согласие России с планами раздела Турции, союзники дали обещание выполнить англо-франко-русское соглашение 1915 о проливах, а также передать ей области Эрзурума, Трапезунда, Вана, Битлиса и часть Курдистана. Сайкс - Пико договором державы Антанты нарушили свое обязательство о создании независимого араб. гос-ва (соглашение "Мак-Магон - Хусейн", 1915). Текст С. - П. д. вместе с др. тайными договорами царского и Врем. пр-в был опубликован Сов. пр-вом в нояб. 1917 и вызвал возмущение народов араб. стран. Вследствие нового соотношения сил, сложившегося после 1-й мировой войны, С. - П. д. не был реализован; однако с поправками в пользу Англии был положен в основу соглашения, заключенного в Сан-Ремо в 1920.

http://forum.polismi.org/