Сергей ЛОЗУНЬКО. Путин будет вынужден вести жесткую линию в отношении нынешней Украины

Такие ожидания имеют под собой почву — и в плане самой фигуры Владимира Владимировича, зарекомендовавшего себя решительным и твердым политиком в том, что касается защиты российских интересов, и ввиду того, что обстоятельства вынуждают.

Полагаю, на данный момент именно жесткий курс в отношении Украины видится России наиболее адекватным. И это следует понимать проживающим здесь российским соотечественникам, вообще всем, кто выступает за глубокую украинско-российскую интеграцию, кто не приемлет продолжения линии на дальнейший отрыв Украины от России (проводимой и при нынешних властях в Киеве) и закрепления ее (Украины) в орбите политики Запада. Конечно же, российской власти необходимо объяснять свои действия публике, сопровождая их широкой информационной кампанией, раскрывающей причинно-следственные связи тех или иных шагов и решений.

Однако вначале следует сказать несколько слов о спекуляциях на грани провокаций со стороны украинской власти и приближенных к ней лиц, которыми сопровождается убедительная во всех отношениях победа Владимира Путина на президентских выборах. Если до недавнего времени украинцев стращали все больше российской «газовой удавкой», то теперь в арсенале пропагандистов «безальтернативного европейского выбора» появился еще один «аргумент» — «страшный и ужасный Путин».

Комментируя российские события, г-жа Богословская в эфире Первого Национального сетовала в адрес северного соседа: «Так случается, когда рядом с вами живет двухметровый сосед, который всех лупит огромными кулаками. Нас ставит в такие обстоятельства сама жизнь. Мы не хотим жить по тем правилам, которые есть в России. Это такая страшилка у нас под боком, чтобы мы видели, как мы жить не хотим».

Действительно, «у нас под боком» страна, в которой средние зарплаты в три раза выше, чем на Украине. По данным портала delo.ua, если среднестатистический россиянин получает 721 евро, то среднестатистический украинец — только 287 евро. Хотят ли украинцы, чтобы так было и у нас?

«У нас под боком» страна, в которой майданы не отстраняют законную власть и не сажают в президентское кресло самозванцев, которая не живет по указкам извне и не позволяет вытирать о себя ноги. Украинцы настолько «не хотят» жить, как в России, что Владимир Путин стабильно имеет высокий уровень доверия и среди украинцев, и баллотируйся он на пост Президента Украины, мог бы рассчитывать на победу и здесь.

Впрочем, г-жа Богословская не уточнила — кто эти «мы», которые смотрят на Россию и видят в ней «страшилку». Как ни стараются на Украине лепить из России «страшилку», в т. ч. представители ныне правящих кругов, украинцы в большинстве своем не разделяют мнения богословских. Так, согласно данным КМИС от февраля с. г. положительно относятся к России 86% населения Украины. А единомышленников Богословской только 9%. При этом на востоке и юге страны, где преимущественно сосредоточен электорат Партии регионов, положительное отношение к России составляет 92 и 94% соответственно.

«Регионалка» г-жа Бондаренко в эфире ICTV заявила, видимо, вещая от имени власти: «Мы знаем, кто такой Путин, на что он способен. У нас нет никаких иллюзий, на что он способен». Но, заверила, в Киеве готовы противостоять «российским угрозам», причем даже с помощью Тягнибока. Неужели Путина и России в партии власти боятся больше, чем фашизации Украины?

Один из организаторов и спонсоров «оранжевого» шабаша, ныне примазавшийся к действующей власти, г-н Жвания — в свете возвращения Путина в кресло президента РФ — призвал задуматься о возобновлении переговоров по вступлению в НАТО. «Украина осталась без внешней защиты, потому что не вступила в НАТО после того, как была заявлена перезагрузка Медведевым и Обамой. Это был сигнал для Украины, чтобы приостановить временно переговоры по ПДЧ. Сегодня этот вопрос становится более актуальным и важным, чем евроинтеграция», — сказал Жвания в эфире Первого Национального.

Официальный Киев о НАТО пока речь не заводит, но Россией Европу попугивает. Вот как, к примеру, официальный спикер МИД Украины г-н Волошин прокомментировал в эфире «5-го канала» совершенно недипломатичное (чтоб не сказать хамское) открытое письмо пяти глав внешнеполитических ведомств Европы (Швеции — Карла Бильдта, Великобритании — Уильяма Гейга, Чехии — Карела Шварценберга, Польши — Радека Сикорского и Германии — Гвидо Вестервелле).

Бесцеремонное вмешательство во внутренние дела Украины чиновник МИДа охарактеризовал как «позитивный сигнал». В чем оный «позитив» заключается? Оказывается, в желании Европы «закрепить» Украину в своей орбите. А чтобы усилить это желание Брюсселя, мидовцы размахивают жупелом «российской угрозы».

По словам представителя украинского МИД, европейские дипломаты не случайно опубликовали это письмо в день оглашения результатов выборов президента в России. «Политический порядок дня этого человека, в том числе, скажем так мягко, привлечение Украины к Таможенному союзу. И фактически привлечение к альтернативному европейской интеграции пути развития», — указал дипломат.

«То, что появляется эта статья, свидетельствует о том, что наши друзья — министры иностранных дел стран, которые действительно понимают, что вступление Украины в Таможенный союз, что другой геополитический выбор Украины, это будет стратегическое поражение Европы в первую очередь», — подчеркнул он. «Там есть четкий месседж, кстати, которого раньше не было, прямо сказано публично, там сказано «мы хотим закрепить Украину в Европе», — подытожил Волошин.

Вот такая сложная интрига с этим открытым письмом глав МИД ряда стран Европы, в котором они отчитали Украину, как учитель нашкодившего ученика.

А если говорить серьезно, то что представляет из себя эта путинская «угроза» — «привлечение Украины к Таможенному союзу»? Это не что иное, как предвыборное обещание Партии регионов и Виктора Януковича. Благодаря данному избирателям обязательству — реализовать эту «угрозу» — нынешняя власть и стала этой самой властью. Со стороны нынешних власть предержащих в Киеве бежать от Таможенного союза и ЕЭП, от Русского мира (читай: украинско-российского братства) — это бежать от... своих предвыборных лозунгов и обещаний.

Однако вернемся к тому курсу, который, как ожидается, скорее всего, изберет Путин в отношении Украины. Есть ли, собственно, у него другой вариант, кроме «жесткого»? По-моему — нет.

Представим, что Владимир Владимирович вдруг решил бы проводить «мягкую» политику на украинском направлении. Что могло бы происходить в данном случае?

Россия без каких-либо особых требований соглашается на условиях Украины пересмотреть газовый контракт, и Киев получает существенный ресурс за счет экономии на оплате российского голубого топлива. Москва не обуславливает вхождением Украины в Таможенный союз и ЕЭП доступ украинских товаров на российский рынок, т. е. принимает т. н. «формулу 3+1», согласно которой Киев пользуется всеми преимуществами ТС, но не берет на себя никаких обязанностей и не несет никаких издержек. Члены ТС Белоруссия и Казахстан, кандидат на вступление Киргизия, другие присматривающиеся к ТС постсоветские республики получают наглядный пример того, как можно не вступая в интеграционные объединения с Россией, что называется, «доить» эту страну.

Украина тем временем продолжает движение на Запад — в частности, формирует зону свободной торговли с Евросоюзом. Или кто-то в этом сомневается и расчитывает, что Киев развернется к ЕЭП и ТС?

При этом полученный за счет «мягкого» курса Кремля экономический и финансовый ресурс используется в т. ч. на евроинтеграцию, в частности — на компенсацию издержек от создания ЗСТ с ЕС. Иными словами, Россия сама начнет спонсировать антироссийский по своей сути прозападный вектор развития Украины.

А украинская власть еще и получает железобетонный аргумент (прежде всего для электората юго-востока) на проведение такой политики: Россия одобряет, не сказать — легитимизирует! Сами, мол, видите: украинско-российские отношения в самом лучшем виде, соответственно, и реализуемый курс — верный.

Москва при таком варианте дипломатично помалкивает (не дай Бог в Киеве решат, что Кремль «оказывает давление»!) о правах проживающих на Украине соотечественников, не поднимает гуманитарные проблемы, не реагирует на неофашисткие выходки, не замечает фальсификации истории. На выходе — украинизация, ассимиляция русских Украины, разрушение общего цивилизационного пространства (сжатие Русского мира до «без Украины») со всеми вытекающими последствиями геополитического толка.

Но, может, Россия своей «мягкой» политикой завоюет на Украине дополнительные симпатии? Уверен, что в Кремле уже сделали вывод из новейшего периода украинской истории: русофобы так и останутся русофобами, сторонники прозападного вектора — не изменят своих внешнеполитических приоритетов.

А вот в глазах граждан, настроенных на глубокую украинско-российскую интеграцию Россия от такой политики точно потеряет! Ибо «мягкий» курс Кремля бросил бы их под каток тотальной украинизации, обрек на пребывание в чуждом западном цивилизационном пространстве и означал бы утрату всяких шансов на возврат к культурному, духовному, политическому, экономическому и т. д. единству с Россией.

Таким образом, «мягкая» политика Кремля по отношению к Украине — это линия на стратегическое поражение России и бесполезная трата ресурсов (которым Москва наверняка найдет куда более адекватное применение, чем спонсирование прозападного курса Киева). Такая политика России по выше указанным причинам была бы и не в интересах пророссийски ориентированных наших граждан. Перед последними украинская власть и теперь не спешит исполнять ранее данные обязательства, а так утратила бы всякую к этому мотивацию.

«Жесткий» курс, конечно, не дает России стопроцентных гарантий, что Украина развернется в северо-восточную сторону, а украинская власть приступит к реализации своих предвыборных лозунгов и деклараций. Но он («жесткий» курс) оставляет хотя бы шанс, что под давлением обстоятельств Киев пересмотрит свой внешнеполитический вектор — так с большой долей уверенности можно предположить, скорее всего, и полагают в Кремле.

В любом случае антироссийский курс Украины будет затруднен.

Во-первых, экономически: Киев несет убытки одновременно и от ЗСТ с ЕС, и от осложнений в торгово-экономических отношениях с Россией и другими государствами Таможенного союза. При этом «сэкономленные» ресурсы (которые при «мягком» курсе могли бы быть предоставлены Украине) Россия вполне может направить на снижение стратегической значимости Украины для Запада — например, посредством строительства обходных газопроводов.

Во-вторых, внешнеполитически: Западу (прежде всего Европе) не нужна Украина, находящаяся в конфронтации с Россией, ибо Запад будет вынужден втянуться в это противостояние — что в свою очередь осложнит решение других проблем (куда более важных, чем «украинский вопрос»), которые зависят от позиции Москвы.

В-третьих, внутриполитически: любая украинская власть зависит от состояния украинско-российских отношений, а нынешняя, годами собиравшая электоральные урожаи именно на пророссийской риторике, — особенно. Любое публично выраженное недовольство Москвы действиями Киева негативным образом сказывается на уровне доверия к украинской власти со стороны значительной части украинцев (а для нынешней власти — это ее базовый электорат). Власть предержащие это прекрасно понимают и вынуждены в своей политике оглядываться на позицию России.

Все вместе это естественным образом дискредитирует прозападную политику официального Киева — прежде всего в глазах украинских граждан.

Нельзя не напомнить, что именно «жесткая» линия Москвы в отношении режима Ющенко существенным образом подорвала его прозападный курс (сорвав, в частности, потуги относительно членства Украины в НАТО) и в немалой степени довела «оранжевый» режим до политического банкротства. Добавим, что такой «жесткий» курс России нашел тогда понимание у подавляющего большинства соотечественников. И в Москве, конечно, хорошо знают эту совсем недавнюю историю.