Был в СССР некий Буковский – несгибаемый борец за свободу и против цензуры. Потом его выслали в Англию. Оттуда он периодически ругал СССР и хвалил обретённую свободу. Ставил в пример свою новую родину. И вот вышел на пенсию, почувствовал себя подлинно свободным и его, наконец, прорвало.
Видимо, накипело. Долго сдерживался. Просто крик души. Достали старого диссидента цензура и преследования за убеждения в свободном мире.
Вот что он пишет (Буковский пишет, а я слегка откомментирую отрывки из его писания. Кстати, старый диссидент верен себе. По поводу цензуры на западе он просвещает не своих бывших соотечественников, а болгар. Видимо, перед россиянами ему стыдно. Так он им пел про счастье жить в свободном мире! И вот…)
«Я-то в советских психушках привык к обществу сумасшедших. Но беда в том, что американское общество всякую идиотскую новинку сразу делает чуть ли не общеобязательной. В Америке, как, впрочем, и в Европе, население ведет себя невероятно конформистски. Все, что тебе втюхивают, надо воспринимать как норму. Чтобы быть успешным, надо быть конформистом. И вот американские шаблоны распространяются повсюду как непреложные правила, отражаясь даже на законодательстве.
Сейчас в США работодатель не смеет разговаривать со своей сотрудницей наедине – должен присутствовать хотя бы один свидетель, иначе того могут обвинить в сексуальных домогательствах, а это означает гибель карьеры и положения в обществе.
Кстати, не только с сотрудницей, но и с сотрудником. Особенно с молодым. В свете равноправия гомосексуалистов, сексуальные домогательства признаны могущими быть и к мужчинам. Уже были примеры шантажа молодыми сотрудниками своих боссов. Типа: не заплатишь - обвиню в домогательстве.
Точно так же свои требования стали предъявлять и другие меньшинства – гомосексуалисты, темнокожие, сектанты и т.п. Появились законы о "hate speech" – "языке ненависти", нечто вроде 70 статьи советского Уголовного кодекса, по которой меня судили. "Языком ненависти" объявили любое упоминание о расовых различиях или сексуальных наклонностях. Вы не имеете права признавать очевидные факты. Если вы их упоминаете публично, - это преступление.
В Англии в прошлом году отменили все рождественские общественные мероприятия: британский флаг содержит крест св.Георгия, а это якобы обидит мусульман, напомнив им о крестовых походах. При этом сами мусульмане ничего подобного не требуют. Мусульманин, который держит лавочку недалеко от моего дома, вывесил в витрине флаг с крестом, чтобы продемонстрировать, что он не согласен с этим кретинским запретом – но кто его услышит…
Это привело к такой цензуре, что в наши дни Шекспир бы жить не мог. Да половину его пьес уже и не ставят: "Венецианский купец" – антисемитизм, "Отелло" – расизм, "Укрощение строптивой" – сексизм… Одна учительница в Лондоне отказалась вести свой класс на "Ромео и Джульетту", назвав спектакль"отвратительным гетеросексуальным зрелищем".
В СССР много чего запрещали. Но вот Марка Твена и других классиков из библиотек не изымали.
Массовая цензура подкрепляется уголовным законодательством. За шутку о гомосексуалистах можно угодить в тюрьму. Обратите внимание, как быстро дело дошло до репрессий.
В СССР нельзя было ругать Брежнева и членов политбюро. Ну и ещё можно было получить неприятности на местном уровне, если долго публично ругать секретаря обкома. А вот педерастов можно было ругать, сколько хочешь. В свободном мире можно ругать Брежнева сколько хочешь. Свобода! Но можно сесть за нелестный отзыв о любом педерасте. (Почувствуйте разницу между свободным миром и тоталитаризмом!) В СССР, получается, свободы было в количественном отношении побольше. Поскольку список, кого нельзя ругать, был всё же поменьше по отношению к процентному составу населения.
Был такой философ – Герберт Маркузе, ревизионист-марксист. Он был несогласен с Марксом в одной точке: Маркс считал революционным классом пролетариат (что очевидно не так), а Маркузе учил,что истинный революционный класс – разнообразные меньшинства. Патологию нужно объявить нормой, а норму – патологией. "Только тогда, - пишет Маркузе, - мы, наконец, разрушим буржуазное общество".
Активисты, которые якобы защищают права меньшинств – гомосексуальные и феминистические организации – на самом деле о меньшинствах не заботятся. Они, как в свое время Ленин – рабочих, используют их как инструмент давления и контроля над обществом, и приносят им больше вреда, чем всем остальным. В Америке жена моего друга 7 лет назад основала движение "Женщины Америки против феминизма". Начинала она с несколькими подругами, а теперь у их журнала тираж – 2 млн. Женщины начинают понимать, что феминизм им враждебен, что он разрушает их жизнь, что он не дает им выбирать то, что хочется им, а не то, что им навязывают разные активистки.
Короче говоря, мы имеем дело с серьезной идеологией, которая под вывеской политической корректности пытается разрушить наше общество. Чем меньшинствам хуже, тем лучше их лидерам: будет что защищать. Но их задача – уничтожить наше общество, и это – новая, злейшая версия марксизма.
Ну, про версию марксизма – это у старого диссидента инстинкты взыграли. Кто о чём, а вшивый о бане. Я немного Маркса почитывал. Там у него про права педерастов ничего нет. Может, я что то упустил?
Цензура, которую ввели защитники "политической корректности", избавила их от диалога. Если бы я с ними спорил, я бы разобрался с ними за несколько минут. Но кто ж мне позволит? Я, полноправный гражданин Великобритании, не могу написать на эту тему статью, опубликовать книгу, принять участие в общественных дебатах на эту тему – потому что таких дебатов нет. Вы по телевизору никаких доводов за или против политкорректности не услышите.
Свободной дискуссии захотел! СССР разваливал, а теперь к нам приехал! Кто тебе позволит подрывать устои свободного общества? Здесь тебе не там! Здесь тебя быстро научат свободу любить!
Эту идеологию нам навязывают. Ничего против сумасшедших я не имею, я в психушках провел много лет и вполне к ним толерантен. Единственное мое условие – не навязывать мне чужих идей. Я помню свой первый спор со следователем в КГБ. Мне тогда 16 было. Он меня спросил: "За что вы нас так ненавидите?" Я ответил: "Я вас не ненавижу. Я просто вам не верю. Вы хотите строить коммунизм – отлично, стройте. А я не хочу. Могу я себе позволить 2 квадратных метра, где не будет коммунизма?"
Вот! Если хотел свободы, надо было в СССР и оставаться. Спорил бы со следователем КГБ пока СССР не развалился. А потом бы в компании Валерии Ильиничны свободно клеймил бы кровавую гебню. Вот и жил бы осмысленной жизнью. А в свободном мире ему, бедолаге, и подискутировать-то не дают. Куды, куды податься несчастному тилихенту?
Самого свободного человека в СССР, как сам себя называл Буковский, в свободном мире хорошо зачмурили. Именно по этому он не договаривает – про евреев не упоминает. Боится. Попробовал бы он сказать о евреях хоть что ни будь, кроме восторженных эпитетов! Сразу бы возлюбил не только всех пидоров и лесбиянок Европы вкупе со скотоложцами, копрофилами и прочими феминистками, но даже и следователей КГБ СССР. Они бы показались ему такими добрыми, милыми и кроткими! И подлинно толерантными.
А вот русских в западных СМИ можно говнять сколько хочешь. Потому что они не внесены в списки политкорректности.
Видимо, потому, что русские не негры, не евреи, не педерасты, не феминистки и не сектанты.
Поэтому их и говняют. А больше то некого. А как без отрицательных персонажей?
Это как при Сталине управдом был самой непопулярной профессией. Потому что кого то ещё изображать в качестве негодяя-начальника было опасно. Вот и очерняли управдома. Сублимировались...
Пока профессия управдома не исчезла вконец.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
