Батька всея Руси?

За своё долгое правление президент Беларуси стал популярной фигурой не только у себя в стране. Переживаемые Беларусью события демонстрируют, что сохранить социализм в отдельно взятом маленьком государстве оказалось невозможно. Плюсы белорусской модели ныне оборачиваются минусами, что не замедлит ударить по престижу «батьки». У Лукашенко теперь есть только одна возможность продлить карьеру: вложить свой политический капитал в более широкое предприятие.

Все оговорки, которыми сопровождается разворачивающийся сейчас в Беларуси процесс приватизации, не должны вводить в заблуждение относительно главного. Белорусская постсоветская экономическая модель, о которой так много говорили у нас и левые, и правые, заканчивает своё существование. Можно сколько угодно спорить о причинах этого события и о той неблаговидной роли, которую сыграли в нём российские правящие (экономически и политически) круги, но вряд ли кто в здравом уме будет отрицать, что во «враждебном капиталистическом окружении» белорусская модель была обречена на крах рано или поздно. Удивительно, пожалуй, другое: как Лукашенко удавалось так долго сохранять этот маленький островок (вернее даже – бастион) социализма? Это, несомненно, выдающееся достижение белорусского лидера, которое навсегда останется в Истории, уже независимо от того, как сложится дальнейшая политическая судьба действующего президента Беларуси.

Конец социализма в отдельно взятой Беларуси лишает смысла существование отдельной белорусской государственности с точки зрения многих российских почитателей Лукашенко.

До сих пор Беларусь можно было воспринимать как реальную альтернативу капиталистической РФ, как пример того, как именно могла бы строиться социально-экономическая модель единой державы, не будь известных событий 1991 года. При таком отношении белорусская государственность не рассматривалась как сепаратистская (в отличие от украинской) большинством тех, кто называет себя русскими патриотами. Наоборот, Белая Русь трактовалась ими как последний оплот подлинно русской государственности.

Не секрет, что многие у нас опасались: с созданием Союзного государства РФ и Беларуси экономические отношения большой России распространятся на маленькую Беларусь, и тогда «белорусскому чуду» придёт конец. Поэтому сочувствовали Лукашенко, когда в адрес последнего раздавались обвинения, что, дескать, Минск торпедирует дальнейшее строительство Союзного государства. Высказывались предложения, что объединение должно совершиться, как у Китая с Гонконгом, по принципу «одно государство – две экономические модели». При этом надеялись, что белорусская модель рано или поздно послужит образцом для социально-экономической реформы России. Мечты, мечты…

Когда Лукашенко принял условия Москвы насчёт проведения масштабной приватизации, то российские СМИ известного толка захлебнулись от восторга: теперь российские компании станут собственниками эффективных белорусских предприятий. Нормальному человеку восторгаться тут, понятное дело, нечему, ибо это означает, что в руках российских собственников, известных своими «деловыми качествами», белорусские предприятия очень скоро перестанут быть эффективными. Проще сказать, исчезнут, как исчезли многие предприятия в самой РФ. Понятно, что от перепродажи активов и фондов белорусских предприятий кое-кто загребёт приличный куш. «Эффективные менеджеры» станут просто «комиссиями по ликвидации» белорусской промышленности – это понятно и без длинных экономических выкладок, просто по аналогии с горьким российским опытом.

Нынешний диалог между Москвой и Минском по условиям приватизации белорусского госсектора наглядно подтвердил: современное Российской государство не имеет собственной политической субъектности, отличной от субъектности крупного корпоративного бизнеса в нашей стране.

Теперь для всех стала очевидной правота Лукашенко, когда он, в свою очередь, обвинял Кремль в нежелании строить Союзное государство.

Для всех стало отчётливо ясно: московских политиков интересуют не перспективы объединения двух ветвей русского народа, а доходы больших компаний. Если бы Кремль действительно стремился к созданию Союзного государства, то вместо условий по приватизации он выдвинул бы политические инициативы по ускорению интеграции двух стран. Политика великой державы требует не меркантильного мышления. Она должна оперировать более высокими категориями. Среди них – единство русского мiра, славянское братство, православная цивилизация и т.д. Только на таких реалиях, а не на газовых тарифах, может строиться и существовать по-настоящему суверенная Россия. Именно подобным образом поступил Китай, воссоединяя с собой Гонконг. Он не стал ломать экономическую специфику Гонконга, ибо национальное единство превыше различий форм собственности. Но то Китай – потому он и великая держава…

Подчинение белорусской экономики российскому крупному бизнесу не сопровождается политической интеграцией России и Беларуси. Это означает, что российский капитал в отношении Беларуси действует как часть транснационального капитала, для которого, как известно, важно только то, что можно быстро конвертировать в материальные ценности.

Что же дальше? Известно, чем оборачивается всякая приватизация для массы населения. В то же время, если приватизация будет замедленной и ограниченной (до конца 2012 г., по заявлению министра экономики Беларуси Николая Снопкова, частный сектор составит не более 40% ВВП), это означает продление нынешнего кризиса в Беларуси. В любом случае, глубокое и длительное падение жизненного уровня большинства белорусов неизбежно. По некоторым сообщениям, белорусские «силы правопорядка» интенсивно готовятся к отражению массовых акций протеста, по сравнению с которыми все прежние выступления белорусской оппозиции могут показаться бурей в стакане воды.

Меняющаяся, в связи с приватизацией и сворачиванием социальных программ, ситуация в Беларуси по-новому ставит вопрос о взаимоотношениях между властью, народом и оппозицией.

Белорусская оппозиция получает, как никогда прежде, благоприятную возможность завоевать симпатии большинства населения.

Александр Лукашенко оказывается в двусмысленном положении. Он будет вынужден бороться против тех, кто поднимет на щит прежние лозунги его президентства, то есть по сути против себя прежнего. Если раньше Лукашенко мог оправдывать свои действия против оппозиции тем, что он защищает белорусов от тех бед, которые принесёт им приватизация в случае победы оппозиции, то теперь этот аргумент начисто лишается смысла.

Нет сомнения, что Лукашенко раньше неизменно пользовался поддержкой абсолютного большинства своего народа. Но сумеет ли он сохранить эту поддержку в новых обстоятельствах? Да, всем очевидно, что президент идёт на непопулярные меры не от хорошей жизни. Но, как всегда в подобных случаях, будут возникать сомнения: всё ли предусмотрено для того, чтобы провести приватизацию с минимальными издержками для народа? Уже сейчас оппозицией выдвигаются популистские проекты, способные привлечь широкие круги населения.

В частности, лидер движения «Говори правду!» Владимир Некляев предложил наделить каждого гражданина Беларуси земельным паем в качестве гарантии от бедности при приватизации; при этом отказывающиеся от земельного участка имели бы право получить его стоимость деньгами. Он, кстати, указывает на ещё одну деталь, которой намерена воспользоваться оппозиция: «Лукашенко начинал путь в большую политику с борьбы с коррупцией, но довёл до такой коррупции, которая этой стране и не снилась».

Лукашенко, распродающий свою страну российским олигархам и/или западным капиталистам, воюющий во имя этого против собственного народа – это будет безвозвратным концом имиджа «батьки», блюстителя народных интересов.

Того самого имиджа, который только и делает белорусского президента популярным за пределами его государства.

Когда значительная часть населения Беларуси отвернётся от Лукашенко (в условиях приватизации это лишь вопрос времени), белорусскому президенту потребуется сильная поддержка извне. Конечно, он уже давно ищет её, делая реверансы то Кремлю, то странам Евросоюза. Распродажей госсобственности Лукашенко наверняка рассчитывает приобрести дополнительные политические дивиденды у сил, внешних по отношению к Беларуси. Но насколько может быть надёжной такая опора?

Играя «и вашим, и нашим», то есть и Западной Европе, и России, белорусский лидер, как нетрудно понять, приобретёт только раздражение обоих внешних партнёров своей страны. Что неминуемо отразится на устойчивости его власти в худшую сторону. Следовательно, в решающий момент он выберет только что-то одно – Кремль или Запад.

Запад никогда не забудет и не простит Лукашенко расправ над своими агентами-оппозиционерами, русской (не путать с российской!) ориентации политики и долгого сопротивления проникновению ТНК в Беларусь. На пути к сближению с ЕС Лукашенко ждёт серия предъявленных ему ультиматумов и вынужденных капитуляций Минска. Что в конечном итоге всё равно не убережёт Александра Лукашенко от участи Слободана Милошевича. Путь на Запад приведёт белорусского лидера на скамью подсудимых гаагского трибунала. Официальная Россия не станет спасать Лукашенко – ведь он ранее пренебрёг её интересами.

Что даст Александру Лукашенко подчинение страны российскому капиталу? Только то, что гаагский процесс над «последним тоталитарным диктатором в Европе» лишь немного отсрочится по сравнению с тем, как это было бы в первом варианте. Ведь после приобретения белорусских активов российский бизнес перестанет нуждаться в Лукашенко. «Мавр сделал своё дело…» И тогда крупный российский бизнес и стоящее на страже его интересов Российское государство сдадут Лукашенко мстительному Западу – конечно, в виде платы за какую-то очередную коммерческую сделку.

Спасительным для Лукашенко как политического деятеля может быть только третий путь – навстречу России, но не её власти, не её бизнесу, а её народу.

Всем видно, что белорусская экономическая модель пришла к финишу не из-за внутренних несообразностей, а лишь в силу невозможности для небольшой страны до бесконечности противостоять глобальной экономической системе. Свидетельства порочности этой модели, равно как и личной вины самого Лукашенко, в нынешнем белорусском кризисе нет. Очевидно также, что будучи реализована в масштабах большой страны белорусская экономическая модель имела бы гораздо больше шансов на успех.

Для многих бывших граждан некогда единой страны Лукашенко олицетворяет успешную модель социально ориентированной экономики. Более того, и сам он является примером успешного лидера, рачительного хозяина страны, заботящегося о благе своего народа. Большое искусство государственного деятеля – уйти со своего поста, пока не поблек яркий ореол вокруг его имени. Но ещё большее искусство – не уйти при этом из политики вообще (для персон такого уровня и – прямо скажем – такой одиозности для врагов, как «батька», это уже невозможно в принципе), а сформировать для себя более широкое поле деятельности.

Лукашенко необходимо успеть уйти с президентской должности, пока его имя связывается у всех ещё с «белорусским чудом», а не с белорусским кризисом и белорусской приватизацией.

Но это должен быть не уход в какую-то новую белорусскую оппозицию, а переход на более высокую ступень. Лукашенко давно перерос белорусский масштаб. Он превратился в политика евразийского размера и евразийской популярности. При этом фигура Лукашенко способна сплотить разрозненные течения русских патриотов – от социалистов до монархистов. Как не раз бывало в нашей истории, нам нужен лидер-арбитр – не совсем из нашей среды, чтобы не порождать разрушительное соперничество, но в то же время свой, русский человек.

А «экономическое чудо» Беларуси, продержавшееся – шутка ли! – 20 лет после распада СССР, может стать ориентиром будущей экономической политики России, который выигрывает по сравнению с любыми теоретическими программами тем, что испытан практикой. Ещё раз подчеркну, что в масштабах России белорусская модель имеет все шансы на успешное воспроизведение. Тем более, если речь будет идти не о её слепом копировании, а о восприятии её духа, её идеологии, её социальных приоритетов.

Объединение России и Беларуси – давно назревший шаг. Понятно, что равноправный союз двух государств с населением соответственно 140 млн и 10 млн человек невозможен на практике. Присоединение Беларуси к России на особых правах может стать толчком к конфедерализации России: Татарстан, Башкортостан и другие республики с полным основанием потребуют себе такого же особого статуса. В то же время вхождение Беларуси в РФ шестью областями—субъектами федерации будет означать уничтожение всех атрибутов белорусской государственности, что мало приемлемо между братьями.

Вывод: объединение России и Беларуси может осуществиться в процессе учреждения нового федеративного Российского государства – правопреемника исторической Руси—России—СССР.

В такое государство должен быть открыт вход и Украине, и другим бывшим советским республикам. Уже при учреждении в него могли бы войти Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье. Это позволило бы отказаться от тяжкого наследия последних двадцати лет и начать историю государства Российского заново, отталкиваясь не от эпизода бессилия, а от импульса к единению.

Нынешний белорусский президент и мог бы по праву стать долгожданным инициатором и признанным лидером движения за собирание Земли Русской на новых основах.

Это была бы инициатива, способная сделать Лукашенко поначалу неформальным национальным лидером Великой, Белой и, быть может, также и Малой Руси. А потом – как знать?.. Да, такой ход связан с известным риском. Но это будет наступательный ход. А до сих пор президент Беларуси лишь оборонялся от враждебного окружения. Оборона уже привела его к экономической капитуляции, а в недалёком будущем способна привести и в Гаагу… Своими стандартными действиями Лукашенко может лишь отсрочить этот финал, но не предотвратить его. Тут нужен нестандартный ход. Особенно, когда такой ход может быть с надеждой встречен и поддержан десятками миллионов людей во всех постсоветских государствах. Пока время для такого неординарного шага у Лукашенко есть, но оно стремительно тает…