Возвращение в Польшу Лукаша З., которому 24 года, и Адама Б., которому 22 (на фото в заголовке), не будет триумфальным.
Самое важное. Самое полезное. Самое интересное...
Возвращение в Польшу Лукаша З., которому 24 года, и Адама Б., которому 22 (на фото в заголовке), не будет триумфальным.
Они хотели добиться успеха и богатства в Великобритании, но им предстоит вскоре путешествовать обратно на автобусе - за их билет заплатила благотворительная польская организация "Барка", которая отыскивает поляков, спящих под открытым небом в Лондоне, и предлагает им отказаться от попыток добиться успеха в Британии. Она даёт им билеты, чтобы вернуться домой, и предоставляет им место для проживания по возвращении.
Адам после потери работы на фабрике провёл последние шесть месяцев, ночуя в парках, на железнодорожных станциях и в пустующих домах, он крал продукты, чтобы выжить. Лукаш в прошлом году несколько раз побывал в Пентонвильской тюрьме за кражи и ношение ножа после того, как предложения работы маляром и обойщиком иссякли.
Ни один из них не имел проблем с полицией дома, и ни один из них не может сказать ничего положительного о проведённом в Британии времени. Их истории иллюстрируют успехи и неудачи польской миграции в Британию - явление, которое быстро достигло неожиданного размаха при вступлении Польши в ЕС в 2004 году.
Ни Польша, ни Британия не предсказывали масштабы ажиотажа в связи с возможностью поехать работать в Британию, но точных данных, показывающих ситуацию, не существует. Ни у польских, ни у британских чиновников нет системы отслеживания числа прибывающих и уезжающих людей. Польское посольство в Лондоне считает, что темп прибытия поляков в Британию значительно снизился с периода пика в 2006 году, и заявляет, что всё больше поляков возвращаются в Польшу, особенно вследствие экономического спада в Британии. Но подсчитать количественный размер этой обратной миграции трудно.
В то время как большинство поляков нашли работу в строительной сфере или в качестве сиделок, уборщиков или официантов, не все из них были счастливы.
Профессиональные адвокаты работали барменами, людям среднего возраста с образованием коммунистических времён - и плохим английским - было трудно приспособиться, другие же просто тосковали по дому.
Миграция нелегка; в ней есть выигравшие и проигравшие, и проигравших можно увидеть на улицах рядом со станцией "Ватерлоо" перед рассветом, где они спят свернувшись калачиком под тонкими спальными мешками, иногда парами, чтобы было теплее.
Адам, попросивший не публиковать его фамилию из-за неловкости в связи с подробностями его истории, шесть месяцев был бездомным. Ему хватило его эксперимента в Британии, и он принял предложение "Барка" получить бесплатный билет домой.
"Это не та жизнь, о которой я мечтал. Это не было положительным опытом для меня. Я всё время чувствовал себя несчастным, откровенно говоря", - сказал он, когда его интервьюировали вместе с его другом Лукашем в офисе благотворительной организации в восточном Лондоне, где они готовились вернуться домой.
Он оставил тесную варшавскую квартиру, в которой жил вместе с семью членами своей семьи, в июне прошлого года, чтобы отправиться в Бёртон-он-Трент, где один варшавский сосед нашёл ему работу с минимальной заработной платой в компании по упаковке спортивных пищевых добавок. Он был рад поехать, потому что после того, как он оставил школу в 16 лет без какой-либо специальности, ему было трудно найти работу в Варшаве. Никто из его семьи никогда раньше не бывал за границей. Все были в восторге и надеялись, что его удача также поможет и им.
С работой всё было отлично. Ему нужно было сканировать штрихкод и проверять, чтобы содержимое каждого ящика было правильно упаковано. Он работал 80 часов в неделю - часто по 12 часов в день, семь дней в неделю - получая за это примерно 5,93 фунтов в час. Он не говорил по-английски, но менеджеры фабрики сказали, что это неважно. Там почти не было рабочих-англичан; они показали ему, что делать, руками, время от времени приглашая других польских сотрудников для перевода.
28 фунтов в неделю уходило за аренду (он жил в квартире с тремя другими людьми), 50 фунтов на еду, а остальное он отправлял домой матери. Денег дома не хватало, так как его мать - единственный человек, у которого есть работа, и эта работа на фабрике по производству ватных палочек приносит около 1600 злотых в месяц (около 350 фунтов).
"Моя мама была так рада; на эту зарплату нелегко прожить. То, что я мог посылать деньги домой, это помогало оплачивать счета и покрывать ежедневные расходы", - сказал он. "Я был рад работать здесь. Я был готов работать. Я хотел работать; я приехал сюда не для того, чтобы играть".
Но даже когда всё было хорошо, это было для него культурным шоком. Хотя Адам выглядит тёртым городским парнем - у него на руке есть татуировка с надписью "уважение людям с улицы", но Бёртон казался ему опасным местом. Он чувствовал себя уязвимым из-за плохого английского. "Я никого не знал, это была новая среда, не с кем поговорить, некому объяснить свои проблемы. Люди употребляют наркотики, пьют, их избивают. Я очень тосковал по дому; каждый раз, когда у меня были деньги, я звонил домой", - сказал он.
Ему не нравится пища в Британии. "У хлеба вкус как у пластмассы. В Польше еда натуральная, настоящая, много фруктов и овощей. У нас не очень много денег в Польше, но раз в неделю мама жарила курицу и подавала её со свежими овощами, огурцами и помидорами. В остальное время мы едим свежий суп", - сказал он. "А здесь вы покупаете замороженную еду и ставите её в микроволновую печь".
Единственная вещь, к которой он пристрастился в Англии, это консервированная фасоль, которая ему нравилась в основном потому, что она была недорогой.
Через шесть месяцев он потерял работу из-за экономического спада. Его уволили одним из первых, так как он всё ещё почти ни слова не говорил по-английски. Он попытался найти новую работу, но без английского это казалось невозможным. Сначала он совершал кражи, чтобы платить за аренду квартиры, но Бёртон - маленький город и продавцы магазинов стали вызывать полицию, только завидев его. Ему пришлось уйти из общей квартиры, и он стал ночевать на железнодорожных станциях или в парке.
Он перебрался в Лондон, потому что думал, что в столице, возможно, будет легче, но польские работники там стояли в очереди за горсткой рабочих мест.
Постепенно он стал терять уверенность в том, что сможет найти работу.
Он занимался кражами, потому что считал это менее постыдным, чем просить милостыню, но ненавидел свой новый образ жизни.
"Я не могу так жить дальше. Я не хочу оказаться в тюрьме, не для этого я приехал сюда. У меня не было той жизни, на которую я надеялся. Я не могу найти работу, я не могу найти деньги, чтобы послать семье", - сказал он, избегая встречаться глазами со своим другом, уставившись в пол.
Один его друг нашёл ему работу на строительной площадке в Польше. Его возвращение не будет триумфальным и он будет обходить молчанием подробности своей жизни в Британии. "Я не рассказывал моей маме о своей ситуации здесь. Не хочу её тревожить", - сказал он.
"Я никогда больше не поеду за границу. Я ни о чём не буду скучать в этой стране. Вскоре останутся лишь плохие воспоминания. Даже если бы мне заплатили хорошие деньги, я бы сюда не вернулся".
Его друг Лукаш, с которым он познакомился, когда жил в пустующих домах в Лондоне, думает поехать ненадолго в Польшу, а затем хочет попытать счастье в Германии, когда эта страна откроет свой рынок труда для работников из 10 восточно-европейских стран, начиная с мая. Его опыт в Британии не настолько негативен, как у Адама, но только потому, что он считает, что всё могло быть ещё хуже.
Тюрьма в Британии, например, была не настолько ужасной, как это могло бы быть в Польше - всего один или два человека в камере по сравнению с шестью. С самого начала у него была хорошая работа водителем в польской строительной фирме, он забирал материалы и доставлял их на строительные площадки. Но он потерял работу, когда его отчим, руководивший фирмой, умер от сердечного приступа на автомобильной парковке в Лондоне - как считает Лукаш, в результате переутомления и чрезмерной выпивки.
Когда он потерял работу, он всё ещё находил здесь хорошее жильё, когда смог понять, как можно незаконно вселяться в дома - он находил пустующие дома, следя за мусорными баками, котоыре оставались пустыми в течение недель, и используя свои навыки водопроводчика и электрика, чтобы подключить электричество и подачу воды. Единственной головной болью было выселение органами местного самоуправления или, что хуже, проснуться и обнаружить, что ты в ловушке в доме, так как сотрудники управы поставили металлические листы на окна и двери дома.
У него не было никаких средств и он крал еду, чтобы выжить, у него также не было права на получение пособия, так как он никогда не работал легально. "Мне не нужно было пособие. Я приехал сюда не за этим. Я хотел работать". Он неоднократно бывал в польских бюро по трудоустройству, но быстро пришёл в уныние, потому что там было "15 человек на каждое рабочее место".
Многие ожидают похожего наплыва мигрантов в Германию позднее в этом году, и ожидают появления сходных проблем. "Барка" уже открыла там свои филиалы, чтобы помогать людям из Польши и других восточно-европейских стран, проигравшим в следующей волне миграции.
Для выигравших успех в Британии не всегда порождает в них прочную симпатию к стране. Роберт Шанявски (Robert Szaniawski) из польского посольства в Лондоне говорит, что многие решают вернуться, когда у них появляются дети. "Люди говорят "Мы хорошо провели здесь время, мы заработали деньги, и теперь мы хотим вернуться, потому что мы решили, что наши дети должны воспитываться в Польше, и мы решили выбрать будущее в Польше, а не в Британии", - сказал он.
Новак не думал о детях, но у него было неясно выраженное ощущение, что он будет чувствовать себя больше как дома, если вернётся в Варшаву. Он уехал из Польши в 16 лет в 1997 году, чтобы сдать экзамены второго уровня в британской школе-интернате Аппингем в Рутленде. Его родители были редким случаем польских предпринимателей, которые быстро создали успешную компанию по производству одежды после либерализации и могли позволить себе оплатить его учёбу.
После пребывания в довольно обычной пригородной польской средней школе английская школа-интернат стала для него шоком. "Часто стереотипы передают неверное впечатление, но стереотипы о ситуации в бесплатных государственных школах действительно верны. Это была не самая дружелюбная среда", - сказал он, сухо улыбаясь при воспоминании.
Потом он поступил в университет и получил диплом магистра по экономике в Уорвике и получил работу в "PriceWaterhouseCoopers". Ему нравился Лондон, но он никогда не мог представить себе жить там постоянно. Его всё больше тянуло к польской общине, он стал вице-президентом "Польских профессионалов в Лондоне", группы по установлению связей и поддержки. Когда ему предложили работу в "Orange", это стало простым решением, чтобы вернуться.
Из его польских сверстников в Лондоне многие вернулись в Польшу, потому что они потеряли работу в Лондоне, но он принял решение после того, как понял, что у него больше общего с поляками, чем с англичанами.
"Я чувствовал, что я действительно хорошо лажу с поляками, а их здесь 38 миллионов", - сказал он, махая рукой другим клиентам в тускло освещённом модном варшавском кафе "Chlodna 25", где в 4 часа дня люди играют в карты, сидят уставившись в свои ноутбуки на лиловых диванах и попивая свежевыжатые соки. "Я чувствую себя на своём месте".
Он продал дом, который купил в Ридинге, отказался от квартиры в Бэйсуотер и купил себе квартиру в любимой части Варшавы - районе Охота, равноценном, как он думает, району Пимлико (в Лондоне). "Покупка такой квартиры в Лондоне стоила бы около 500000 фунтов. Я бы не смог позволить себе это".
Его друзья озадачены его решением отказаться от лондонской мечты, это образ, который они себе придумали, говорит он, по фильмам об Англии, восторгаясь его работой в Сити, его квартирой в центре Лондона. Он объясняет им, что он может жить так же хорошо и в Польше. Он зарабатывает намного больше, чем составляет средняя зарплата в 4000 злотых (около 874 фунтов) в месяц, в основном потому, что его иностранное образование и опыт работы помогли ему получить более хорошую работу и зарплату, чем могут надеяться его польские школьные друзья. Недавно, когда он искал уборщицу в Варшаве, друг порекомендовал ему женщину из Украины.
Это пример силы тяги миграции с востока на запад: в то время как поляки всё ещё убирают и красят госпитали и дома в Англии, в Польше дома убирают украинцы, а в строительной сфере работают люди из Украины, и дальше на востоке - из Молдовы и России.
"У неё очень грустная история. У неё есть экономический и юридический диплом её собственной страны, но она не смогла найти работу, поэтому она работает здесь в качестве моей уборщицы.
"Я сталкивался со многими похожими историями в Лондоне - молодых поляков с экономическим образованием, которые работали официантами", - сказал он.
"Как правило, они уехали из Польши пять лет назад, потому что не могли найти здесь работу, но и там им не удаётся найти ничего подходящего. Поэтому они идут работать на работу намного ниже того уровня, к которому их готовило их образование, и они проводят четыре-пять лет своей жизни, работая в баре, не приобретая никакого опыта. Что ты будешь делать здесь, в Британии, после четырёх лет в качестве официанта?
"Они не рассказывают об этом своим семьям, а те думают, что у них всё так хорошо в Англии и ждут, что они приедут домой с накопленными деньгами. Часто этим людям так стыдно, что они никогда не возвращаются домой".
"Мораль истории? Мораль в том, что в Британии нет лёгкой жизни. Нет земли обетованной. Есть возможности, но нужно работать как проклятый".
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
