И насчёт покаяния всё уже сказано (и написано). Всё-таки каяться христианин должен в своих грехах, а не в грехах родителей и вообще других людей. Перед Богом он отвечает за свою собственную душу и своё собственное спасение - и этого достаточно. Остальное от лукавого. Т.е. гордыня.
Видимо, нельзя не сказать о репрессиях. Тут тоже всё ясно. Были репрессии. Как при любой революции, военном положении, крестовом походе, инквизиции. Если бы сегодня в порядке борьбы с коррупцией чудом посадили всех действительных коррупционеров и государственных преступников, то это были бы репрессии.
Поэтому хватит лить крокодиловы слёзы. Если мы не хотим, чтобы власть была сборищем подонков, надо понять и принять, что уздой для власти может быть только право как мораль, а не право как закон. Закон же власть может менять как угодно. Мораль определяет ответственность жизнью за осуществление власти, притом ответственность коллективную. Право как мораль может реализовываться по-разному: например, как честь и её обыденный массовый вариант – честность. Институты, её поддерживающие тоже могут быть разными: например, дуэльный кодекс, более «человекосберегающий», чем децимация.
Подчеркнём ещё раз: всё это касается людей власти. Не нравится – туда не лезьте. И хватит об этом.
Теперь о том, что действительно является проблемой. На чём остановился Сталин? Этот вопрос принципиален, поскольку дело его никто не продолжил. Собственно, как Сталин остановился, так сразу и умер. Тут полная синхрония и синергия.
Что было решено? Восстановление власти и государства. Построение социализма в одной отдельно взятой стране. Выживание (т.е. Победа) в мировой войне, её прекращение на полвека как минимум.
Что же решено не было? Наши цели в отношении мира в целом. Они стратегически поставлены не были. А вот Англия и её наследник после войны – США - такие цели имели (и имеют) как минимум с победы над Испанией в борьбе за моря. А именно – совершенствование колониальной системы. Через план Маршалла и общее унижение Европы эта последняя стала после войны колонией США. Колонией нового, продвинутого типа – с внешним управлением и финансовым пылесосом. И так далее – эту тему можно было развивать. В частности, ту же схему США попытались применить к Китаю.
А что у нас? Цели мировой революции мы отвергли ещё раньше. Точку в этом вопросе поставил известный ледоруб. Экспорт социализма без революции шёл, прямо скажем, вяло. Успех Кубы это только подчёркивает. Сталин умирает в 1953-м, в 1955-м мы деоккупируем Австрию. Вторая половина Австро-Венгрии, т.е. собственно Венгрия, тоже хочет, сразу же – в 1956-м. А вот им уже нельзя. И пошла писать губерния. Мы теряем европейских левых, им становится милее Мао (Сталин по сравнению с ним всё-таки ребёнок). А без этой поддержки экспорт социализма в Европу заведомо накрывается. А колонизация Европы со стороны США – нет. Сталин это понял бы.
А мы не поняли и после 1968 –го. Причём важны и Прага, и Париж. Ведь де Голль получил цветную революцию в Париже за суверенную политику и обмен бумажных долларов на золото. Совсем вскоре США удаляют из доллара золотое «содержимое». А мы из рубля – нет (после этого ещё либеральные экономисты говорят, что в СССР не было денег!) И так далее.
Так чего же мы должны добиваться от мира? Ведь осаждённая крепость неизбежно проигрывает. Или запасы кончаются, или пятая колонна срабатывает (её никакими репрессиями не изведёшь – поэтому никто и не пытался), или троянского коня дарят – и мы берём. Так что без волшебного оружия никак оборонительная стратегия не способствует выживанию.
Плохо представляю себе нас в роли колонизаторов, да и роль эта уже отыграна. Бунт против Запада всего не-Запада как исторический процесс тоже задаёт нам сложную ситуацию. Ведь мы-то цивилизационно, как ни крути, – строго тот же Запад, причём та его часть, которую в «самом Западе» планируют на роль буфера.
Но ясно одно: без целей в отношении мира ни о каком проекте страны речи быть не может, даже нельзя будет задать рамки, системные требования к проекту, определить характер необходимой мобилизации и (таки!) действительной модернизации (загадили слово, а оно – нужное!) страны.