Призрак на саммите НАТО

Спецпредставитель президента США по Афганистану и Пакистану Ричард Холбрук высказался в  том духе, что на повестке дня саммита НАТО в Лиссабоне будет стоять не стратегия ухода из Афганистана, а некий «план на переходный период». Тот же Холбрук заявил, что не следует ожидать завершения военной миссии США в Афганистане до 2014 года.

Генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен ещё более откровенен: альтернативы продлению военной операции в Афганистане, говорит он, не существует. Ну а  министр иностранных дел Великобритании Уильям Хейг уточнил на заседании Комитета по международным делам Палаты общин, что, только ослабив Талибан военными средствами,  можно сделать его восприимчивым к переговорам.

Общая картина такова, что, как высказался на этой неделе в интервью The New York Times некий американский чиновник, «происходящее в Ираке дает неплохое представление о том, каким должен быть переходный период в Афганистане». Так что нам стоит внимательнее присмотреться  к происходящему в Ираке.

В Вашингтоне решили существенно размыть границы понимания того, что принято называть военными действиями. В прошлом году Обама постарался, чтобы в Ираке американские военные соединения были переименованы в «бригады советников» и «вспомогательные подразделения», и таким образом получил возможность 31 августа 2010 года на голубом глазу заявить, что его обещание завершить военную миссию США в этой стране к данному сроку выполнено.   А на самом деле, как пишет автор журналистских расследований Гарет Портер, «вопреки заверениям администрации США о том, что в Ираке остаются только небоевые подразделения, там сейчас находятся шесть полностью укомплектованных и оснащенных боевых бригад США».

Вашингтон не испытывает недостатка причин, на которые можно сослаться в оправдание продолжающегося пребывания в Ираке боеготовых американских соединений численностью в 25-30 тысяч военнослужащих. Во-первых, в стране возможна перегруппировка сил Аль-Каиды. Во-вторых, на севере Ирака может вспыхнуть конфликт между арабами и курдами. В-третьих, не исключено оживление повстанческого движения среди недовольной властью части суннитского населения. В-четвертых, заполнить вакуум власти в Ираке, возможно, попытается Иран. В-пятых, на действующее соглашение между различными политическими силами о разделении власти в Ираке нельзя слишком полагаться. Ну и так далее…

Существуют, однако, две неназываемые причины, возможно, более важные, чем всё вышеперечисленное. Во-первых, у США есть в Ираке серьезные интересы, ибо Ирак — страна с колоссальными запасами нефти, которых хватит на более длительное время, чем запасов этого сырья у большинства других стран-экспортеров. Во-вторых, без контроля над междуречьем Тигра и Евфрата вообще нельзя говорить о сколько-нибудь серьёзной стратегии на Ближнем Востоке.

Нетрудно понять, насколько то и другое имеет отношение к Афганистану и к намерению организаторов открывающегося 19 ноября саммита НАТО объявить миссию альянса в Афганистане мероприятием бессрочным. Президент Афганистана Хамид Карзай, по крайней мере, это понимает и опасается, что решения, принятые в Лиссабоне, вызовут у афганцев остро негативную реакцию. Согласно недавним опросам общественного мнения, проведенным западными социологическими службами, 83% афганцев хотят примирения с движением Талибан.  14 ноября Карзай высказался, наконец, по полной программе: в интервью Washington Post он заявил, что «... пришло время сократить масштабы военных операций. Пришло время сделать так… чтобы в Афганистане стало поменьше топота солдатских сапог, чтобы иностранное вмешательство в повседневную жизнь страны не ощущалось так остро».

Так и хочется сказать, что вернулась тень императора Хайле Селассие I, взывавшего в 1936 году о помощи к Лиге Наций! Избранный народом глава государства выражает стремление прекратить оккупацию его страны войсками НАТО, но поскольку США — единственная сверхдержава, альянс обеспечивает себе мандат ООН, в соответствии с которым волю афганского народа и его законного лидера можно продолжать игнорировать. Я думаю, Муссолини уже перевернулся в своём гробу...

И все же Североатлантическому блоку, как и Соединённым Штатам, соглашение с Карзаем о статусе войск НАТО в Афганистане необходимо. В последнее время такое соглашение между НАТО и Афганистаном готовилось, и, кто знает, может быть, оно как раз и будет заключено на саммите в Лиссабоне. Должна же до открытия мероприятия сохраняться хоть какая-то интрига.

Через два-три дня станет ясно, придётся ли Карзаю проследовать по стопам своего коллеги Нури аль-Малики. Ведь последний может выглядеть и арабским националистом, и ставленником Вашингтона, и проиранским политиком - в зависимости от того, кого об этом спросить: Муктаду ас-Садра, американцев или саудитов.

Не стоит недооценивать искусство американской дипломатии.Со стороны Обамы было гениальным шагом включение афганской проблематики в повестку «перезагрузки» отношений с Россией. Позиция Москвы имеет критически важное значение для планов НАТО бессрочно закрепиться в Центральной Азии. Превращая Россию в «партнёра» НАТО, Вашингтон лишает Москву возможности испортить ему игру в Афганистане или поддержать оказавшегося в затруднительном положении Карзая. Другой результат - изоляция Китая. Ну а ОДКБ и ШОС превращаются, таким образом, в совершенно беззубые образования.

Запущенная Обамой «перезагрузка» в отношениях с Индией в такой же степени заслуживает репутации дипломатического шедевра. Президенту США удалось буквально пристегнуть Дели к натовской стратегии в Афганистане. В ходе визита в Индию Обама сумел убедить своих индийских партнеров, что присутствие НАТО в Афганистане может быть выгодно всем. Решение США открыть Дели доступ к технологиям двойного назначения способствует поэтапному подключению Индии к программе ПРО США, под зонтиком которой рано или поздно окажется вся Южная Азия.

Ирану, разумеется, Вашингтон продолжает отводить роль враждебного государства. Пока что Соединённым Штатам удалось нанести ущерб отношениям Ирана с его главными региональными партнёрами — Россией и Индией. Отношения Ирана с Пакистаном слишком запутаны, чтобы эти страны могли надеяться достигнуть какого-либо понимания по Афганистану. От Саудовской Аравии Иран тоже милостей не дождется. Следовательно, по вопросу об Афганистане Иран изолирован, и это в значительной степени лишает Тегеран возможности влиять на курс НАТО путем воздействия на различные внутриафганские группировки. Как это ни парадоксально, на данный момент для Ирана было бы оптимальным вариантом, чтобы Карзай продолжал решительно противодействовать реализации плана НАТО.

В итоге Карзаю приходится, хотя это и странно, искать точки соприкосновения с Пакистаном и с Ираном. В недавних консультациях в Тегеране участвовали высокопоставленные помощники Карзая, а сам он пригласил пакистанского премьера Юсуфа Резу Гилани посетить Кабул. Вот только время для маневра явно заканчивается.

На самом деле Иран и Пакистан — возможно, Пакистан даже в большей степени, чем Иран, - окажутся главными проигравшими, если НАТО  сделает своё пребывание в Афганистане бессрочным.

Все немалые вложения Пакистана в человеческие и материальные ресурсы и все риски, на которые эта страна пошла, поставив собственную стабильность в зависимость от успеха эфемерных попыток «стратегического укоренения» в Афганистане, обернутся ничем, если Североатлантическому блоку удастся реализовать свой стратегический план и начать диктовать условия талибам. Так что пакистанскому военному руководству предстоит ряд непростых решений: до какой степени в сложившихся условиях целесообразен союз с Карзаем (и с Ираном)? стоит ли отказываться от амбициозного плана обрести в Кабуле подконтрольное Исламабаду правительство? Полагаться на неподконтрольное афганское руководство в том, что касается ключевых интересов Пакистана, а именно - ограничения в будущем роли Индии в Афганистане, Исламабад просто не может себе позволить.

С точки зрения Исламабада Обама разрушил региональный баланс сил тем, что объявил о готовности США продвигать стратегические интересы Индии, в то время как Пакистан выполняет для Соединённых Штатов и НАТО грязную работу, расправляясь с собственными гражданами и позволяя доставлять через Пакистан большую часть грузов для сил Западной коалиции в Афганистане.

Ещё никогда дипломатия США в Южной Азии не была столь беспощадной. НАТО рассчитывает заполучить роль покровителя и контролёра Великого шелкового пути, по которому в недалёком будущем на мировые рынки хлынут несметные природные богатства, транспортировка которых затруднена сейчас обстановкой в Центральной Азии и Афганистане.  И ещё беда Пакистана в том, что для Великого шелкового пути точкой выхода в Индийский океан  является порт Гвадар.

Так что, подобно призраку Банко в трагедии Шекспира  «Макбет», Пакистан явится на саммит НАТО в Лиссабоне незваным и ни для кого, кроме американских стратегов, невидимым.