Мне 23 года. Может, я слишком молода, чтобы понять весь пафос войны и битвы с ПНР, но все чаще мне кажется, что польские политические дебаты давно уже потеряли всякую связь с действительностью.
Мне 23 года. Может, я слишком молода, чтобы понять весь пафос войны и битвы с ПНР, но все чаще мне кажется, что польские политические дебаты давно уже потеряли всякую связь с действительностью.
Когда я включаю телевизор или открываю газету, хочется протереть от удивления глаза. Сколько помню, предметом общественных дебатов исключительно становятся религия и история, и совершенно не замечаются столь мало интересные вопросы, как бюджет, образование или иммиграционная политика. Можно считать праздником, когда кто-либо вдруг к месту процитирует экономические показатели. Научных исследований не цитирует никто.
Иммиграционная политика? Зачем? Это ведь ничего, что Польша едва ли не единственная страна в Евросоюзе, у которой нет совершенно никакой даже мысли о том, как облегчить эмигрантам интеграцию с коренным населением. Это ничего, что на варшавском рынке происходит стычка иммигрантов с полицией и погибает человек – эта смерть не может послужить созданию национального мифа, а значит и не стоит внимания.
Молодые польские генетики занимают первое место в престижном конкурсе в Массачусетском технологическом институте, но в СМИ мы встречаем только политиков, заинтересованных генетическим… патриотизмом. Авторские права? Политика инноваций? Гранты для молодых ученых? Общедоступные детские сады? Если учесть количество защищенных патентов за год, Польша плетется в хвосте Европы, но несмотря на это споры о системе школьного образования занимают в общественных дебатах третье-, а может и четырехразрядное место. Это если вообще они возникают.
Равноправие? А зачем? Эта тема даже не упоминалась в президентской кампании.
Я не утверждаю, что политики и журналисты ничего не делают. Иногда кто-то обмолвится о значении молодежи, кто-то вспомнит о реформе высшей школы, кто-то скажет о планах по открытию новых детских садов. Однако медийно-политический дискурс в нашей стране не основывается на ясном декларировании политиками своих целей и стратегии, и последующей дифференциации их через СМИ, а на эмоциональном перекрикивании противников.
Вместо дискуссии о реальных проблемах можно роскошно поспорить о символах. Ведь для такой дискуссии вовсе не нужны специализированные знания, достаточно эмоционального участия. Каждый может сказать «Я за крест» или «Я против креста».
Формулирование основной стратегии по интеграции иммигрантов, основанной на обсуждении решений по этому вопросу, найденных в других странах Европейского Союза, США и Австралии, а также поддержанной результатами исследований психологов, опубликованных в профессиональной периодики, - эта задача много сложнее.
С удивлением наблюдаю, как люди на несколько десятилетий меня старше – те, в которых я хотела бы видеть для себя авторитетов или хотя бы достойных собеседников – ведут себя как дети в песочнице. «Тетя, а он меня обидел!», «Тетя, а он врет!», «Они сами начали!», «А твой отец был гебешником!»
Мое удивление и недопонимание по отношению к деяниям политиков и журналистов происходят не от различия наших точек зрения. Они происходят из простой вещи – из того, что они вообще не имеют какой-либо точки зрения по тем вопросам, которые для меня действительно важны.
Я не думаю, что у меня в голове не хватает какого-нибудь винтика. Я разбираюсь в основах функционирования нервной системы, аэродромных отчетах или основах сбалансированной диеты. Я знаю, как работает компьютер и даже большой адронный коллайдер. Постоянно учусь каким-то новым вещам, каждый день узнаю все больше, и все больше появляется вопросов. И только одного я не понимаю и не могу понять – польских общественных дискуссий.
Ольга Валендзяк
Перевод Владимира Глинского, специально для СМИ2
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.