С началом полномасштабной войны большинство людей охватила паника. Они вынуждены были покинуть свои дома и отправиться в более безопасные регионы Украины или даже за границу. Больше всего таких людей было в прифронтовых регионах, в том числе и в Харькове.
Как в интервью рассказал мэр города Игорь Терехов, из почти двух миллионов человек, проживавших здесь еще 23 февраля 2022 года, в марте в городе осталось всего 300 тысяч населения.
Во время эвакуации люди забирали только самое необходимое – документы, деньги и т. д. Очень часто люди были вынуждены оставлять домашних любимцев – либо из-за отсутствия возможности их забрать, либо просто из-за паники и невнимательности. Впрочем, сегодняшняя история об обратном – харьковский конный клуб Nikolo's Horse Club находится в одном из самых опасных районов города – на Салтовке. Сюда заходили российские ДРГ, а войска РФ регулярно "поливали" это место из артиллерии и минометов. Несмотря на это, конюшня продолжала работать, ведь администрация была ответственна за более полусотни жизней.
Корреспондент Vesti.ua пообщался с администрацией конного клуба о первых днях войны, массированных обстрелах конюшни и о том, как животные реагируют на боевые действия. Небольшой спойлер – несмотря на страшное, история насыщена и положительными моментами.
Еще на входе в конюшню мы видим, что она пережила не один десяток обстрелов. Забор здесь изуродован – где-то дырки от осколков, где-то ямы от снарядов.
На самой ферме, на первый взгляд, ничего критичного нет. Впрочем, пройдя всего несколько метров, видим лоскуток новой брусчатки. Здесь, по словам администратора конного клуба Анны Никитченко, было попадание. В дальнейшем этому уделяем меньше внимания, ведь посчитать количество таких следов на земле достаточно сложно.
Привлекают внимание и деревья на территории конюшни – некоторые просто обрублены наполовину. Это тоже результаты обстрелов. Несмотря на то что большинство последствий обстрелов администрация конюшни уже восстановила – здесь стоят новые окна, а на земле вместо воронок новый асфальт – заметно, что по территории нанесли много ударов.
Наверное, больше всех пострадало помещение летней конюшни, где в теплое время живут лошади. Здесь видно, что были пожары. Видим два обожженных кирпичных здания. Впрочем, если присмотреться, то оказывается, что это одно помещение, разделенное пополам после попадания снаряда.
Сама конюшня расположена в трех километрах от окружной дороги, которая, в свою очередь, ведет на трассу до Белгорода. По словам администратора Анны Никитченко, в посадку, в которой и расположена конюшня, заходили российские войска…
"Их техника заезжала в посадку. Были близкие бои, слышали даже автоматные очереди. Этот ад длился до начала апреля, потом их уже не пропускали сюда. До самой конюшни потом еще долго доставала российская артиллерия и минометы, обстрелы были постоянными", – вспоминает администратор.
Утром 24 февраля, когда началось полномасштабное вторжение, здесь находились несколько человек. Сама Никитченко приехала сюда 25 февраля.
"Лично я первые сутки была дома. Мой муж, работник ГСЧС, на вторые сутки, когда закончил свое дежурство, привез меня сюда. С этого момента и до 11 апреля я дома не была ни разу. Нас здесь оставалось четыре человека – я, еще одна женщина и двое мужчин-конюхов. Для сравнения: до полномасштабной войны здесь работало 25 человек", – вспоминает она.
Тогда, рассказывает Никитченко, было принято несколько важных решений, которые впоследствии сильно повлияли на жизнедеятельность фермы. В первую очередь они сделали запасы воды, наполнив все тары. Кроме того, они разделили сено на три части – чтобы в случае попадания животные не остались без корма.
Помогло и то, что у конюшни есть свой генератор, обеспечивающий постоянную доставку воды (здесь не централизованное водоснабжение, а из скважины). Благодаря этому генератору они смогли обеспечить водой конюшню, когда в городе выключили свет.
"Что касается работников, то мы выживали как могли. Готовили еду на костре, там же и грелись. Была ведь еще зима, мороз. На улице доходило до -15, а в помещении было в лучшем случае +2", – говорит Никитченко.
На вопрос, имела ли конюшня план Б на случай, если российские войска сюда зайдут, Никитченко отвечает: “На каждом животном был номер телефона и его кличка. На территории конюшни есть четыре входа. Из них публичный – только один. Еще об одном знают только работники конюшни. И был план, если россияне будут сюда заходить, то только через главный вход. Все остальные найти просто невозможно. Мы подготовили запасные ворота, чтобы в случае чего могли их быстро открыть и выпустить животных в город. До весны 2023 года они ходили с этими данными на себе. Все животные были стабунены – то есть, если бы их пришлось выпускать, они бы бежали табуном, а не каждое в отдельности".
Сейчас лошади выглядят спокойно. Впрочем, это можно объяснить тем, что когда мы приехали, несколько дней город не обстреливали. На вопрос, как кони реагируют на постоянные обстрелы, администратор отвечает, что по-разному. Некоторые убегают и их сложно остановить, другие прячутся и не идут на контакт.
"В начале войны очень стрессовали, потом немного привыкли. Что самое интересное, они понимали все лучше людей. Были кони, которые очень сильно боялись и реагировали. Но в целом животные чувствовали, что скоро будет обстрел. Они незадолго до обстрелов артой отходили в более безопасные места. Мы по их поведению понимали, что сейчас что-нибудь будет. Также, к слову, вели себя кошки. Все семь, которые тут живут, забивались в наиболее защищенный угол за несколько минут до обстрела".
Сейчас, по словам Никитченко, лошади реагируют на обстрелы гораздо активнее: "Сейчас хоть обстрелы и не так часто, но они значительно сильнее – вместо артиллерии бьют С-300. И на них кони реагируют гораздо активнее. Кроме того, это влияет на их состояние. Если ночью были активные обстрелы, то утром животные очень уставшие и не могут нормально заниматься".
Администратор говорит, чтобы лошади испытывали меньше стресса, им изменили рацион. Сейчас им дают корм с большим содержанием жира, чтобы они быстрее восстанавливались после сложной ночи. Кроме того, животным дают витамины, успокаивающие нервную систему.
На вопрос, хотела ли администратор лично эвакуироваться из Харькова в первые дни, отвечает категорически: "Оставить животных – ни в коем случае. Были попытки выехать вместе с ними, но такое количество животных просто невозможно никуда поставить. По одному-два коня можно было, но как их потом собирать. Кроме того, у нас были запасы корма. Запасы были сделаны до июня на 55 голов. А у нас осталось гораздо меньше. Кроме того, не могли это организовать с финансовой точки зрения, просто не было ресурсов".
По словам Никитченко, со временем хозяева коней (часть лошадей, которые живут в конюшне, – принадлежат частным владельцам) начали эвакуировать животных. В основном – в Днепр. Реже в другие регионы Украины. Часть лошадей поехали за границу к своим хозяевам. Сейчас на ферме из 55 животных осталось 25. Ни одно из животных не погибло в результате ударов – одно ж получило повреждение.
"Одно животное пострадало при обстреле. Но не из-за попадания. Когда начала бить арта, оно начало паниковать и бегать. Застряло в заборе и получило травмы. От самих обстрелов, к счастью, никто не пострадал. Но вот это была единственная травма, связанная с обстрелом", – объясняет Никитченко.
Просим Анну Никитченко рассказать о самом страшном воспоминании за время полномасштабной войны, связанном с конюшней.
"Это был один из обстрелов. Прилетело в одно из хранилищ с сеном. Тогда сгорело 10 тонн подстилки для лошадей и 5 тонн сена. Был взрыв, потом тишина. Я вызвала ГСЧС. Приехали спасатели, начинают тушить пожар. Когда они заезжали, я увидела над нами сигнальную ракету, сказала об этом им. Они сказали, что сейчас будет повторный обстрел. Прозвучала команда "Выходи, ложиться". Все легли, а у меня был ступор. Один спасатель опустил меня на землю, и когда начался обстрел, один из обломков упал прямо между нами. Запомнила это на всю жизнь", – вспоминает она.
Есть и положительное воспоминание, рассказывает Никитченко: "Это рождение жеребенка. В километре от нас находится перинатальный центр, и там женщины рожали под обстрелами. У нас была похожая ситуация, когда под обстрелом родился маленький жеребенок. Мы принимали роды в полной темноте, только при свете свечи, которая постоянно тухла. Это было очень эпично и также до конца жизни запомню это".
Фото из архива конюшни
До начала полномасштабной войны одним из ключевых источников доходов конюшни было содержание частных коней. Впрочем, с 24 февраля большинство животных хозяева забрали из конюшни.
"Сейчас конюшня в Харькове – это не деньги. У нас есть несколько частных лошадей местных предпринимателей, которые также пытаются возобновить свой бизнес в городе. Но, в общем, существуем благодаря частным урокам. Это тоже небезопасно. Ракеты ведь долетают до Харькова за 40 секунд. Еще ни разу с начала войны не было такого, чтобы тревога раздалась до взрыва. Если о дронах сообщают, то о ракетах – это сначала прилет, потом тревога", – рассказывает Никитченко.
Впрочем, сейчас такой род деятельности приобрел социальное значение, говорит администратор. Многие дети приходят сюда, чтобы пообщаться со своими ровесниками и просто забыть о проблемах войны. Кроме того, это хороший способ реабилитации военных. По словам Никитченко, многие ветераны войны сейчас занимаются с лошадьми.
"Дети приходят сюда, чтобы реабилитироваться. Но важно, чтобы родители заранее об этом предупреждали, чтобы мы знали, как с ним себя вести. Военные, которые возвращаются, также с огромным удовольствием занимаются этим. Часто они приходят очень скованными и скептическими. Но со временем они расслабляются и могут психологически восстанавливаться", – объясняет администратор.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
