Приключение одноглазой кошки в царстве нутрий

В то утро проснулся Тарасыч от очень странного текста из открытого окна:

– Татьяна! Татьяна, скотина! Иди сюда, моя хорошая. Ну, что ты за человек? Я с тобой инфаркт заработаю!

Татьяна была мелкой, задрипанной  кошкой лет двадцати с хвостиком, с поломанным крысиным хвостиком, да еще и одноглазая. Ее хозяйка – бабушка живущая в трехэтажном доме, рядом с Юрием Тарасовичем, – как-то хвастала, что  в молодости Татьяна  отважно подралась с вороной, вот и лишилась глаза. Хотя это совсем не похоже на Татьяну, уж больно она мелкая и трусливая. Если бы на нее действительно напала ворона, то просто унесла бы ее к себе в гнездо. Скорее всего, это была максимум колибри.

Юрий Тарасыч окончательно проснулся, сделал длинную и вдумчивую зарядку с маленькими гантелями, но уличные призывы все не кончались. 

Выглянул в окно, поздоровался с соседкой и узнал, что с самого утра, сволочь Татьяна куда-то подевалась. Шарики из мисочки съела, вышла из дома в огород – и фьюить, нету ее.

На деревьях тоже нет, но, хотя она уже на дерево и не залезет, слишком стара. Да и за забор она давно носа не кажет. Как услышит, что вдалеке кто-то гавкнул, так сразу телепортируется в дом, поближе к своей подушке под телевизором.

Короче, шансы на то, что она просто сбежала из дома, примерно такие же, как и шансы на то, что Королева Елизавета вдруг сбежит из Букингемского дворца с каким-нибудь гвардейцем в черной шапке. То есть не более десяти процентов.

Тарасыч не особо любит кошек, но ради приличия расспросил подробности исчезновения Татьяны, посочувствовал безутешной соседке, да и закрыл окно поплотнее, чтобы больше не слышать:

– Татьяна! Девочка моя, иди я тебе шариков дам. Пс, пс, пс. Татьяна, сволочь! Ну – это уже слишком! Татьяна, а ну, шарики, шарики, шарики…

Целый день соседка ходила по поселку и расспрашивала  встречных про старую одноглазую кошку неопределенного цвета. Все впустую, люди только изображали задумчивость и попытку вспомнить.

Наступил вечер. Юрий Тарасович лег спать с книгой, включил торшер, но читать не получалось. Голова Тарасыча, помимо его воли, потихоньку наполнялась фактами, уликами, версиями и прочими материалами дела о пропаже соседской  кошки. Бывших следователей не бывает. Когда папка распухла и окончательно перестала помещаться в голове, Тарасыч, чертыхаясь, отложил книгу, спустился вниз и внимательно посмотрел на соседский дом: так, так, на втором этаже горит свет, время половина двенадцатого, а она еще не спит, значит, не спится. Логично. Входная дверь слегка приоткрыта, значит, дверь до сих пор ожидает возвращения одноглазой Татьяны. Вдруг вернется среди ночи, ну, не спать же ей на холодном крыльце, еще окочурится до утра. Тоже логично.  Так, так, так…

Тарасыч немного походил по кухне и вдруг понял, что для успешного расследования  этого дела, ему нужны всего три вещи: огромная чашка крепкого чая с лимоном, кнопка и время. Чай заварил, кнопку принес из прихожей, а времени до утра было сколько угодно.

Выключил Юрий Тарасыч свет в кухне, сел с чашкой и кнопкой у окна и начал тратить время.

Часа в четыре они наконец пожаловали, их было двое. Как только они перемахнули через соседский забор и  проскользнули внутрь дома, Тарасыч нажал кнопку. Минут через семь прибыла группа росгвардейцев с короткими автоматами; Юрий Тарасович перехватил ее на улице и перенаправил в дом к соседке. Спустя минуту гвардейцы уже паковали грустных гостей прямо на месте преступления, между полосатыми сумками разного свежеукраденного добра.

Как и предполагал старый КГБ-эшник, двадцатилетняя одноглазая Татьяна никак бы не решилась покинуть свой огород и из хулиганских побуждений выйти за забор, а красть такую кошку не будут даже зомби. Уж больно страшна. Ее украли только ради приоткрытой на ночь двери в доме.

Воры, то ли цыганские молдоване, то ли молдавские цыгане, быстро «раскололись» и выдали чистосердечное признание, что Татьяна сидит где-то в клетке в соседней деревне, на какой-то нутриевой ферме. И уже в обед, живая и здоровая,  Татьяна была доставлена по месту постоянной прописки. Она громко жаловалась хозяйке на судьбу,  голод, холод, нутрий и нагло требовала двойную порцию шариков.