"Эй, ты чертежи-то оставь!"

Как известно, общество в СССР делилось на классы по отношению к частной собственности. Попросту говоря, имеешь станки-заводы-пароходы - значит буржуй, к стенке тебя. А пароходы экспроприируем. Не имеешь - рабочий. У нас ты, значит, будешь господствующим классом, гегемоном. Ну и трудовое крестьянство тебе в помощь.

А вот если ты, будучи рабочим, захотел учиться, закончил институт - ты уже не класс, ты всего лишь прослойка... между классами. Между какими? Ну, видимо, между рабочими и буржуями, хоть я и не уверен в этом. Что, закончив институт, я получил станок в собственность? Нет. Но других-то классов вроде и не было. Писали "ИТР (инженерно-технические работники) и служащие". И даже если ты в анкете, в графе "социальное происхождение" (да, было такое, было!) с полным правом писал "Из рабочих", то сам ты уже рабочим не являлся.

Ну а работяги на заводе разницы между ИТР и служащими вообще не видели, для них что конструктор, что кадровик или бухгалтер, всё едино - "контора".

И раз уж они, пролетарии, - класс господствующий (интересное словечко для марксизма, кстати), то и получали они в среднем больше.

С зарплатами в СССР вообще интересно было. Конструктор после института - 120 рублей, а технолог на том же заводе почему-то 110. А может и ещё меньше - не помню точно. Врачи и учителя... Ну, вы поняли. Они работали на полторы или даже на две ставки, чтобы хоть относительно прилично одеться можно было. Где-то во врачебной тусовке читал, что якобы в 20-х или 30-х годах кто-то из властей при обсуждении зарплат заявил: "Хорошего врача народ сам прокормит. Плохие нам не нужны". Вот и... до самого конца СССР...

Но были и те, кто получал ещё меньше. Это работники культуры во всяких провинциальных домах культуры, руководители кружков в домах пионеров и т.п.

Ну ладно, получали рабочие больше, и получали, завидовать плохо :) Но ведь внушили им, что они гегемоны, многие простодушно и поверили. И стали гнуть пальцЫ.

На заводе у нас хорошим тоном считалось, когда конструкторы перед сборкой нового станка приходят в сборочный цех, берут копии-синьки чертежей и отвечают на вопросы слесарей-сборщиков, если они есть. Или сами обращают внимание на тонкости, где легко можно ошибиться. Не так важно ведь, по чьей вине ошибка, важно, что последствия разгребать всем, а это долго и дорого. А советские синьки не ахти какого качества, что-то не резко или не пропечатано, какие-то особые требования прописаны текстом прямо на чертеже, но кто их читает?

И вот, прихожу я как-то в сборочный цех, а у слесарей настроение агрессивное, один из них, играющий роль козла-провокатора, начинает качать права. Дескать, что ты нам тут расскажешь, мы сами с усами, а всю "контору" давно разогнать надо, не за что им деньги платить. Остальные поддакивают.

Понятно, что в такой атмосфере делом заниматься бесполезно - не услышат. Поэтому я пожимаю плечами, не ввязываясь в ругань соглашаюсь с ними, забираю синьки и ухожу.

За спиной слышу возглас провокатора:

- Эй, ты чертежи-то оставь!

- А зачем они тебе? Чертил их я, а меня надо разогнать, как ты говоришь. Работай сам...

Мой Дзен