1. Враждовать с американцами опасно, однако гораздо опаснее дружить с ними. После того, как Дания отказалась по-хорошему отдать США богатую полезными ископаемыми Гренландию, американцы выпустили намекающие футболки, на которых крупнейший остров мира уже раскрашен в цвета американского флага.
Обратите внимание: Дания не только была милой и послушной, не только ластилась как могла к дядюшке Сэму, но и опережающими темпами внедряла у себя программы усиления меньшинств и прочие правила современной левой идеологии. Ничего не помогло: Дания находится сейчас в положении того толстого негра, который дружил с вождём-людоедом. Дружба дружбой, а обед должен быть по расписанию.
2. Британцы держат нос по ветру. Глава ЦБ Англии предложил избавиться от больного доллара, заменив его на какую-нибудь другую валюту. Если бы я был циником, я бы сказал, что чем крыса крупнее и умнее, тем позже она может позволить себе покинуть тонущий корабль.
Карни заявил, что доминирование доллара в мировой финансовой системе увеличило риск ловушки ликвидности сверхнизких процентных ставок. По его словам, ситуация в мировой экономике стала напоминать события начала 1970-х годов. Тогда рухнула созданная в 1944 году Бреттон-Вудская система организации денежных отношений, когда торговые расчеты основывались на жесткой привязке тройской унции золота к доллару США.
3. Сейчас переслушал Нобелевскую лекцию Иосифа Бродского и обнаружил там пугающее пророчество. Напомню, поэт сказал там, что культура США болезненно напоминает российский XIX век, и потому стоит всерьёз опасаться повторения 1917 года, только уже на американском континенте:
Однако, перед тем как перейти к поэзии, я хотел бы добавить, что русский опыт было бы разумно рассматривать как предостережение хотя бы уже потому, что социальная структура Запада в общем до сих пор аналогична тому, что существовало в России до 1917 года. (Именно этим, между прочим, объясняется популярность русского психологического романа XIX века на Западе и сравнительный неуспех современной русской прозы. Общественные отношения, сложившиеся в России в XX веке, представляются, видимо, читателю не менее диковинными, чем имена персонажей, мешая ему отождествить себя с ними.) Одних только политических партий, например, накануне октябрьского переворота 1917 года в России существовало уж никак не меньше, чем существует сегодня в США или Великобритании. Иными словами, человек бесстрастный мог бы заметить, что в определенном смысле XIX век на Западе еще продолжается. В России он кончился; и если я говорю, что он кончился трагедией, то это прежде всего из-за количества человеческих жертв, которые повлекла за собой наступившая социальная и хронологическая перемена. В настоящей трагедии гибнет не герой – гибнет хор.
Некоторые места из речи прекраснодушного Иосифа Бродского вызывают желание вступить в дискуссию: так, например, минимально тщательное изучение биографий наших великих поэтов показывает, что гений и злодейство не просто совместимы, но удручающе часто идут по жизни рука об руку. Вместе с тем наблюдение о застрявшем в XIX веке обществе Запада продирает до дрожи своей меткостью. Действительно: буйство толерантности и экологический террор, которые кажутся нам сейчас каким-то чудачеством на грани болезни, очень и очень напоминают тот дух самопожирания, которым старая Россия была охвачена во время царствования нашего последнего императора.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
