Вас осеняли когда-нибудь гениальные идеи? Наверняка – да, пусть даже они были не глобального масштаба, а, скажем, в виде простого и эффектного решения мелкой бытовой проблемы. А где они нас обычно посещают? Да где угодно, хотя прежде всего – во сне, это же всем известно из книг и фильмов.
Правда, в реальности бывает, что во сне всё было просто и ясно, а утром помнишь только это «просто и ясно», суть же идеи почему-то напрочь забыта. Ну или во сне всё просто и проснувшись всё помнишь, но тут же видишь, что это был сказочный сон, сказочный в буквальном смысле, то есть не имеющий никакого отношения к жестокой реальности. Конечно, справедливости ради заметим, что иногда бывают и счастливые сны, когда идея на самом деле гениальна. Но, увы, снятся они гораздо, гораздо реже, чем хотелось бы.
Ещё одно хорошее место для идей – курилка. Если там никто не мешает или удалось отвлечься от обсуждения вчерашнего футбольного матча и свежих анекдотов. Иной раз удаётся даже устроить спонтанный мозговой штурм с коллегами, и обычно он эффективнее именно в курилке, а не в рабочем помещении.
Но нашего героя идея посетила в … Впрочем, все по порядку…
*
Москва, 2058 год. Олег Ершов, кандидат наук, вышел из Главного корпуса НИИ, чтобы вернуться в свою лабораторию, которая находилась в соседнем здании. Институт располагался на узенькой улочке, проезжая часть – вплотную к тротуару, и Олег с некоторым смущением заметил, что старается держаться подальше от дороги, по которой сновали небольшие беспилотные автомобильчики, среди которых изредка попадались автобусы, хлебовозки и другие грузовички. И хотя вероятность аварии была практически нулевой, с некоторых пор он стал очень бережно относиться к жизни. Да и лелеемая когда-то «Ямаха», на которой он любил прокатиться с ветерком, давно пылится в гараже без движения.
Он даже с ностальгией вспомнил маленький южный городок, в котором вырос. Улицы в нём были очень широкие, между тенистыми тротуарами и проезжей частью находились широкие пустые полосы безопасности с фонарными столбами и подземными коммуникациями. На них даже газонов не было (всё равно копать когда-то придётся), газоны находились между тротуарами и зданиями. И павильончики автобусных остановок были ближе к тротуарам, чем к проезжей части. Случайно ли так получилось или основатели городка думали о безопасности, Олег не знал. Но после тех прямых как стрелы улиц, которые к тому же были расположены строго по странам света – Север-Юг и Запад-Восток, ориентироваться в Москве пришлось привыкать долго.
Олегу было 36 лет, но ему и раньше никто своих лет не давал, а с недавних пор он стал выглядеть едва ли не вдвое моложе. И началось всё семь лет назад, когда его осенила гениальная, по его мнению, идея.
Олег не курил, и ночью обычно крепко спал, а потому идея к нему пришла совсем уж не вовремя – в институтской столовой. Он спокойно пил кофе и вдруг замер с чашкой у рта. Очнувшись через несколько секунд, он спешно допил кофе, торопливо нажал кнопку вызова робота-официанта, убирающего посуду, и побежал на рабочее место. Как ни странно, все, даже самые въедливые, проверки идея выдержала, и Олег поспешил поделиться радостной вестью с шефом.
Это была ошибка. На радостях он совсем забыл, что к его шефу с сырыми мыслями не ходят, поскольку шеф, профессор Лев Борисович Белгородский, сам буквально фонтанировал идеями, которых хватило бы на десятерых, а потому он щедро раздавал их подчинённым, бестактно перебивая тех после каждой фразы и не забывая поручить проверить каждую из них. Так и не успев изложить суть, Олег получил парочку дополнительных заданий и понял, что продолжение разговора сулит ещё больший объём работ. Задав какой-то пустяковый вопрос, он поспешил уйти из кабинета.
С тех пор его работа разделилась на две части. Какая избитая фраза! Но, увы, так и было. Плановая работа – святое дело, но, зачастую задерживаясь до глубокой ночи, он прорабатывал и свою идею. Вначале – теоретически, потом на всей возможной лабораторной живности…
В чём же суть? В научные дебри, во все эти теломеры и митохондрии, влезать не будем, а суть во всем известных вопросах: почему кошки живут в среднем 12 лет, собаки – 16, современный человек – 90, а черепахи – пару сотен лет? А почему ящерица может новый хвост отрастить, а человек даже палец или зуб не может? Впрочем, зуб может - в детстве, если предыдущий был молочным. Это явно «запрограммировано» природой, но можно ли вмешаться? Судя по всему – можно, но как?
Официальная тема Олега была совсем не об этом, но ведь идеи потому и гениальны, что возникают на основе неожиданных ассоциаций. А в этом случае ассоциации были ещё и весьма нахальны, хотя и вполне справедливы. Просто в более дисциплинированную голову они даже прийти не могли.
*
В конце концов встал вопрос и об эксперименте на человеке. Тут самое время подойти наконец-то к шефу с толковым докладом, но тот улетел на конференцию в Пекин с дальнейшим посещением родственных институтов и уходом в отпуск, а ждать его не хватило терпения. И Олег решился…
Конечно, мы все понимаем, что 21-й век – это вам не 19-й, давно уже никто не ставит героических экспериментов на себе, и мы никак не можем одобрить решение Олега, но так уж получилось. По крайней мере, ему хватило ума организовать объективный контроль всех изменений в себе и старательно вести дневник субъективных ощущений. А изменения не слишком радовали, честно говоря. Исчезли залысины, проклюнувшиеся ещё в студенчестве. Разгладились морщинки на лбу и у глаз, исчез шрам от давней операции аппендицита, исчезли и родинки. Само лицо утратило изрядную часть мужественности, кожа порозовела, и Олег сам себе стал напоминать наивного юнца. Взгляд, правда, остался взрослым. Пришлось отрастить испанскую бородку и тратить время на уход за ней. И, конечно, доклад шефу опять пришлось отложить до появления более конкретных результатов.
*
Коллегам по работе Олег предпочитал не распространяться, но те же не слепые. Особенно прекрасная половина коллектива, которая давно и с завистью заметила перемены в его внешности. И однажды ему учинили допрос. Пришлось признаться. Друг Валерка упражнялся в остроумии:
- Так ты теперь ГМО - генетически модифицированный организм? В древнем фильме был Электроник, а ты кто? ГМОник? Можно ли сократить это до гомик? Я вот могу носить футболку с гордой надписью «Без ГМО», а ты уже не можешь.
- Футболку-то я тоже могу, - мрачно ответил Олег. – Ты бы лучше спортом занялся, пузо своё убрал, чудик без ГМО, - уколол он в ответ.
- Это силикон! Для красоты, – рассмеялся Валерка, поглаживая свою выдающуюся «красоту».
- Ты находишь это красивым?
- Я нахожу это потрясающим! Особенно когда ржу, - продолжал резвиться Валерка.
Олег вяло махнул рукой. Валерку не переспоришь…
Наконец настало время идти с повинной к шефу. Тот, выслушав Олега, немедленно разъярился, но совсем не по той причине, что опасался Олег.
- А о глобальных последствиях своего… гм… открытия вы подумали??
- Э-э… нет, - честно сознался Олег.
- А зря! Между прочим, думать – это ваша обязанность, не грузчик, однако, - ехидно заявил шеф. – Что будет, если долголетие или даже бессмертие будет всем доступно? Земля прокормит такую ораву людей? Или не всем давать? Кто тогда будет выбирать достойных и отказывать остальным – вот вы, лично вы, отважитесь? А огромное количество тех, кому отказали, они бунты не устроят? А как быть с пенсиями вечно живущим? Ещё проблемы перечислять?
- Но, в конце-то концов, прогресс не остановить, не я - так кто-то другой придумал бы… если уже не придумал, - проворчал Олег.
- Насколько я знаю – нет, - ответил шеф. – Я слежу за публикациями, да и вообще в курсе, кто и чем занимается в мире. До такого наглого решения далеко не всякий додумается. Учёные выделяют десятки генов, ответственных за процесс старения, углубляются в биоматематику, пишут сложнейшие уравнения по проблеме бессмертия, а тут… Вам просто повезло, что все четыре темы, которыми вы занимались раньше, так удачно переплелись. С другой стороны, можно сказать, что это победа разума над здравым смыслом. Вот только не надо делать такое довольное лицо! Рано!
- Да вроде не особо и довольное, - ухмыльнулся Олег.
- В общем, так. Пока я не доложу по инстанциям, никаких разговоров и тем более статей в журналах! Я договорюсь с коллегами-медиками, так что готовься к обширному медицинскому обследованию, - профессор легко и непринуждённо переходил на «ты» в неформальной обстановке. - И нечего так морщиться, сам виноват, тебя никто в шею не толкал! Объективный контроль продолжать! Предоставить список недостающего оборудования для контроля, постараемся обеспечить. Субъективный контроль тоже не бросать. От основной работы освобождаю, дела передашь Валерию. Работать над этой темой, рассмотреть все нюансы, и по результатам обследования тоже. Всё, иди!
На следующий день шеф позвонил и приказал явиться в комнату 114 Главного корпуса.
- А что там?
- Увидите.
Комнату 114 Олег нашёл в крыле, куда редко кто заглядывает. Там были какие-то кладовые, помещение для роботов-уборщиков, ещё что-то хозяйственное. Дверь оказалась без всяких табличек, только номер. Постучав, Олег заглянул: «Разрешите?»
- Заходите, присаживайтесь, Олег Сергеевич, - отозвался неприметный человек, в одиночестве сидящий за столом. Перед ним стоял старенький, но большой монитор, а у стен располагались стойки с оборудованием непонятного назначения. – Я куратор вашего НИИ по информационной безопасности, меня зовут Владимир Лаврентьевич. Вашей работе присвоен гриф «Совершенно секретно», и вам необходимо дать подписку о неразглашении. Возьмите бланк, ознакомьтесь, впишите свои данные и подпишите.
Олег внимательно изучил текст. Такой документ он видел впервые.
- Почему подобные бумаги всегда пишут таким чудовищным канцеляритом? – подписывая бумагу, пробормотал он скорее в пространство, чем спрашивая владельца кабинета. Куратор улыбнулся:
- Иногда, хоть и очень редко, дело может дойти до суда, а там адвокаты цепляются за любую двусмысленность или не там поставленную запятую. Так что лучше использовать может и дубовые, но проверенные формулировки, - пояснил он. – Повторю простым языком смысл, чтобы было понятнее: зарубежные командировки, туристические поездки или отдых на зарубежных курортах исключены. До особого распоряжения. Это касается любых, даже соседних стран. Интервью прессе, в том числе и российской, тоже настоятельно не рекомендуются. О своей работе не распространяться никому, кроме вашего научного руководителя. Обо всех случайных контактах с иностранцами докладывать в письменной форме ему же. Совет напоследок. Вы сейчас похожи на студента, особенно если бороду сбрить, вот и ведите себя при посторонних как студент, не привлекайте к себе лишнего внимания. Кто ещё в курсе вашей работы?
- Ну… в общих чертах – все сотрудники лаборатории, больше никого…
- Хорошо, с ними тоже поработаем. Вам выделят отдельную лабораторию с сейфом, кодовым замком и сигнализацией. Посторонних, кроме вашего руководителя, туда не пускать. После ухода звонить в охрану по внутреннему телефону и проверять, что помещение поставлено на сигнализацию. Звонки записываются. По утрам таким же образом снимать с сигнализации до её срабатывания. Допуск в спецбиблиотеку НИИ вам уже оформлен. Вопросы есть? Можете идти.
Олег вышел из Главного корпуса… впрочем, как раз с этого момента мы и начали рассказ. Так почему же Олег стал таким осторожным? Ведь владельцев мощных мотоциклов трудно упрекнуть в излишне бережном отношении к жизни. Спроси его самого, и он затруднился бы ответить. Ну или под настроение заявил бы с шутливым пафосом нечто в духе, что он теперь очень ценный научный эксперимент и уже не может распоряжаться собственной жизнью… Но кроме этого, справедливого в общем-то, соображения было и ещё одно. Ведь одно дело – когда ты смертен, и вероятность погибнуть раньше срока хоть и неприемлема, но и впадать в паранойю из-за этого не стоит. А вот если ты предположительно бессмертен... риск погибнуть от дурацкого несчастного случая представлялся Олегу слишком уж обидным и глупым.
Вернувшись к себе, он взглянул на лабораторных мышек, которые вместо обычных 2-3 лет жили уже шестой год и чувствовали себя весьма неплохо, не демонстрируя никаких признаков старости. А вот их потомство старело, хотя и не так быстро, как контрольные экземпляры. Олег пока не выявил точных причин этого, хотя предположения были. «Работы ещё – непочатый край!», - вздохнул он.
*
Через пару дней шеф вызвал его к себе.
- Был я в Академии наук, с завтрашнего дня ложитесь на обследование в медико-генетический центр. Это около месяца. За это время подготовим вам лабораторию. «Лечащие» врачи в курсе и с допуском, остальные нет. Заодно поговорил со светилами науки о последствиях. Они тоже обеспокоены. Дадут задачу экспертам в разных областях для полного анализа последствий.
Лев Борисович кивнул на свой стол, где лежали бумаги для Центра. На них успел комфортно расположиться любимец профессора — кот-робот Мендель, подарок японской делегации. Живых питомцев на работе по понятным причинам не держали. Кивнув профессору и мысленно проклиная дотошных программистов, не поленившихся написать чересчур достоверную программу поведения, Олег вытащил бумаги из-под Менделя.
- Пока удалось определённо узнать только о космической экспансии: она в обозримом будущем исключена. В принципе, достаточно вспомнить о цене вывода на орбиту каждого килограмма, чтобы понять это. Но и дальше не лучше. Сейчас человечеству реально доступны только Луна и Марс. На Луне, как вам известно, сейчас три лунных базы: наша, китайская и американская. Кроме вездесущих военных, там есть и учёные. Промышленности там нет, поскольку даже разрекламированный когда-то гелий-3 возить оттуда нет смысла: для него нужно разрабатывать другой тип реактора, а реакторы на быстрых нейтронах и замкнутый ядерный топливный цикл обеспечили человека энергией надолго. И поскольку атмосферы на Луне нет, то нет и защиты от метеоритов, а их падает на Луну десятки в месяц, нет магнитного поля – нет и защиты от космических излучений, в итоге люди вынуждены прятаться в бункерах, на поверхности под куполами только оранжереи – продуктов с Земли не навозишься. Ну и, понятное дело, антенны и телескопы. Благодаря им уже сделано немало важнейших открытий в изучении Вселенной. И людей много не надо: по возможности обходятся роботами. Там ещё много проблем, все не перечислишь, но о массовом переселении людей и строительстве городов пока и речи не может быть. На Марс – и подавно.
- Жаль, - вздохнул с улыбкой Олег, значит, и разделить остроконечников с тупоконечниками пока не получится.
- И не надейтесь, для этого нужно не две планеты, а тысячи. Да и надо ли это делать, противоречия могут быть и прогрессивными, диалектическими. Впрочем, мы отвлеклись. Ближайшие планеты с подходящими температурой, атмосферой и гравитацией находятся в двух десятках световых лет. Как вы знаете, нынешние орбитальные станции имеют массу в несколько сотен тонн, и это всего лишь для нескольких человек при регулярном снабжении с Земли. Звездолёты для большого количества людей – а нас интересует именно массовая экспансия – с оранжереей, мощной энергетикой и прочим жизнеобеспечением будут весить… гм… точнее, обладать массой в десятки, а скорее даже в сотни тысяч тонн. Такое можно построить на орбите Луны при наличии там заводов – оттуда стартовать легче. Но двигателей для таких кораблей пока тоже нет. Химические – это те, в которых топливо сгорает - весьма прожорливы, на межзвёздный полёт не годятся, ионные, плазменные обладают мизерной тягой, полёт затянется на столетия, да и ускорение будет слишком маленьким, а хотелось бы сделать его равным земному, чтобы избавиться от невесомости, а заодно и субсветовая скорость при таком ускорении достигается довольно быстро… Фотонные, ядерные и прочие пока оставим фантастам. А если по прибытии окажется, что планета по каким-то параметрам всё-таки не годится для жизни, то придётся возвращаться, если корабль это сможет…
*
Обследование оказалось не таким скучным, как он ожидал.
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
