Рынок просвещения

Причина эта – в подмене изначальных понятий, определяющих цели обучения и образования.

Как, собственно, и утверждалось всеми неполиткорректными критиками, на протяжении всё более погружающихся в тотальную необразованность десятилетий.

Традиционный определяющий постулат когда-то заключался в идее индивидуального прогресса, при достижении знаний, умений и навыков, и предполагал прежде всего приложение усилий, стараний и личных качеств каждого индивидуума, в борьбе за это достижение.

С приходом эры политкорректности на европейские рынки просвещения (а приходила она нежно-постепенно и потому, незаметно), c внедрением и окончательным укоренением её жёстких принципов, постулат претерпел неумолимые изменения и был нещадно кастрирован тупым зубилом по самой сути.

Mерилом достойного образования безоговорочно стало всеобщее уравнение, в котором школа превратилась исключительно  в инструмент сокращения и стирания общественных неравенств, пустив все свои остальные функции по боку.

А одновременное снижение уровня и требований, и программ, с кажущейся благородной целью предоставить всем без исключения доступ к упрощённым знаниям, без особых усилий, в свою очередь, повлекло за собой новую, ещё более серьёзную элитизацию образования.

Просто потому, что более обеспеченные родители стали более массивно отдавать своих детей в частные учебные заведения, которых “полит-откоррекченные” новшества не коснулись, где преподавание и программы оставались по-старинке жёсткими и полными, продолжающими требовать личных затрат времени и усилий.

Однако, учитывая всепроникаемость идеологических концепций и невозможность вечных бастионов, и эти заведения со временем пострадали.

Бесконечные “образовательные опыты” французских социалистов со школьными программами и методикой, начиная с обучения чтению (ср. так называемый “глобальный” метод, призывающий запоминать слова на вид, а не прочитывать их) и кончая вымарыванием целых исторических событий (см., например, бурные дебаты по поводу удаления из школьных учебников эпизода Битвы при Пуатье, дабы не ущемлять чувства учеников-мусульман) привели к настолько катастрофическим результатам, что отмазывать потуги соцправительства светлыми целями "всеобщего равенства" просто временными неудачами в какой-то момент стало практически невозможно.

Последний соц. министр национального образования Франции, Наджат Валло-Белькасем, предложила снизить количество часов на изучение французского языка, ввести изучение арабского, а также вовсе отказаться от изучения латыни и древнегреческого в средней школе.

А ещё ввести орфографическую реформу, которая позволила бы писать некоторые особо трудные для запоминания слова фонетическим способом – как слышу, так пишу.

При этом, как очень скоро выяснилось, благодаря новым модным средствам информационного общения в соцсетях, куда теперь самостоятельно постят свои соображения политики, без цензуры и корректуры, сама (бывший теперь уже) министр национального образования Франции плохо умеет грамотно изъясняться в письменном виде и делает не только пунктационные, но и грубые грамматические ошибки…

Образование в общем и целом всё чётче проявляет свою “рыночную” структуру, не формируя выпущенными кадрами постоянную эволюцию этого самого рынка, а подстраиваясь под неё.

В грубо упрощённой форме, суть тенденции стaла совсем уж откровенно и неприкрыто сводиться к известному изречению “Скрипач не нужен”.

Вот тогда-то и начали всё громче звучать изначально противившиеся этому образовательно демагогическому бреду голоса.

С приходом правительства Макрона и последовавшими сразу вслед за этим срочными экономико-политическими разборками, процесс общеобразовательной идиотизации несколько притормозился: новое правительство не отказалось открыто от всех забракованных, но ещё действующих введений социалистов, но по крайней мере приостановило некоторые запланированные им безмозглости.

В какую сторону пойдёт дальнейшее развитие национального образования Франции, а параллельно ему и соответственные программы других европейских стран, которые, хоть и не прямо взаимосвязаны, но косвенно подверженны взаимо-проникающeмy влиянию друг на друга, – пока трудно сказать.

Но все наблюдающие благодарны хотя бы за незначительную передышку, позволяющую констатировать уже накопленные результаты, попытаться сделать серьёзные выводы и подать их именно так, чтобы они реально повлияли на дальнейший вектор развития всей системы.

Собственно, результаты и есть самое интересное.

Крупнейший во Франции Институт политических исследований (Sciences Po), формирующий и выпускающий всю управленческую элиту страны, только что опубликовал тексты вступительных работ лучших учеников, с блеском прошедших конкурс 2017 и принятых на обучение в это знаменитейшее из учреждений.

А одна из самых политкорректных французских газет, “Ле Монд” (Le Monde), с восторгом перепубликовавшая эти примечательные тексты, пояснила, что такой щедрый жест одной из самых почитаемых и желанных французских “высших школ” был сделан с целью “верно сориентировать будущих кандидатов по отношению к ожиданиям приёмной комиссии”.

Иными словами, чтобы дать представление о качестве требуемого содержания. Ну и (может быть, может быть !), совсем чуть-чуть, о необходимой идеологической направленности…

Нечто подобное мне уже встречалось несколько лет назад, когда довелось прочесть о предварительных собеседованиях, проводимых со студентами на факультете журналистики МГУ, где  идеологическими преференциями будущих журналистов интересовались значительно больше, нежели их способностями. Только там идеологами выступала откровенно либерально-оппозиционная прослойка “профессионалов”.

Лучшие сочинения по литературе и философии будущих выпускников самой престижной из инстанций, готовящей управленческую элиту Франции несомненно свидетельствуют о достаточно крепком общеобразовательном уровне и умении письменно выражать свои мысли.

А вот эти самые мысли, в свою очередь, очень крепко мне что-то напоминают.

Так, например, в одной из тем сочинений по литературе – “Воспитание чувств” Флобера, главный герой, Фредерик Моро трактуется пишущим (лучшим учеником курса !), как… "человек левых взглядов, рассказчик народной эпопеи", а сам Флобер – как "друг народа, понимающий и поддерживающий поведение толпы".

Даже если вы не очень хорошо помните сюжет романа, такая "оригинальная" трактовка прежде всего свидетельствует либо о том, что блестящий ученик прочёл роман по диагонали и  вовсе не понял смысла хорошо известной иронии Флобера, либо о том, что подобную трактовку ученику подсказала сама ныне господствующая конъюнктура, что, как вы понимаете, гораздо серьёзнее.

То есть, ныне господствующая конъюнктура привечает и поощряет любыми, даже самыми притянутыми за уши интерпретациями, находить в классике предвестников всяческих "народных движений" (читай, революций) и продвигать эту трактовку в ещё не привыкшие к самостоятельному анализу умы.

И в подтверждение именно этому объяснению, показательный ученик продолжает своё сочинение, сравнивая роман Флобера с “Отверженными”, где, по его разогнавшемуся революционному мнению, великий Гюго (не стойте, сядьте !) "описал народное восстание Коммуны и её баррикад ".

Здесь я не берусь судить, правильно ли лучший ученик понял “Отверженных” Гюго. Здесь мнение однозначно: лучший ученик “Отверженных” просто не читал.

Вот если бы лучший ученик написал “предвидел, предчувствовал, предсказал”, никто бы, простите, и не рыпнулся. У меня самой есть увесистый том собраний сочинений Пушкина выпуска 1937 г., где из вступительной статьи следует, что Великую Октябрьскую Революцию в России предвидел, описал, зашифровал и даже проделал Пушкин.

Но лучший ученик заявил об “описании” Виктором Гюго событий Парижской коммуны (1871 г.) в романе, опубликованном в 1862 г., а “крупнейший во Франции Институт политических исследований (Sciences Po), формирующий и выпускающий всю управленческую элиту страны” опубликовал это, не дрогнув, как один из лучших образчиков современного французского образования.

И пока ещё провис в неизвестности упомянутый выше вопрос о том, в каком направлении будет развиваться общеобразовательная система Франции (и, возможно, Европы) в дальнейшем, хочу напомнить, во-первых, что в очень скором времени решать подобные вопросы будут выпускники именно этой высокочтимой организации, которая засчитывает не только приемлемым, но и достойным всех похвал подобные опусы и трактовки.

И, во-вторых, замечу, что

идеологическая составляющая любых трактовок уже однозначно превалирует в господствующем единомыслии политкорректной Франции (и Европы) – запомните это, господа, и вспомните, где и когда вы это уже встречали.

A если изначальным  вопросом был и остаётся важнейший на сегодня выбор: возвращаться ли к раздербаненному всеобщим псевдо-равенством солидному образованию до-политкорректного периода, или продолжать снижение уровней и вымарывание целых дисциплин, в целях всеобщей идиотизации и умопомрачения, во имя высоких идеалов вселенской демагогии, то стоит отметить также ещё некоторые детали.

Попытка оправдать головокружительное снижение уровней необходимостью “насаждения всеобщей грамотности населению в условиях прибывания массивной миграции”, не выдерживает никакой критики, как и попытка сравнить "насаждение всеобщей грамотности" с тем процессом, который имел место в России, после Октябрьской революции (а подобные сравнения я уже встречала).

Зато, учитывая сугубо прагматический подход нынешнего правительства к максимальной производительности труда, при минимальных затратах и минимальных же недовольствах от излишней учёности, не стоит питать особых иллюзий: в этом смысле, чаяния и деяния макронистов и ушедших социалистов совпадают.

И тем и другим прежде всего необходимо облачить собственные нужды в красивые идеи псевдо-гуманизма, для достижения очень близких по сути целей : не рефлексируйте, но производите и потребляйте что и как говорят.

Рынок просвещения сегодня в первую очередь определяется именно этими императивами.

И да – просвещение сегодня тоже рынок. 

Источник: Ум+